Я - сингуляр - Юрий Никитин Страница 10

– Тогда я быстро, – сказал я.

– Очень быстро, – предупредила Лариска. – Ятебе помогу.

Под утро приснился Марс. Или не приснился, но когда я начал выныриватьиз сна, вдруг ощутил, что иду по красновато-охряному песку, под ногамипохрустывает, в теле необыкновенная легкость, что значит – я не местный, иду попланете, где тяготение слабее, чем на моей…

Небо темно-фиолетовое, сквозь него слабо проступают наряду сгаснущими звездами книжные полки вдоль стены и календарь. Ощущение странное,дивное и восхитительное. Люблю такие сны, а то обычно полеты над крышами домов,а потом резкое пике на замеченных баб и стремление успеть трахнуть до того, каксладкое томление испачкает простыню.

И хотя сны вроде бы всего лишь причудливое преломлениедневных событий, но некоторые сны никак не объяснить с рациональной точкизрения. Ладно, летаю потому, что видел в кино, как летают вертолеты, хотя такиесны начали сниться с раннего детства, когда таких фильмов не видел, но какобъяснить, что часто вижу себя на других планетах?

Да, есть так называемые космические фильмы, но просмотромбрезгаю, слишком фанерно и топорно. Раздражение вызывают даже не ляпы, аполнейшее несоответствие тому, что будет. Уже сейчас по всему миру близорукостьубирают хирургическим путем, а завтра будет убрана генетическим вмешательством,как и прочие недостатки, но когда смотришь фильм о будущем эдак лет на тысячувперед, а то и на десять тысяч, режиссеры размахом не стесняются, то видишьлюдей даже прошлой по сравнению с нашей эпохи со всеми их «достоинствами» идуростью….

Так что же это… Сердце колотится взволнованно, так и хочетсяпризнать себя либо потомком инопланетянина, потерпевшего крушение, либопотерявшим память путешественником во времени года эдак из четырехтысячного…который, понятно, пока что должен ходить в соответствующей эпохе личине. Это ячтобы оправдать свою не самую лучшую в мире фигуру и все прочее, что во мне несупер-пупер.

Я осторожно повернул голову, чувствуя, что не у себя дома,ага, Ларискина спальня. Не так уж я и надрался вчера, все помню. Я здесь, вэтой реальности. Странно, что такой необычно возвышенный сон приснился, когда яв такой обычной ситуации да еще с эрекцией.

В спальню через плотно закрытую дверь доносится негромкаямузыка. Я поднялся, продирая глаза и отчаянно зевая. Открыл дверь,проигрыватель как раз запел голосом Лариски. Она, уже одетая, будто дляконцерта, пританцовывает посреди комнаты, сосредоточенная, как перед прыжком свышки.

– Привет, – сказал я.

Она подняла голову, улыбнулась, свеженькая и чистенькая, ещебез косметики.

– Хорошо спалось?.. Милый, я сейчас репетирую… Посидипока, не отвлекай, хорошо?

– Хорошо, – пообещал я. – На тебя всегдаприятно смотреть.

– Правда?

– Правда, правда, – заверил я без всякой фальши,на Лариску в самом деле смотреть одно удовольствие. – Меня нет, не обращайвнимания. Да и умыться, наверное, можно для разнообразия.

Лариска благодарно улыбнулась, мне показалось, что держитсянесколько скованно, начала ритмично танцевать, иногда раскрывала рот и делалавид, что поет, это называется «гнать фанеру», то есть петь под фонограмму, ноЛариска, как я понял, сосредоточилась не на песне: танцует, все больше и большеподпрыгивая, вихляясь всем корпусом, оттопыривая зад и делая движения, которыеможно интерпретировать только в одном смысле, очень прямом и ясном, этоназывается «заводить»…

Все время оглядываясь, я задержался на пороге ванной: пышнаягрудь начала приподниматься из низкого выреза платья, как пропустить такое, япусть и дурак, но не настолько. Как завороженный, уставился на эти белоснежныеполушария, что растут и растут, растут и растут. Наконец, как восходящееутреннее солнышко по ранней заре, блеснул кончик красного… начал увеличиваться…

Другая грудь отстала лишь на пару сантиметров, там тоженачался восход алого солнца, а первая в это время дошла до середины и… что-тозастопорилось, видно, твердеющим от возбуждения кончиком в самом делезацепилась за шнуровку.

Уже обе застряли на злополучном месте, я поймал себя на том,что задержал дыхание. Стоит Лариске сделать глубокий выдох, и соски либопреодолеют барьер, либо грудь опустится, что вернее, скроется, оставив дляобозрения более скромные участки.

Лариска бросила взгляд на мое воспламенившееся лицо.Движения стали порывистыми, неистовыми, словно и она вошла в экстаз и ничего невидит и не слышит, кроме своей песни и музыки, что звучит у нее в душе… И вэтот момент обе груди освобожденно выпрыгнули и легли поверх платья. Светло-коричневыекруги сосков явственно заалели, а ниппели, которые у Лариски вообще-то редкосами приподнимаются, встали столбиками и на глазах распухли, налились алымцветом.

Она «допела» последнюю фразу, с блаженной улыбкойпобедительницы поклонилась и тут «заметила» непокорные сиськи. Ахнула,торопливо упрятала на место и, закрыв ладонями пылающее стыдом лицо, умчаласьна кухню, что сейчас имитирует кулисы.

Через минуту выглянула и спросила трепещуще:

– Ну как?

– Круто, – признал я.

Она завизжала счастливо и бросилась мне на шею. Я отступал,пока под колени не ударились края унитаза. Она села на меня, раздвинув ноги,отдувалась, я чувствовал, как стучит ее сердце, и видел испарину на лбу.

– Получилось! – прошептала она счастливо. –Получилось!.. Теперь только не забыть, какие мышцы задействовала… Вроде бы вотэти… и эти…

Сидя на мне, она начала двигать руками и плечами. Ячувствовал, как напрягается ее тело, даже бедра, груди в самом деле началиподниматься, подниматься, наконец добрались до самого верха, но через крайпрыгать отказывались.

– Прекрасно! – завизжала она. – В этот моментя подпрыгиваю, сдавливаю живот и делаю вот такое движение… и мои сиськи во всейкрасе.

Я присмотрелся к ее костюмчику.

– Эй-эй, а мне кажется, у тебя там особый выталкивающиймеханизм!

Она победоносно засмеялась:

– Я всем девчонкам сказала, что у меня головастыйбойфренд. Ты угадал.

– Правда? А что там?

– Умелые конструкторы в самом деле недавно создалиособые модели бюстгальтеров!

– Ух ты…

– Только это эксклюзив, – предупредила она, –в продажу не пойдет…

– Пойдет, – заверил я. – Стоит только попастьв руки пиратам, сразу начнут штамповать сотнями тысяч.

Она нахмурилась, кукольное личико стало озабоченным.

– Да? Вообще-то ты прав. Пираты обязательно стырят, иначнутся подделки. Самое обидное, что эти подделки ничуть не уступают… Т??гданадо спешить, пока шьют только сами изобретатели. Эти бюстгальтеры не толькоподдерживают грудь в красивой форме, но, как говорится в сопроводиловке, приопределенном сокращении мускулов вроде нечаянно выталкивают грудь наверх. Кэтому моменту надо сделать сосок ярко-красным, чтобы и с задних рядов быловидно. Ты сам видел, разработаны специальные красители, поддерживают цвет.