Москва - Врата Демонов - Александр Прозоров Страница 10

— Нет! — рывком вонзился в нее молодой волхв, и речная дева вскрикнула, выдирая пальцами раскинутых рук траву, выгнулась всем телом ему навстречу, едва не сбросив, и тут же опустилась, обхватила ногами, жарко дохнула в лицо, громко застонала и снова ринулась навстречу его новому толчку, обняла, стала целовать — и ее непривычно страстное горячее безумие стало затекать в разум Атрамира, выжигая собственные желания и заставляя снова и снова стремиться вперед, к единению, к близости, к полному слиянию тел, чувств и желаний. Он больше не мог размышлять над своими поступками, он лишь бессильно купался в горячей сладости, позволяя телу делать то, что оно умело и желало, пока очередной рывок к заветной цели не разлился блаженством по его чреслам, разуму и воле.

Нежданная схватка отняла у обоих столько сил, что еще долго они лежали, сжимая друг друга в объятиях. Речная девушка спохватилась первой, оттолкнула волхва и вскочила:

— Я ведь всего лишь про гребень спросила!

— А я лишь проверил, насколько ты горяча, — развел руками Атрамир.

— Обманщик! И близко больше никогда не проплыву! — Девица разбежалась по берегу, оттолкнулась на самом краю и рыбкой ухнулась в темные волны, почти не подняв брызг.

— Руса-а-лки… — рассмеялся ей вслед молодой волхв. — Всегда на эту подначку попадаются.

Он тоже поднялся, вошел в воду, нырнул-вынырнул, вернулся к берегу. Вышел на сушу, на ходу отираясь ладонями от воды, подобрал одежду, поклонился озеру:

— Спокойной тебе ночи, мир радости и добра.

Солнце еще не село, но Атрамир уже управился со всеми делами, с какими хотел, и даже с теми, что не предполагал… Молодой волхв снова усмехнулся, вспоминая возмущение убегающей русалки, бросил штаны и рубаху через плечо, быстро поднялся по веткам-ступеням в свое спальное гнездо в кронах лип, нырнул в гущу меха — трех сшитых из заячьих шкурок покрывал, завернулся в них и лег на краю слабо качающейся плетеной комнатки, наблюдая за тем, как рыщут от камышей к камышам утки, не в силах выбрать удобного места, как ласточки собирают на высоте поздних комаров и мошку, как крупные черноспинные сазаны отправляются к отмели попастись среди зеленой тины, а солнце, пробираясь меж облаков, медленно опускается к дубраве за озером.

Отсюда, с высоты, растущая рядом с деревней дубрава казалась совсем близкой.

Атрамир закрыл глаза и плавно, словно в летнюю озерную воду, погрузился в глубокий безмятежный сон…

«Война, война, война!!!»

Молодой волхв зевнул, приоткрыл глаза, поймал взглядом скачущую с места на место хохлатую свиристель и повторил:

— Война, — освобождая ее слабенькое сознание от чужой навязчивой мысли.

Птичка, избавленная от ноши, радостно шмыгнула на волю. Атрамир же перевернулся на другой бок, опять зевнул и повторил принесенную весть еще раз:

— Война-а… Война?!

Волхв рывком поднялся, глянул наружу, на озеро. Но оно, покрытое туманом, мирно спало в лунном свете, словно закутанное в белесый пуховик.

— Какая война? Откуда? С кем?

На памяти Атрамира рипейские роды дважды участвовали в судебных битвах. Один раз — по поводу смерти семи заозерных детей во время рыбалки, когда несчастные родители обвинили рипейцев в установке сетей на чужих ловах, и еще раз — из-за спора по поводу принадлежности все тех же ловов, но уже пять лет спустя. Первый раз рипейцы одолели, второй — уступили.

Случилось с разными соседями и еще несколько поединков. Почти все — из-за девушек. Однако на них разные роды собирались лишь как зрители, и даже пировали за общими столами.

Но война? Битва без срока, без места и без определения воинов, гостей и судей? Войны существовали только в легендах из седой полусказочной древности! Как вообще в современном, благородном и высокоразвитом мире может начаться война?

Война…

Молодой волхв плохо знал, как полагается поступать в таком случае хотя его учили. И альвы сказывали, и в деревне пару раз пожилые воины просвещали. Однако всерьез Атрамир подобные приготовления не воспринимал.

«Если вдруг кто-то нападет без правил и начнется настоящая война…»

Кто нападет? Заозерники, борейцы, хруломы? Или народ волотов с гмурами в подмогу? Какая ерунда! Чего ради? Чего они добьются, умерев сами и перебив своих соседей? Если есть споры, всегда проще договориться.

«Если вдруг порождения смерти прорвутся через Врата Демонов и начнется настоящая война…»

Демоны, поработители, злобные кровожадные душегубы… Разве может взрослый человек поверить в подобные страшилки для малолеток?

Однако, раз уж птица на хвосте принесла, валяться дальше волхв не стал, спустился в нижнюю комнату. Стянул повседневные штаны, натянул заговоренные на неуязвимость, с толстой подбивкой, вместо привычной куртки надел плотно подогнанный по всем изгибам тела толстый кожух, стянув его сзади двумя ремнями, поверх которых лежала мягкая «непробивайка» с войлоком. Потом опоясался ремнем, быстро сложил в поясную сумку целительские снадобья: болотный мох для осушения крови, травяной порошочек от гнили, сок зонтичной омелы для глотка милосердия, заговоренные боевые краски с цветочными и иссушающими добавками, семь коротких острых ножей разной формы для раскрытия ран, нити и иглы для их зашивания.

— Кажется, все… — оглянулся молодой волхв. Повесил на шею ремешок с защитными амулетами, снял с сучка заплечный мешок, кинул в него прямо в глине оставшегося со вчерашнего дня зайца, сменную рубаху, бурдюк со щелоком, налил во флягу квас, а остальной, сколько смог, попытался выпить. Перебросил через плечо перевязь с мечом. — Кажется, все. А-а, чуть не забыл!

Хлопнув себя по лбу, Атрамир побежал в огород, прошел вдоль кустарника, снимая силки с лазов на огород. За ночь в них никто не попался — и это было даже хорошо. Не хватало только еще добычу тут свежевать!

Вернувшись к своему жилищу и еще раз осмотревшись, волхв закинул за спину лямки мешка и решительно отправился по огибающей озеро тропе.

Путь до деревни был долгим. Сперва — через густой ельник, обрывающийся прямо в болото. Минувшей зимой Атрамир пытался накидать через него гать, но неудачно, все бревна и хворост ушли в топь. Так что пришлось обходить по чавкающему черному торфяному берегу, перебираться по сваленной давним ураганом сосне через ручей, дальше — опять через ельник, по торчащим голыми мшистыми уступами скалам, от них через очередную приболоченную низину, успевшую за лето подсохнуть, к относительно сухому бору…

Помощь побратима, способного одолеть это расстояние за два сильных взмаха крыльев, волхву бы сейчас не помешала — но у драконов, вестимо, и у самих хлопот полон рот. Война — она ведь для всех, ни один из народов в стороне не оставляет.

К полудню Атрамир, наконец, добрался до непривычно тихой деревни. Меж больших домов и маленьких жилищ стояли молчаливые, растерянные женщины и девушки. Наверное, впервые в жизни они оставались в селении без мужчин и теперь не знали, как поступать. То ли плакать, то ли делами заниматься, то ли девичники затеять, раз уж так случилось. Под их взглядами молодой волхв дошел до ручья, повернул вниз по нему, спустился до запруды.