Шторм-вор - Крис Вудинг Страница 10

– Все.

Тишина скребла по нервам, как ноготь по камню. Анья-Джакана сурово смотрела на Турпана и Моа, и ее ухмылка постепенно гасла. Они ничего не говорили, но держались внешне спокойно. Напряжение стало почти невыносимым.

– Я буду очень разочарована, если узнаю, что вы мне солгали, дети мои, – медленно произнесла Анья-Джакана. – Очень разочарована. – Она повернула голову к одному из служителей. – Пятьдесят процентов. Поровну, деньгами и барахлом. Остальное отдай им.

У Турпана задрожали коленки. Он пытался справиться с собой, но не смог. Он не считая забрал свою долю и поспешно пошел прочь, стараясь не выглядеть виноватым. Моа последовала за ним.

Когда они вышли, тучная «матушка» подозвала одного из мальчишек, прятавшихся в тени. Худое лицо, желтоватая кожа и темные круги вокруг глаз выдавали, что со здоровьем у этого парня было не лучше, чем у большинства изгоев из гетто. Он был одет в темные грязные штаны и куртку, из-под капюшона, натянутого на голову, торчали жидкие белесые волосенки.

– Грач, – прошептала Анья-Джакана. – Проследи за ними. Я хочу получить то, за чем их послала.

Парень ухмыльнулся, обнажив почерневшие десны и заточенные напильником коричневые зубы.

– Считайте, дело сделано, матушка.

– Что это все значило? – спросила Моа, когда они снова вышли на улицу.

Она вся дрожала.

– Она пыталась нас запугать, вот и все, – пробормотал Турпан, глядя на мокрые булыжники площади под ногами. – Сама знаешь, время от времени она нагоняет страху. Чтобы держать нас в узде. – Его тон был совершенно неубедительным.

Моа с несчастным видом оглядела площадь. Такие же подростки, как они, бродили вокруг поодиночке или группами. В гетто почти нечем было заняться. Ни работы, ни денег, почти никакой еды. А пойти в другой район изгои не могли из-за татуировок на руках. Только в такие же гетто, где жизнь ничуть не лучше. Каждые несколько дней кого-то уводили солдаты Протектората по обвинению в заговоре против Патриция. Порой случалось это и со знакомыми Турпана и Моа. Никто не знал наверняка, когда придет его черед. От этого и без того мрачное существование становилось еще более безрадостным.

Запертые здесь, как в ловушке, они жили без всякой цели, им давали ровно столько, чтобы они не умерли от голода, но недостаточно, чтобы почувствовать себя живыми. Деньги в гетто циркулировали только для всяких темных дел: товары и услуги черного рынка, воровство, рэкет, убийства. Если кому-то из богачей нужно было кого-то убрать, они шли в гетто. Здесь находились люди, от отчаяния готовые на все.

Турпан на ходу теребил один из своих дрэдов. Он места себе не находил. Моа это видела, несмотря на гладкий металлический респиратор, закрывающий его лицо. Беспокойство отражалось в его широко расставленных карих глазах. Моа подумала, что он по-настоящему красивый парень, черты его лица тонкие и изящные, а кожа безукоризненно гладкая. Неудивительно, что он ненавидит город, который заставил его носить уродливую маску, горб на спине и трубки.

– Ты что-то сделал, да? – спросила она. – Турпан, что ты натворил?

Он с деланным безразличием пожал плечами. Как будто от его равнодушного вида неприятности станут меньше!..

– Я кое-что взял себе.

– Ты… что?! – вскрикнула Моа. Турпан свирепо взглянул на нее, и она понизила голос до шепота.

– Ты что-то взял? Из сундучка? Он кивнул.

– Я думал, она не заметит. Я думал, она не знает, что оно там было.

– Ох, Турпан… – выдавила Моа, ей не хватило слов, чтобы выразить всю бурю охвативших ее чувств.

Ей показалась, что под ногами у них разверзлась бездна и они балансируют на самом краю. И все-таки Моа не могла винить в этом Турпана. Она хорошо понимала, почему он так поступил.

Они ушли с площади и углубились в путаницу узких переулков, примыкающих к набережной канала. По дороге Турпан рассказал Моа о своей находке. Гетто, как и весь нынешний Орокос, было построено на остовах старинных зданий Функционального века. Огромные чужеродные сооружения из загадочных материалов возвышались над халупами из кирпича и ржавого железа. Не поддающиеся разрушению мосты из блестящего обсидиана тянулись над грязными дворами, полными мусора. Если когда-то архитектура гетто и была сколько-нибудь упорядочена, то теперь от этой упорядоченности не осталось и следа – вероятностные шторма перемешали все так, что стало трудно отличить, где кончается прошлое и начинается настоящее. Это был многоуровневый лабиринт, который время от времени запутывался еще больше.

– Мы убежим, – в конце концов сказал Турпан. – Это единственный выход. Мы убежим.

– Нет, только не это! – взмолилась Моа. – Может быть, Анья-Джакана и правда просто пугала нас. Давай просто притворимся, будто ничего особенно в той шкатулке не находили! Может, она решит, что ей дали неправильную наводку. Моцги могли перепрятать эту вещицу до того, как мы попали туда. Анья-Джакана ведь не говорила нам, что искать, так как она может винить нас в том, что мы не нашли это?

– Она знала, – ответил Турпан. – Я это понял.

Моа взяла его за локоть, вынудив остановиться.

– Я не хочу бежать. Лучше избавимся от этой штуковины! Просто выбросим, и все!

Турпан бросил на нее взгляд, полный снисходительной жалости. Моа боялась неизвестности. Но она, как и он, понимала: теперь уже не важно, есть у них артефакт или нет. Если Анья-Джакана посчитала, что они ее обокрали, им перережут глотки еще до наступления ночи.

И тогда Турпан решился окончательно. При этом он поймал себя на том, что даже где-то рад случившемуся. Странное возбуждение охватило его.

– Это возможность. Это шанс изменить всю нашу жизнь. – Он заглянул Моа в глаза в надежде увидеть ее одобрение. – Ну признайся, разве тебе самой хочется выбрасывать эту штуковину?

– Все и так изменится, само по себе, Турпан. Все постоянно меняется, надо только уметь ждать.

Он постучал по респиратору.

– Я сам позабочусь о своей удаче, – с горечью сказал он и зашагал дальше.

Моа побрела следом.

А за ними, держась на расстоянии, шел Грач с небольшой шайкой воров. Атаманша послала их вернуть то, что принадлежало ей.

Турпан захлопнул за собой люк бункера и не отпускал его до тех пор, пока не услышал громкий щелчок запирающихся замков. Моа уже соскользнула вниз по лестнице и возилась в своей комнате, выкапывая разные дорогие ее сердцу вещицы, спрятанные под ворохом одеял и мехов. Убедившись, что вход надежно запечатан, Турпан прошел к себе, достал артефакт Угасших из-под подушки и положил в сумку. Когда он вернулся в общую комнату, Моа сидела, скрестив ноги, на коврике и запихивала в потрепанный рюкзак свои безделушки.