Варяг. Обережник - Павел Мамонтов Страница 10

И тут же за одной мыслью последовала другая. Данила понял, почему в старину так уважали стариков. Они были единственным средством передачи знаний и накопленного опыта в отсутствие письменности. А массовая безграмотность на Руси процветала, считай, до середины двадцатого века. По крайней мере, Данила ни разу не видел, чтобы кто-то что-то записывал или просил передать записку. Все обходились своей памятью, очень хорошей, кстати.

Житко для своих односельчан был техническим пособием, базой данных на все возможные случаи в жизни и учебником истории в одном лице. Немалая ответственность.

Тем временем староста окончил свою речь, Данила понял только то, что полей под зерно должно быть три: одно под озимые, одно под яровые, одно обязательно отдыхает. А меж тем уже наступал вечер.

– Отдохнём здесь, – сказал Вакула, – я неподалёку полянку одну знаю, с ручейком, а завтра с восходом выйдем.

– Добре, – сказал староста.

– Слушай, Жёлудь, – спросил Данила, когда уже развели костёр и стали готовить ужин, – я опять никого не хочу оскорбить, но ваша деревня погост называется, а что это значит?

– Чудной ты, – ответил племянник Житки, но объяснил: – Мы – погост, значит, в нашу деревню дань свозят со всех окрестных деревень. Раньше этим старый занимался, – Жёлудь указал на старосту, – а теперь его боярский тиун заменил. Говорят, нечего смердам боярскими делами ведать.

– Погоди, и что ж, к вам сам князь приедет? – живо заинтересовался Данила.

– Эк ты куда хватил! Нет, дань всю в Вышгород свезут, а оттуда уже князю. Но это только в конце осени будет.

– А вообще княжье полюдье – весёлое дело, – потянувшись, довольно сказал Вакула. – Еды сколько хошь, питьё хмельное, девок тоже – сколько хошь.

– Это тебе весёлое. Он у посадника в уважении, – пояснил Жёлудь для Данилы, – а нам, общинникам, один разор.

– Да ещё девок могут попортить, – решил поддержать разговор Данила.

Жёлудь странно посмотрел на него.

– Тут ты не прав, – проскрипел Житко. – Ежели какая девка от княжьего гридня понесёт, то роду от этого будет только прибыток. Видал ты варягов на перуновом острове?

– Ну, – согласился Данила, – очень хорошо даже видел.

– Вот, а теперь представь: от того девка родит, какой муж выйдет. Сильный, здоровый и в старости опора.

Односельчане Житко дружно закивали, а Данила глянул на Вакулу и понял, что кузнец на сей счёт имеет своё мнение, но озвучивать его не хочет.

– Так, а дань какая у вас, сильно высокая? – решил сменить тему Молодцов.

– Да как сказать, – слово опять взял староста, – терпеть можно. Оброк строго определённый, лишнего не берут. Правда, может боярин какой с дружиной проехать, фураж взять и за него не заплатить, но это уж как поведётся. Живём – не тужим. Лишь бы степняк не наехал, но мы далеко от их стороны Днепра, до нас не достанут. А вот они могут и ради удовольствия людей запытать, и жито пожечь, но тоже редко. Чаще в полон просто угоняют, из него выкупиться можно. Только ежели тебя князь выкупит, ты его холопом станешь.

– А если усобица начнётся? – спросил Данила, решив мягко подвести старосту к разговору о нынешнем князе Киева. Будет совсем странно выглядеть, если чужак не знает даже правителя окрестных земель.

– А что усобицы? Нам-то какая разница, кто в Киеве сидеть будет?

– Ну, война всё-таки, землю воины разоряют.

– С овцы две шкуры не спустишь, с поля два урожая не соберёшь. Зачем воинам да боярам нас голодом морить? Погибнет община – и им дани не будет. Придут воины – дадим, сколько сможем, и только. А кто на стол княжеский сядет, нам всё равно. Лишь бы князь был сильный, богам любый, да урожай от него был. Вот раньше сидел в Киеве сын Святославов, Ярополк. Да его Владимир оттуда выгнал.

– Да что там, Ярополк сам сбежал, – влез Вакула, – сам сбежал и всё наследство отца оставил.

– Сбёг, – подтвердил Житко, – в Родне засел. Так пока дружинники Владимировы город этот в осаде держали, весь народ там с голоду помер. Не дай боги нам такой беды, как на Родне. Сейчас княжит Владимир, он князь сильный, за старых богов, а Ярополк-то был ромейской веры.

– Так вроде в Киеве тоже есть бояры ромейской веры? – сказал Данила, вспомнив какого-то боярина Серегея.

– Есть, и что с того? Богов на земле много, всех и не узнаешь, а каждого уважить надо. Тем более бояре с ромеями много торгуют. Конечно, им надо и ромейского бога уважить, как же иначе. Владимир сам ромейских жрецов и бояр с подворья привечает, церкви, те, что его бабка построила, многие оставил. Всё по уму. И земля при нём каждый год хорошо родит.

– Что, урожай тоже от князя зависит?

– Ну а как же? Он землю перед богами держит!

– Понятно, – усмехнулся Данила.

Всё у этого старосты ловко получается. А интересно, те люди, в Родне, тоже думали, что князь больше положенного не возьмёт?

– Весёлая у вас жизнь, – сказал Молодцов.

– Да уж, не грустим. Ну, будет пустые разговоры сказывать. Давайте почивать.

Все молодые мужики беспрекословно выполнили распоряжение старика.

Едва красный шар солнца стал проглядывать между елей по сторонам тракта, путники собрались в дорогу. Данила ехал по-прежнему со старостой и продолжал донимать его вопросами. Старику, похоже, нравилось.

– А расскажи о вашем князе Владимире? – попросил Молодцов.

– Ну, нашёл у кого спрашивать. Хотя ты нездешний, многого не знаешь. Володимир, он за старых богов. Старший сын Святославов. Не от законной жены, а от рабыни, но сам Святослав принял его в род, так что всё по Правде. Отправил Святослав Владимира с дядькой его княжить в Новгород, а сам отправился воевать чужие земли, да в них и сгинул. В Киеве после него сел его сын Ярополк, старший сын от законной жены-угорки. По Правде он вроде бы старший, да по годам – отрок. Владимир его много старше. Пока Ярополк был в Киеве, всем верховодил Свенельд – лучший Святославов воевода. Говорят, именно он подбил выгнать князя Владимира из Новгорода. И даже снарядил в поход своего сына – Люта. Тот выгнал Владимира из Новгорода, и отправился Святославов сын к нурманам-разбойникам, с кем давно дружбу водил.

Но, видимо, не понравилось богам, что устроил Свенельд – сына Святослава законного стола лишил. На следующий год Лют встретился со вторым сыном Святослава, Олегом, младшим, от угорки рождённым. Что-то они там не поделили, и Олег убил Люта, хотя по годам был тоже ещё отрок. А Лют и с булгарами воевал, и с ромеями. Понятно, здесь боги вмешались. Свенельд от этого дюже осерчал, Лют у него был последний сын, и опять подбил Ярополка выступить уже против родного брата. Собрал Ярополк войско и сразился с Олегом у Обруча – стольного града удела Олегова, что в древлянской земле. Да в битве той брата и убил. В толковище Олега воинами его завалило.