Расплетающие Cновидения - Анастасия Парфенова Страница 100

Подумать только мы смогли организовать всё это за какие-то сутки. Я иногда сама себя боюсь, честное слово…

Кошмар любого физика, носящий скромное и абстрактное наименование «аномалия», наконец не выдержал такого с собой обращения и взбрыкнул всеми своими двенадцатью измерениями. Резонанс, жёсткий и ужасающе красивый, бумерангом вернулся из скопления расположенных тут же чёрных дыр и обрушился на всё ещё не сориентировавшийся в ситуации флот ристов.

Бедняги.

Сидевшие рядом со мной математики из оливулцев, которых вовлекли во всю эту катавасию, кажется, для того, чтобы были козлы отпущения на случай, если манёвр не сработает, жадно припали к мониторам. Эх, будут в ближайшем будущем блестящие защиты докторских диссертаций…

Ристы, утратив всякое подобие грамотного построения, сбились под защитными щитами крепостей, пытаясь переждать неожиданную бурю. Кажется, всё шло по плану. Свистопляска измерений потихоньку утихала, начали поступать данные о потерях противника. Неплохо.

Вряд ли у пиратов большие людские потери, что, конечно, большой плюс: я так и не научилась относиться к жизни, даже человеческой, с той пренебрежительной расчётливостью, что военачальники из смертных. Хватит с меня вины за геноцид оливулцев. А вот технику пообтрепало колоссально. Уничтожены все или почти все истребители с автоматическим управлением, расплавлены в ничто защитные экраны и тонкие механизмы на многих кораблях. Техническое преимущество ристов далее можно считать несущественным. Хорошо, даже слишком хорошо. На большее, учитывая их Вероятностные щиты, рассчитывать было просто глупо.

И снова пляска цифр и графиков перед глазами: данные мне и остальному персоналу вводились напрямую в мозг.

Генераторы, ставшие причиной всего этого безобразия, эффектно взорвались, ослепив на несколько минут сенсоры и радары вражеского флота, сбив с толку тактические компьютеры. В это время сорвались со своих мест укрытые от разгула стихий эскадры, стремительно бросились к растерявшемуся противнику. (Это была одна из самых слабых точек плана: спрятать наши силы слишком близко к ожидаемой свистопляске, рискуя потерять их во время маленького шторма, или же отвести на безопасное расстояние, но тогда не иметь достаточно времени для действительно внезапного удара? И тот и другой варианты предполагали потери — чуть раньше или чуть позже. Решения, решения… Сергарр выбрал второй. И со зловещей усмешкой заметил, что во втором случае, в отличие от первого, для уменьшения потерь можно будет что-нибудь предпринять. И предпринял.)

Живые кораблики оливулцев налетели на железных и керамических монстров, как рой рассерженных ос. Первый удар, который удалось-таки провести внезапно, был впечатляющ. Сразу тысячи тонких (на экранах тонких) лучей гравидеструкторов врезались в защитные щиты только-только начавшего выползать из-под прикрытия противника, и, когда те не выдержали, в образовавшиеся прорехи точнёхонько влетели заранее выпущенные торпеды со всякими интересными начинками. Манёвр, вынуждена отдать оливулцам должное, выполнили идеально. Только вот противнику, кажется, надоело изображать из себя пассивную мишень для новых изобретаемых нами гадостей, и ристы ударили в ответ. Ударили не потрёпанные и спешно латающие прорехи кораблики, а почти не пострадавшие крепости. Те самые, с наступательным потенциалом класса А-4 и оборонительным потенциалом класса АА. Непробиваемые и недоставаемые. Шквальный огонь, такой, что сообщающие о нём компьютеры почти задымились, и, если верить передаваемой имплантантом информации, не без примеси хитро закрученных Вероятностей. А против такого лома, как известно, приёма нет… Впрочем, Сергей и не собирался заставлять своих людей искать сейчас желанный приём — он давно уже отдал приказ убираться с места действия. И удар ристов встретил лишь оставленные специально торпеды и ещё какие-то оборонительно-заградительные устройства. А вот основные наши силы к тому времени уже пару секунд как драпали на максимальной скорости в разных направлениях. А целых две секунды на скорости, которую способно развить спасающее свою шкуру живое существо, причём генетически сконструированное, дабы как можно быстрее передвигаться среди межзвёздных просторов, — это, скажу вам, очень и очень много. Весь флот, только что так плотно и слаженно трепавший противника, успел прямо-таки раствориться среди летающих кругом обломков, полупьяных астероидов и дурящих любые чувствительные приборы аномальных излучений. Сергей, которому связь с подчинёнными обеспечивали присутствующие на каждом корабле эль-ин, довольно осклабился и начал свой танец.

Он действительно был гением войны, этот странный человек, по иронии судьбы ставший моим риани. Я, наверно, никогда не смогу понять размеров его гениальности. А вот большинство присутствующих в штабе могли судить обо всём вполне профессионально. И по одним лишь их взглядам, даже в самые отчаянные моменты обращённым к Сергарру со спокойной надеждой, было понятно многое.

Его тактика, стратегия менялись постоянно, новые ходы и решения возникали будто из ниоткуда. Не знаю, как он из сотен заготовленных заранее планов выбирал именно тот, который был нужен в данный момент, и как успевал обдумать новый, совершенно непредвиденный манёвр, пользуясь, кажется, одним воображением. Обычно космический бой ведётся в большей степени тактическими компьютерами, а люди для умных машин просто довесок, путающийся в ответственный момент под… процессорами. Если довесок хоть немного разбирается в своём деле, то он может помогать, если же ещё и талантлив — придумывать какие-то новые, нестандартные ходы, нетрадиционное использование наличных ресурсов и так далее.

К Сергею довеском были, скорее, сами компьютеры. Ну не может, не способен человеческий мозг действовать с такой скоростью, даже если он спаян в симбиотическом единстве с машиной (или, в нашем случае, с биомашиной).

Не умеют люди делить своё внимание между тысячью отдельных, ведущихся на запредельной скорости схваток.

Этот человек — мог.

Долгие и долгие часы. Изматывающая, ведущаяся с переменным успехом битва. Он использовал всё, что можно использовать, начиная от особенностей «местности», кончая недостатками собственного флота и преимуществами вооружения противника. И когда смертный успел так досконально изучить особенности не только техники, но и психологии сражающихся сторон? Даже ошибки своих подчинённых и удачные ходы ристов арр умудрялся использовать так, что в выигрыше всегда оказывались почему-то мы.

Манёвры, манёвры, манёвры. Танец в ледяной пустоте. Танец, глядя на который так легко забыть, что любое неуклюжее па заканчивается раздавленными или расплавленными телами.

Целей у всех этих приплясываний было две: первая, и самая важная, — свести к минимуму потери с нашей стороны. Ни эль-ин, ни оливулцы не должны были гибнуть из-за моих политических манёвров. Что я достаточно ясно дала понять своему главнокомандующему, вручая ему высшие полномочия. Вторая же, тактическая, задача: давить на нервы противнику. Именно на нервы — победа нам, в принципе, была не нужна. Путь к Эль-онн перекрыли даже не эльфийские заклинания, а несколько дарай-князей, специально вызванных с Эйхаррона, и ристы туда пробиться уже не могли. А потому битва быстро свелась к систематическому понижению морального духа в рядах противника. И, надо заметить, к данной задаче Сергей подошёл весьма творчески. Часов через двадцать почти партизанских наскоков и запредельно сложного маневрирования, а также постоянно передаваемых на всех частотах призывов сдаться вышеозначенный дух в любой нормальной армии должен был бы упасть прямо-таки катастрофически.