Любовь по-драконьи - Вероника Ягушинская Страница 10

Внутреннее убранство помещений было роскошным: драгоценные камни сверкали тысячами граней в золотых подсвечниках, серебром были оббиты углы и ножки мебели, потолок украшала лепнина, а стены — фрески, на полу лежали ковры такой неимоверной мягкости, что хотелось прилечь и потереться щекой о нежнейший ворс. Но вся эта роскошь, слегка аляповатая в своем изобилии, являлась лишь декорацией для тех, кто находился внутри. Сказать, что они были красивы, ничего не сказать. Юные, нежные, прекрасные. В каждой клетке по нимфетке. Я всегда называла это место обезьянником и была недалека от истины, ибо местные девушки помимо красоты не отличались более никакими достоинствами, разве что особыми умениями.

— Красивое, — благоговейно вымолвила Аленка, сраженная наповал то ли интерьерами, то ли их обитательницами, сейчас неотрывно следившими сквозь решетки за нашим продвижением сквозь решетки. — Оно дракон?

— Нет, — ответила Итэль. — Это девушки других рас. Драконы обитают этажом выше.

— А что оно? — не унималась попаданка.

— Это… — я ненадолго задумалась, подбирая определение поточнее, но меня опередили.

— Наложницы Мессира, — смерив меня снисходительным взглядом белесо-голубых глаз, пояснила Итэль.

— Как дракон иметь гарэм?! — расстроилась Аленка.

— Да, а что в этом такого? — не поняла я.

— А как же? Дракон же быть однобаб! — и губки затряслись так, будто она сейчас заплачет.

Итэль споткнулась, я усмехнулась. Однобаб! Выдумает же!

— Алена, драконы полигамны по своей природе, они не могут быть однолюбами. Они, наверное, вообще никого, кроме себя, любить не способны.

За последнюю фразу я удостоилась уже возмущенного взгляда старой драконицы

— Простите — тут же повинилась. — Они еще детей своих любят. В теории. До определенного возраста.

— А верный единственный? — продолжала упорствовать девчонка. Мну должен быть единственный!

— О, поверь мне, ты и без дракона единственная и неповторимая, — с сарказмом протянула я, правда, Аленка его не уловила и разулыбалась.

В этот момент Итэль провела нас в общую гостиную, где при нашем появлении стайкой у окна сбились четыре девушки.

— Медина, Элина, Милана, — приказала хранительница, — принесите госпоже подготовленные для нее платья.

— Да, Мудрая, — поклонились три миниатюрных девушки с темно-каштановыми волосами до пояса и поспешили на выход.

— Гияра, приведи госпожу в порядок. Макияж, прическа. Хотя прическа, смотрю, уже есть, — недобро усмехнулась старуха.

— А мну? — влезла Аленка.

— А про тебя распоряжений не было, значит, тут останешься.

— Но мну вызбранный, мну не мочь остаться сторона! — заголосила рыжая, а глаза прямо так и засияли праведным гневом.

Итэль бросила на меня еще один снисходительный взгляд. Как же она меня достала! Но надо держать себя в руках. Сейчас я здесь в качестве официального представителя Университета (надеюсь), поэтому и вести себя следует в соответствии со статусом.

— Алена, угомонись, пожалуйста, — попросила я.

— Марина! Ты взять мое себе!

— Алена, я и так тебя себе взяла, — сдуру! Лучше бы в библиотеке пыль с реликтов протирала. — Пойми, это официальный ужин, на нем присутствуют только приглашенные, а приглашал Мессир только меня.

— Но это не мужчина! Оно должен приглашать и мне.

— Алена, — ласково, как маленькой, — он Патрон целого континента. Он волен делать то, что хочет, тем более у себя дома.

— Но ужин скромное! — продолжала требовать Аленка.

— Да. Персон на десять. Со своим протоколом. Вот ты знаешь полную сервировку стола?

— Мну уметь жрат в общество.

— И именно поэтому я тебя не беру, — отрезала я и позволила, наконец-то, узкоглазой красавице Гияре, приступить к макияжу.

— Но…

— Разговор окончен!

Вскоре явились три оставшихся девицы, неся ворох тряпок. Из всего этого аляповатого великолепия, явно изъятого на скорую руку из гардеробов наложниц, я с горем пополам нарыла темно-синее шелковое платье в пол со струящейся юбкой. Его бы даже можно было назвать строгим — длинный рукав, широкая юбка, закрытая спина, — если бы не декольте.

— Госпожа, возьмите вот это, — ко мне подошла одна из рыженьких, протягивая палантин в тон к платью.

— Спаси… бо.

А вот это было больно! На шее сероглазой брюнетки красовалось широкое плетеное ожерелье из кошачьего глаза. Мое ожерелье.

Сволочь ты, Свэн!

Кивком головы отпустив девушку, я накинула палантин, выпрямила спину, натянула на лицо вежливо-отстраненное выражение и последовала за довольно скалящейся Итэль. Все-то эта грымза подметила, и моя непроизвольная реакция явно доставила ей удовольствие. Мы с этой драконицей никогда не ладили.

Аленка осталась обиженно сопеть в общей гостиной. Я надеялась, Итэль догадается запереть ее на этаже, но, как оказалось, я сильно недооценила степень нелюбви ко мне старухи.

На ужин я почти опоздала. Моветон. Все приглашенные уже толпились группками в маленькой гостиной. По счастью, драконов было немного, как я и ожидала, всего семь особей: шестеро мужчин и женщина. Среди них присутствовал брат Свэна и по совместительству министр обороны Шандал — высокий широкоплечий брюнет с характерным золотом на кончиках волос. Красивый, но, к сожалению, лишенный обаяния младшенького, Шан всегда был солдафоном, им и остался. Вот и сейчас он, недовольно поджав тонкие губы, что-то выговаривал Лирелле — миловидной юной миниатюрной блондинке с небесно-голубыми глазками — троюродной кузине Мессира, которая, видать, приехала погостить (считай, на случку (Драконы всегда жили в непростых условиях, и выживание стаи зависело от самцов, так как самки неспособны долго извергать пламя. Для того, чтобы обогреть детеныша, пещеру или подогреть пищу их возможностей хватало, а вот для защиты или охоты, увы. Именно поэтому в драконьем обществе и сложился патриархальный строй. После обращения в людей мало что изменилось, разве что в гаремах драконов появились девушки иных рас. По достижении девочками детородного возраста, родители везут их на так называемую случку к потенциальным женихам. По сути это просто знакомство. Если девушка нравится дракону, тот забирает ее себе в гарем. Количество мест в гареме ограничивается лишь благосостоянием дракона. По своей природе ящеры очень капризны, свободолюбивы и привередливы, поэтому довольно часто так случается, что «жена» надоела. В таких случаях ее возвращают родителям обратно. А вот дети уже являются собственностью отца.

Для многих такой строй может показаться диким, но у драконов он складывался веками, и их женщины с самого рождения учатся покорности, смирению и прекрасно знают, какая их ждет судьба. Единственное, о чем они действительно мечтают — это, чтобы господин, он же муж, позволил растить детей и не возвращал надоевшую драконицу отцу, который мог отдать дочь повторно. Но из любого правила всегда есть исключения, и даже среди драконов встречаются однолюбы, всю жизнь живущие с одной женщиной не только потому, что денег на большее не хватает, а по любви, но это большая редкость.