Осенние визиты - Сергей Лукьяненко Страница 10

Книгу Осенние визиты - Сергей Лукьяненко читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!

Осенние визиты - Сергей Лукьяненко читать онлайн бесплатно

Осенние визиты - Сергей Лукьяненко - читать книгу онлайн бесплатно, автор Сергей Лукьяненко

— С какого? — торопливо глотая горячий суп спросил Кирилл.

— С районного кабельного… возьми хлеб.

В мелочах Кирилл с мамой никогда не спорил.

— Они собираются делать еженедельную детскую программу.Попросили тебя прийти, вероятно, предложат быть ведущим.

Год назад Кирилл соскочил бы со стула и что-нибудь закричал.

— Здорово, — откладывая ложку, сказал он. — Я завтра схожу,ладно? У меня настроение такое… странное.

— Стишное, — подсказала мама.

Он кивнул.

— Я записала телефон, позвонишь и договоришься. Назавтрашний вечер. Режиссера зовут Павел Валентинович, постарайся оставитьхорошее впечатление.

Кирилл кивнул. Разумеется, завтра они пойдут на телевидениевдвоем. По телефону он поговорит сам — чтобы продемонстрировать своюсамостоятельность, но окончательное решение примет мама.

Ювелиру виднее, как гранить алмаз.

— Ну все, мне пора, — Людмила Корсакова поднялась, секундусмотрела на сына, словно собираясь сказать что-то еще. Наклонилась, чмокнув егов макушку.

— Пока, мам.

— Вымой посуду, хорошо?

— Хорошо, мама.

Людмила вышла из кухни. Кирилл сидел неподвижно, слушая, какона одевается в прихожей. На его лице медленно проступало напряжение — котороеуже некому было увидеть.

— Кириллка!

— Да? — он повернулся, снова расслабляясь снаружи, словномама могла увидеть его сквозь стену.

— Ты не дашь мне свои новые стихи?

Кирилл молчал.

— Мне надо показать их серьезным людям.

— Как-нибудь потом, мама. Ты что-нибудь старое им дай,ладно?

Мама подчеркнуто громко вздохнула.

— Ты не лентяйничаешь, Кириллка?

— Не знаю.

Людмила Корсакова тихонько засмеялась.

— Все-таки поищи, Кирилл.

Хлопнула дверь.

Мальчик, сидящий за столом, медленно взял ложку, посиделминуту, не двигаясь. Потом поднялся. Недоеденный суп отправился обратно вкастрюлю, тарелка и ложка в раковину. Кирилл налил бокал уже остывшего чая иотнес в свою комнату. Потом вышел в прихожую и закрыл дверь на второй замок.

Он снова остался один — мальчик, боящийся взрослеть. Одному— легче.

Кирилл был в центре внимания всегда, сколько себя помнил.Просто потому, что он умел писать стихи — в том возрасте, когда другие дети ещене способны запомнить чужие. Трехлетний поэт… пятилетний поэт… восьмилетнийпоэт…

Он привык.

У него не было друзей среди ровесников — та неизбежная цена,которую платят за любой талант. Кириллу стало бы легче, знай он, что эта платане зависит от возраста, а прилагается ко всем, вставшим над толпой. Но он отнесее лишь к себе — ошибка любого ребенка, считающего все происходящее с нимуникальным. Он искал друзей среди взрослых — и находил тех, кто старательнопытался относиться к нему на равных. Потом он смирился.

Одному — легче.

Кирилл плюхнулся на кровать, даже не потрудившись позвонитьна телестудию. Его слегка знобило, и он не мог понять причину — то ливернувшийся страх, то ли разговор с мамой. Телевидение? Да, он мог вестидетскую программу, читая сочиненный взрослыми текст, а изредка — свои стихи.Это была награда, честно заработанная, горькая и ненужная. Кирилл понял все,еще год назад. Он ничем не лучше других. Просто умел в пять лет то, чему другиеучатся в двадцать. Если отбросить возраст, то Кирилл был одним из многихпоэтов, известных лишь десятку друзей и собирающихся на свои «литературныевечера» в районных газетках и домах культуры. Тринадцать лет делали егоуникальным… но уже куда меньше, чем раньше.

Детство — преходящий недостаток.

Кириллу было интересно, что скажет мама, когда поймет это.Вряд ли отнесется спокойно. Ювелир, узнающий, что старательно гранил подбриллиант кусок стекла, не сможет примириться с этим.

В комнате стемнело, и утренняя тоска стала возвращаться. Ееможно было прогнать… ярким светом, громкой музыкой, но Кирилл не шевелился.Что-то приближалось. Накатывало. Тоскливое, неудержимое, близкое тьме — тень оттени, страх от страха. Кирилл стиснул зубы. Так, наверное, умирают… илирождаются.

И вдруг его отпустило. Разом.

Мир снова стал прежним, тоскливым, но спокойным. Кирилл сшумом втянул воздух, почувствовав, что непроизвольно задержал дыхание, можетбыть — минуту, может быть — две назад. Он вспотел и ослаб.

ЧТО ЭТО БЫЛО?

Кирилл привстал, потянулся к выключателю. Замер.

В двух метрах от него, за письменным столом (большим,солидным, взрослым) кто-то сидел.

— Ну? — сказал кто-то. — Включай свет.

Как загипнотизированный, Кирилл щелкнул клавишей. Светбольше не был другом и защитником, убийцей ночных страхов. Свет предал его,показав то, что явилось во тьме.

За столом сидел мальчишка. Подросток, тощий и голый,улыбающийся, глядящий на Кирилла так, словно видел его и в темноте.

— Сделай удивленные глаза, — сказал мальчишка. — Иуспокойся. У нас еще есть время, но его так мало, что лучше поторопиться.

Кирилл слишком часто видел самого себя, не в мертвойстатичности фотографии, а по тому же телевизору, чтобы ошибиться.

— Это я, — сказал он.

Мальчишка кивнул.

— Ты.

Он встал — спокойно, не стесняясь наготы. Посмотрел наКирилла — задумчиво, оценивающе.

— Зови меня Визитер.

10

Говорили, что на этой даче несколько раз останавливалсяСталин. Хайретдинов никогда не опровергал устоявшееся мнение — хоть и выяснил всвое время, что вождей крупнее Микояна старые стены не знали.

Недалеко от Москвы, почти чистый воздух, вышколеннаяприслуга и удобная для охраны планировка — что еще надо человеку, занимающемусябольшим бизнесом и большой политикой?

Весь вечер Рашид Гулямович был не в духе. Прогулялся подмелким дождиком в «саду» — если можно так называть солидный кусок леса,обнесенный крепким забором. Против обыкновения не отгонял охрану. Прилетевшегоиз Саратова с отчетом директора газоперерабатывающего комплекса принялнепривычно сухо, чем поверг его в легкую панику.

А виной, конечно, был Семенецкий. Еще один грех, и,наверное, можно было без него обойтись. Месяц-другой давления — сдался бы сам.Но это дурацкое пристрастие к быстрым решениям, что с ним поделаешь…

Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы

Comments

  1. Ягодина Рада
    Ягодина Рада 2 года назад
    Пришло время бросить ее и двигаться дальше. Ваше будущее? Есть философия с ее отражением, фантастика с «инопланетянами», мистика с борьбой Тьмы и Света, религия с вопросами добра и зла, экшен с перестрелками, реализм постсоветских 90-х с братьями, разборками, грязными подъездами и водка как решение всех проблем. А еще есть драма с яркими и эмоциональными фрагментами гибели людей меньшего размера. История, в которой все связаны. И находить такие связи во время чтения весело. А думать о том, почему они связаны и как это влияет, — это отдельная напряжённость. Роман был впервые опубликован в 1997 году. Но спустя 22 года он остается актуальным. Нет, не в ущерб описанию действительности, ибо 17-летние не понимают, что это такое - отсутствие смартфона под рукой, или в чем прелесть фидонета - из-за проблем и вопросов, возникающих в душа, пока вы пролистываете страницы. Лукьяненко сказал, что для того, чтобы познакомиться с его творчеством, «Осенний визит» нужно было прочитать в первую очередь. Не соглашусь: для меня "Часы" и "Квазары" были бы, наверное, на порядок серее после "посещений". Потому что я люблю глубину размышлений и тему «Что такое хорошо?». Хотя да, после 20 лет в "квази" переиграл проблему по-своему. Автор Ярослав из «Осенних визитов» стал не только прототипом для посетителя, но и одновременно зеркалом для самого Сергея Лукьяненко. Так что можно сказать: если хочешь понять автора, прислушайся к словам и мыслям его героев. Осенью в "госте" холодно. Не получилось прочитать книгу на одном дыхании, иначе мне грозил бы последний прыжок в безысходность. Хорошо бы «накачаться», чтобы быть готовым к этому роману. Напиться в жизни, задуматься о том, что такое сила и могущество, в чем хитрость добра и тьмы. История жестокая. Очень. Много крови, убийств, дом этики и морали рушится по кирпичикам. Но эта жестокость уместна, даже если от нее тошнит. Стоит ли детская слеза тысяч других детских слез в борьбе «за прекрасное будущее»? Жестокий вопрос. Ужасный. Вопрос автора остается без ответа. Есть ли ответ? К жестокости я бы тоже отнесла пол (какой фотоальбом "с девчонками", "слияние" с тьмой, "любовь" с добром). Все моменты, вызывавшие чувство отвращения, гадости, мерзости (например, собака облизывает окровавленный нос после того, как растерзала человека) - все это, если присмотреться, оказывается уместным. Как отдельные мазки краски на холсте, как ребус истории. Без них он был бы неполным и не таким страшным. Потому что ставит под сомнение существование таких вещей, как добро и зло - в принципе. И это непростая задача для автора. Почему ветки мировой эволюции, которые посетители предлагают только Власть, Сила, Знания, Творчество, Доброта и Развитие (с которым эволюция впервые выходит из истории Земли)? Почему предыдущие визиты могли длиться годами и десятилетиями, а нынешние - ХОП - и на неделю? Похоже, люди зажрались. Ведь посетители отражают свои прототипы. Все происходит быстрее. Если раньше для пересечения четверти земли требовался месяц, то теперь это можно сделать за несколько дней. Все эти телефоны... Фидонет (О, прекрасное прошлое - до появления ВКонтакте, Твиттера, Ютуба). У спойлерной истории призрачный открытый конец. Я подумал, что герой умер, а потом перечитал еще раз — и понял, что все равно непонятно: мы победили или проиграли? А кто эти "мы"? Такой финал заставляет задуматься: Чего ты хочешь? На чьей ты странице? Вот она, «мораль басни»: какое будущее вы несете миру? Почему именно эти люди стали прототипами? Являются ли они действительно «общей картиной» эпохи? Неужели каждый из нас может стать прототипом, привести в мир очередного гостя или родить нового (как это сделал мальчик Кирилл - дитя своего времени). Каждый визит — это перекресток: вы видите, какова сейчас реальность, и выбираете, куда двигаться человечеству. И напоследок - моя любимая "баба-яга против" Лукьяненко нам не нравится, потому что он не любит Украину. Стыдно разочаровывать, но если почитать не только то, как он отвечает на вопросы журналистов, но и его книги, становится понятно другое. Лукьяненко вообще не любит власть как таковую. Он не любит людей, которые думают, что умеют жить для всех и ведут к «светлому и счастливому будущему». Независимо от территории. Опять же, может автор мудак как человек? Способен. Может ли он при этом писать хорошие книги? Способен. Потому что термины «плохой» и «хороший» зависят от точки зрения. Да весь роман "Осенний визит" - крик о том, что "не всем хорошо"! Что тысячи и миллионы гибнут в борьбе за «единственный правильный путь»! Наши близкие, мы сами. В то же время «Осенний визит» может не понравиться: любителям фантастики — за глубину размышлений и слишком быстрый темп в сюжете, любителям размышлений — за реалистичную жестокость, поборникам морали — секс двух девушек, педофилию и смерть беременной женщины, религиозные люди - за то, что добро очень даже может оказаться истинным злом. Границы размыты, господа. И мы становимся причиной этого. Как прототипы — и в то же время зеркала нашего времени.