Искаженное эхо - Вера Чиркова Страница 10

Арсений жадно рассматривал мечи и ножи, луки и копья. Сделанное грубовато, порой даже небрежно, оружие, тем не менее, выглядело очень грозным и опасным. Может оттого, что на древках некоторых копий светлели многозначительные зарубины, а лезвия всех мечей уродовали глубокие зазубрины. Одну полку стеллажа занимали стрелы, связанные кожаными шнурками в большие вязанки, не меньше, чем по сотне штук в каждой. Под стеллажом проницательный взгляд пленника рассмотрел кучку небрежно брошенных неказистых широких ножей, близнецов тех, которыми дети чистили грибы. Нетрудно было догадаться, что это трофейное оружие.

Вот теперь Арсению безо всяких объяснений стало понятно, что отнюдь не мирно живется этим здоровущим аборигенам, раз они вынуждены заготавливать такую кучу стрел. Наверняка потому и не видно в их доме мужчин, что они где-то в дозоре или разведке. Ну не воевали вроде раньше в особые-то холода умные люди, если он ничего не путает. Знакомых по фильмам французов, в белых штанах, и с бабьими платками на плечах, умными ведь не назовешь?

— Я Сен, — уже привычно представился Арсений и хозяйка кузни спокойно кивнула в ответ.

— Гамират.

— Нет, это мне не запомнить, — не согласился пленник, — давай, ты будешь просто Гами. Поняла? Га-ми!

Она снова кивнула, и невозмутимо продолжила прерванную их приходом работу, точить насаженный на новое топорище колун, шаркая лезвием об втиснутый между трех клиньев сероватый булыжник. Арсений принял этот жест за разрешение хозяйничать и принялся снимать и изучать развешенное на крючьях добро. Некоторые предметы он узнавал сразу, ни с чем не спутаешь скобы и кольца для цепей, рыболовные крючки и капканы. Зато назначение других даже приблизительно угадать не мог.

— Харрис! — опасливо дернув пленника за рукав, решила представиться бригадирша, которой не терпелось увести его из опасного места.

— Сен, — не оборачиваясь, буркнул он, пытаясь представить, какого размера должна быть рыбина, если тройной крючок размером с его ладонь.

Бригадирша потопталась еще немного, потом решительно потянула Арсения прочь, показывая знаками, что ей очень нужно быть наверху.

— Нет, я тут побуду, — твердо отказался он, подкрепляя свои слова энергичным мотанием головы.

Втора сообразила, что пленнику в кузнице понравилось, и страшно расстроилась, вовсе не собиралась она тут целый день сидеть. У нее, между прочим, весь дом на плечах.

Харрис скорчила самое сердитое лицо, какое только умела, но чертов демон прикинулся поленом, не понявшим ее мимики, и мягко подтолкнул втору к выходу, более чем ясно дав понять, что она свободна. А вот у него здесь важные дела.

Она немного обиженно посопела, потом поймала насмешливый понимающий взгляд Гамират, рассердилась на эту нахалку, уговорившую Аркстрид прошлой весной вменять у дома Ратилид какую-то железку на двух коз.

Независимо задрала нос и неторопливо вышла из кузницы.

Арсений проводил её взглядом и усмехнулся, все страхи и опасения бригадирши были написаны у нее на лбу красным фломастером, но у него не было пока никакого желания доказывать ей, что только последний дурак может схватить оружие и начинать с ними драку. У него пока есть более важные заботы.

Во-первых, нужно придумать какой-нибудь запор на дверь туалета, милые дикарки такими условностями не заморачивались.

А во-вторых, лежа ночью в постели, Арсений без спешки продумал пару вариантов дальнейшего развития событий. Первый, при котором ему несказанно повезет и он сумеет вернуться домой, и второй, более вероятный и более безрадостный. При котором ему придется привыкать к жизни в этом мире. И произвел тщательную ревизию своих умений, придя в результате к плачевным выводам. Судя по всему, ничего из того, чем он занимался последние восемь лет, никоим образом ему не пригодится. Ни импортной сантехники, ни ламината и шелковых обоев, клеить которые Арсений наловчился еще в армии, тут и близко не предвиделось. И, стало быть, остались в активе только те навыки, которые он получил, работая перед армией трактористом у местного фермера, да то, чему научился дома, сажая огород и ухаживая за скотиной.

После ухода Харрис хозяйка кузни как-то подобрела, сунула Арсению в руки увесистый молоток и бросила в горн полоску железа. Несколько уверенных движений закопченной педалью мехов и тусклые угольки в горне засветились ярким жаром.

Полдня пролетели почти незаметно, и к тому времени, как встревоженная Харрис, найдя уважительную причину, притопала за Арсением, он уже успел прочно подружиться со спокойной и невозмутимой Гамират. И выложиться, как новичок на стройке.

— Что? Обедать? Ну, пойдем, — сделал вид пленник, что уходит только ради спокойствия бригадирши, хотя на самом деле рад был ее приходу.

Физические нагрузки лучше прибавлять постепенно, иначе на второй день не разогнешься.

В уже знакомом помещении, где он завтракал, народу было много больше, чем утром, носился вкусный запах чего-то мясного, мягко постукивали деревянные ложки. Женщины и подростки мирно сидели за столом, разделившись по возрасту, старшие с одной стороны, малышня с другой.

Место для Арсения бригадирша приготовила возле старших, с торца, на широком, застеленном шкуркой чурбане.

Как почетному гостю, ухмыльнулся пленник, все более уверяясь в правильности своих предположений. Но спорить не стал, послушно потопал, куда сказали, а проходя мимо малышни, невзначай поискал глазами давешнюю девчушку.

А найдя, остановился как вкопанный. Личико увлеченно черпающей похлебку малышки было все в грязных разводах от слез, а на скуле багровел свежий синяк.

— КТО ЕЕ? — сквозь зубы поинтересовался Арсений таким голосом, что в столовой сразу стало тихо.

Втора не поняла, что спрашивает демон, но проследив за разъяренным взглядом его сузившихся глаз, сообразила, что сделала великую глупость, разрешив Хиру обедать со всеми. Ведь видела же, как демон подкармливал малого. Кто знает, может у него дома был такой… вместо котенка. Он вон и с собаками сразу общий язык нашел.

— Ничего страшного, дети всегда дерутся, — успокаивающе пролепетала она, — мы ему примочку сделаем, все и пройдет.

— А можно и на второй щеке такой же набить, чтоб еще красивее был, — непримиримо буркнула Манист, не терпевшая, когда кого-то из стайки малышей, которых она считала своей собственностью, начинали жалеть или опекать.

Правда, самовольная девчонка и в обиду свою стаю не давала, да только не так часто им и доставалось от взрослых.

— Что сказала эта дрянь? — почти нежно поинтересовался Арсений, и вот в этот момент Харрис вдруг испугалась по-настоящему, расслышав за тихой лаской голоса грозное шипенье медной гадюки.

— ………???? — произнес кто-то за спиной пленника, и он резко обернулся, готовый вылить на наглую аборигенку, вмешавшуюся в разговор, весь запас своего негодования.