Шамо – посланник небес - Иван Филин Страница 10

Я вышел из города, и вдалеке я увидел мельницу, в ней я еще не был. Мельник был молодым парнем. Мельница досталась ему по наследству, но он уже знал, что и как делать. Его учили с малолетства.

– Скоро мне привезут много зерна, его нужно смолоть. А для этого нужно поднять мешки наверх, на мельницу. Если справишься, то хорошо отплачу.

Я очень обрадовался, у меня даже не спросили, что я умею, а что нет. Пока работы не было, я осматривал мельницу. Она была большой, и по деревянной ветхой лестнице мне надо было перетаскать зерно наверх. Когда приехало несколько повозок с зерном, я сразу принялся за работу. Сначала мешки показались мне не очень тяжелыми, потом, по мере моей усталости они становились все тяжелее и тяжелее. Деревянные ступеньки скрипели под моими ногами. Поздно вечером меня накормили.

– Ты молодец, Выносливый, работал за двоих, вот тебе и вознаграждение.

Мельник дал мне деньги, несколько монет, я не знал, много это или нет.

– Спасибо, я приду завтра.

– Конечно, приходи, здесь еще много работы для тебя.

Обратно я шел уже в темноте. Но все-таки смог купить хлеба у булочника и молока.

– Я вижу, ты нашел себе работу, – сказал булочник, принимая монеты.

– Да, на мельнице.

– Ну, конечно, и что же я, старый болван, не догадался тебе раньше об этом подсказать.

– Я завтра туда еще пойду. Я не успел перенести все зерно.

– Видно, ты хороший человек, – тихо сказал булочник. – Знаешь что, бери хлеб так, без денег.

Я удивился и поблагодарил булочника. Несмотря на мою усталость на душе стало хорошо.

Обратно вернулся довольно поздно, уставший, но довольный от проделанной работы. Художник сидел в комнате, он посмотрел на меня с удивлением и непониманием. В глазах – всё то же отчаяние. Я положил на стол хлеб и кувшин молока, и деньги.

– Вот тебе еда и деньги.

– Я не достоин твоей помощи, уходи. Я прогоняю тебя.

– Я уйду, но сначала разделю наш хлеб.

Я отломил ломоть хлеба и протянул его художнику, налил молока ему и себе.

Он долго смотрел то на меня, то на хлеб и деньги.

– Откуда ты, никто из этих мест не мог так поступить.

– Я пришел издалека.

– Есть ли там счастье?

– Оно там в каждом.

– А любовь? – в его голосе послышалось недоверие и вызов.

– Она там правит всем.

– Забери меня туда.

– Никто не сможет привести тебя туда, только ты сам сможешь прийти. Это долгий путь и трудный, не все доходили.

– Если ты не хочешь взять меня, никчемного, с собой, покажи хотя бы, куда мне идти?

– Завтра вечером я покажу тебе верное направление, а идти по нему или нет, это твое личное дело.

Художник ничего не ответил, взял хлеб и начал есть.

Очень рано утром я опять был на мельнице, и теперь разгрузил остальные повозки с зерном. В полдень работы уже не было.

– Шамо! Иди сюда!

Когда я услышал свое имя, меня передернуло. Никто еще не назвал меня по имени, несмотря на то, что я не скрывал его.

– Садись с нами поешь, – сказал молодой мельник. Я сел за стол, за ним сидели младшие братья и сестры мельника. Они остались без родителей, но сами хорошо справлялись с хозяйством. Других работников на мельнице не было, и я понял, как сильно облегчил их нелегкие жизни своим трудом.

– Оставайся с нами. Предложил молодой мельник.

– Нет, не могу, – сказал я. Я странник, и это моя судьба.

Вскоре опять приехали повозки. Работы было много.

* * *

– Я больше не смогу прийти к вам, – сказал я вечером. – Мне надо идти, я покидаю город.

Мельник щедро расплатился со мной.

– Все равно приходи, я буду ждать.

– Прощайте, – ответил я.

По дороге домой я купил бумагу, она оказалась очень дорогой, и краску. Художник встречал меня, немного смутившись, он был рад увидеть меня и в то же время не хотел.

– Вот твой путь туда, где счастье и любовь, остальное ты знаешь сам, – сказал я, кладя на стол бумагу и краски. – Все остальное у тебя есть.

Он долго смотрел на бумагу, не веря глазам своим, а потом упал на колени и горько заплакал, я не смог утешить его. Успокоившись, он долго молчал.

– Твой дар я не смогу принять.

– Мой дар тебе – это всего лишь два дня моей жизни, и я прожил их не зря.

Вся моя жизнь это служение вам, людям.

– Тогда, как отблагодарить тебя?

– Иди своим путем, не надевай масок и не пей много вина. Когда увидишь свет и добро, не отворачивайся, когда увидишь зло и насилие не отворачивайся.

– А любовь?

– Я не знаю, выберет ли тебя женщина или останешься один, но знаю точно, свет в твоих рисунках никогда не померкнет, даже когда их поглотит тьма, они рассеют ее.

– Но этот свет никому не нужен. Повторил художник.

– Он никому не нужен, потому что его никто не видит, а потом все придут к нему.

– Как ты даровал мне надежду, так и другие увидят этот свет?

– Да. Как ты не принимал мой дар, так и другие не будут принимать твой, но ты не останавливайся. Помни, если пройдешь свой трудный путь, не пожалеешь об этом.

– Буду помнить и не забуду. Но ты сам, куда пойдешь один?

– Туда, где ждут помощи, иду к тем, кто не ведает себя.

Ночью мы очень долго говорили с художником, наутро я ушел в полном спокойствии за его судьбу и деяния. Возможно, через много лет его творения помогут кому-нибудь увидеть свет во тьме.

Город провожал меня равнодушным спокойствием, мне казалось, что в нем уже нет жизни, только пустое движение, которое ни к чему не приведет. Только когда я вышел из него и забрался на холм, оглянулся и осмотрел неровные крыши домов. Один художник не сможет изменить жизнь других людей. Но если кто-нибудь в его рисунках увидит что-то незабываемое, что-то доброе и полное любви, жизнь его не будет напрасной. И мне припомнились люди, с которыми мне довелось встретиться. Такие разные и непохожие. Почему они завидуют друг другу, почему бояться быть собой, зачем враждуют и ненавидят, но ответа у меня не было.

Я шел по неширокой дороге, по ней иногда возили повозки, местами она поросла травой. Луга сменились лесом, дорога все так же виляла. Не очень густой сосновый лес иногда оживал от ветра. Я очень мало видел животных, они боялись человека.

Впереди я услышал шум, из-за поворота мне навстречу двигался обоз.

Конец ознакомительного фрагмента