По ту сторону реки. Ярилина рукопись - Софи Авдюхина Страница 10

– Впервые ее вижу, – сказала Полина.

Вскоре в столовой появились еще две девушки – на вид ровесницы молодых людей, о которых только что говорили Полина с Маргаритой. Оглядев присутствующих, они зашептались, затем одна из них – та, что была одета в длинное светлое платье, украшенное настоящими живыми цветами, – произнесла достаточно громко, с трагизмом в голосе: «Он чудовище, он коллекционирует женские сердца!»

Что это был за таинственный субъект, о котором было сказано так печально, Полина, естественно, не знала, и она вовсе бы не обратила внимания на эту фразу, если бы темноволосый юноша, названный Маргаритой красивым, вдруг не замолчал и не обернулся. Девушки перестали шептаться, прошли прямо за спинами Полины и Маргариты, взяли голубцов и сели за дальний столик. Через несколько минут Полина отметила, что они прекратили есть и начали пристально и удивленно разглядывать ее саму. Ей стало неуютно от этих любопытных взглядов, и она предложила Маргарите прогуляться.

Их прогулка по Заречью вышла крайне странной – на пути больше никто им ни разу не встретился, и казалось, что все дороги выводили их к одному и тому же месту – к указательному камню. Под вечер, вернувшись в свою избушку, они позвали Афанасия, чтобы расспросить обо всем, что их так волновало.

Домовой вылез из шкафа, одобрительно посмотрел на светящиеся на столе кристаллы и любезно уставился на девочек.

– Послушайте, Афанасий, – начала Маргарита. – Можно задать вам пару вопросов об этом месте?

– О, разумеется! Задавайте. – Афанасий взобрался на стул, сложил на коленях свои маленькие ручки и приготовился слушать. – Мне еще ни разу не приходилось объяснять что?то колдуньям. А тем более потусторонним.

– Начнем сначала. Что это все?таки за место?

– О, об этом месте можно рассуждать вечно! – Домовой довольно потер руки, его взгляд вдруг стал таинственным, а голос загадочным и тихим. – Оно есть, и его как будто нет. Оно выдуманное, но все здесь абсолютно реально. Оно секретное и недоступное, но каждый из тех, кто достоин, попадет сюда.

Попасть сюда мечтают многие, но, попав, не могут уйти отсюда по своему желанию. Великое место!

Домовой замолчал и, гордый своим рассказом, уставился на девочек.

– И? – спросила, недоумевая, Маргарита.

– Что? Я все рассказал, – все с той же дружелюбной и вежливой улыбкой ответил Афанасий.

– То есть как? – Полина с Маргаритой переглянулись. – Но скажите, что мы будем здесь делать?

– О, что вы будете делать, зависит от ваших целей, а по большому счету делать здесь вы можете все то, что могли бы делать в любом другом месте.

Маргарита нахмурилась и встряхнула головой. А Полина, решив, что нужно задавать более конкретные вопросы, чтобы получить от домового нормальный ответ, спросила:

– Но это место… Мы с Маргаритой больше не вернемся домой и в наши школы, к нашим друзьям?

– Вы уже вернулись, – уверенно кивнул домовой с таким видом, будто только что именно это и говорил. – Вы уже вернулись домой, мои феи. А школа – это все вокруг нас. Природа – это школа, школа, учащая нас терпению, любознательности, наблюдательности, силе. Люди вокруг нас – это школа…

– Так?так?так, хватит, – остановила его Маргарита. – Афанасий, вы всегда разговариваете… так пространно?

– Не всем дано увидеть главное в мудрой речи домовых существ, – не оскорбившись, ответил Афанасий. Затем он взглянул на заходящее солнце за окном и спохватился: – Поторопитесь, я должен покинуть вас.

– Ну хорошо. Сколько мы здесь будем… хм… жить?

– Сколько пожелаете. – Домовой спрыгнул со стула и направился к шкафу.

– Нет, Афанасий, постойте. Последний вопрос! – воскликнула Полина. – Все, что я помню из вчерашнего вечера, это то, что стояла возле огромных городских ворот, и мне страшно хотелось спать. А проснулась я уже здесь. В Заречье. Как я сюда попала?

– По пространственно?временному туннелю. – Афанасий распахнул дверцу шкафа и исчез.

– Что? – Маргарита вопрошающе уставилось на то место, где только что растворился домовой.

Поздно вечером, лежа в постели, Полина долго думала над словами маленького человечка, пытаясь найти в них хоть какой?то ключ к происходящему. За окном монотонно и убаюкивающе стрекотали кузнечики – непривычный звук для городской жительницы, – покрикивали ночные птицы и жужжали комары.

Всплыло в памяти и странно?знакомое слово «Заречье».

«Заречье, Заречье, – твердила она про себя, – обычное название для деревни».

Но что?то давно забытое, минувшее, что?то из детства металось в голове. И вдруг Полина вспомнила отца – это было давно, задолго до его исчезновения, – он часто рассказывал маленькой Полине сказки, но не так красиво, как это делают в кино, сидя перед сном у постели ребенка, а совершенно неожиданно, не меняя своего серьезного выражения лица, прямо средь бела дня. Он вдруг принимался выдумывать несуществующую страну. Вместе они рисовали волшебные деревья и сказочных людей. «В этой стране можно делать все, что захочешь, – говорил отец. – Но только если ты попала туда, из нее нельзя уехать». «Зачем же из нее уезжать? – думала Полина. – Если там все есть, и я могу делать все, что захочу». Эту страну совершенно точно отец называл… Заречьем!

Маргарита же в это время слушала сквозь полог писк комаров, глядела в свой мобильный телефон и никак не могла поверить в то, что эта вещь превратилась в бесполезную побрякушку. Дозвониться до бабушки не удалось – у Маргариты и раньше случались проблемы с телефоном, но на этот раз не получилось позвонить даже с телефона Полины. Обе они слышали только жужжащие помехи и пробивающийся сквозь них странный голос, распевающий песню на незнакомом языке. Домовой, который снова удостоил их своим визитом, только рассмеялся и сказал, что «такое» в Заречье не действует.

«Странное слово „Заречье“, – думала Полина, водя пальцем по стенке марлевого полога, – и странное чувство».

Ей полагалось бы чувствовать острое одиночество, страх, тоску, но почему?то этот очередной в ее жизни переезд был самым легким, словно она попала туда, где ее давно уже ждали. И пока она еще не успела соскучиться по родным и понять, так ли уж хорошо и спокойно было в этом новом мире, ее больше переполняло любопытство и удивление. Может быть, слова домового про то, что они вернулись домой, не были лишены смысла?

Утро четырнадцатого августа настало.

Домовой Афанасий говорил, что все начнется именно в этот день. Маргариту и Полину теперь больше всего интересовало, что же именно он имел в виду под словом «все».

– Во?первых, Снадобья. Вам это точно нужно, – охотно ответил он. – Избушка Бабы?Яги, девять утра. Она всегда принимает в девять утра. А во?вторых… хм… это мне придется еще уточнить, прошу извинить меня. Хорошего начала дня.