Высокий Лорд - Труди Канаван Страница 100

Говоривший стоял рядом с Лорленом. Роскошно одетый человек средних лет...

– Это Король?

– Да.

Сонеа невольно почувствовала уважение к правителю. Он остался в городе, хотя мог бы уехать вместе со знатью в Элан.

– Вот как киралийцы встречают гостей! – воскликнул Карико.

– Гости не убивают семьи и слуг хозяев.

– Мы не обычные гости, – ехидно ответил Карико. – Мне все равно, хотят ли меня видеть – я уже здесь и мне нужен этот город. Открой ворота и я оставлю тебе жизнь. Ты будешь служить мне, Король Мерин.

– Мы скорее умрем, чем будем служить таким, как вы! – выкрикнул Лорлен.

– Кто это пищит? – захохотал Карико. – Кажется, это один из тех, кого в Киралии называют магами. Извини, дорогой. Мое предложение к тебе не относилось. Ваша жалкая Гильдия может послужить мне только смертью. – Он скрестил руки.– Открой ворота, Король Мерин!

– Попробуй открыть их сам! – ответил Король. – Тогда мы увидим, кто тут жалок!

Карико повернулся к союзникам:

– Видите, как нас встречают! Ну, хорошо. Давайте раздавим этих козявок, и город наш!

Ловко перестроившись в линию, Ичани обрушили на ворота град ударов.

Сири ахнул. За считанные секунды поверхность ворот раскалилась добела. Удары магов Гильдии разлетелись в стороны, отразившись от щитов Ичани.

– Вспомни, что я говорил, Лорлен! – прошипел Аккарин. – Сосредоточьтесь на одном!

Аккарин судорожно ухватился за подоконник, всматриваясь вдаль. Костяшки его пальцев побелели.

– Так-то лучше! – сказал он наконец.

Выглянув из окна, Сонеа увидела, что Гильдия сосредоточила удары на одном Ичани. Она с ужасом подумала, что сейчас сачаканцы объединят щиты, но они этого не сделали.

– Им мы займемся в первую очередь, – сказал Аккарин, указывая на Ичани под ударами.

– Если удастся отманить его в сторону, – добавил Сири. Взглянув на слабеющего союзника, Карико резко вскинул руку. Молния света ударилась в ворота, но ее отразил единый щит Гильдии.

Из-за раскалившихся ворот стали подниматься клубы дыма.

– Дома загорелись,– мрачно сказал Сири.

– Нет,– покачал головой Аккарин.– Это не дым, а пар. Стражники поливают внутренние укрепления водой, чтобы избежать пожара.

Усилия защитников казались просто смешными, но любое препятствие заставляло Ичани тратить силы. Сонеа взглянула на стену. Король и маги отступили в сторону, подальше от ворот.

Сири выругался. Одна их мощных дверей дрогнула и накренилась. Раздался оглушительный треск, и дверь слетела с петель, открывая взгляду систему деревянных и металлических укреплений. Стражники торопливо покидали их.

– Они хотели остановить нас этими игрушками? – захохотал Карико, нанося удар.

Укрепления покосились, словно под ударом невидимого кулака. Воздух наполнился треском дерева и скрежетом металла, а затем укрепления обрушились.

На стене уже никого не осталось. Маги наносили удары из соседних домов, но победители не обращали на них внимания. Они вошли в город.

Аккарин повернулся к Сири.

– Нам нужно попасть во Внутренний Круг,– сказал он.

– Нет проблем,– мрачно ответил Сири.– За мной.

Фаранд начал задыхаться. Поймав его за руку, Дэннил замедлил шаг.

– Мы успеем? – проговорил юноша.

Фаранд нашел Дэннила еще во время первой атаки Ичани. Он явно хотел видеть рядом знакомое лицо. Теперь Фаранд пытался поспевать за Дэннилом, но было очевидно, что долго он не продержится. Создав под ногами магический диск, Дэннил поднял их обоих в воздух.

– Нам же велели не тратить силы! – воскликнул Фаранд.

– Мы рисковали опоздать,– ответил Дэннил, приземляясь на стене.– А так вы поможете мне, вложив силу в мой удар.

Пробежав по стене, они присоединились к остальным магам. Дэннил взглянул на крыши особняков Внутреннего Круга. Его мучила тревога: где-то там был Тайенд.

Ичани уже стояли перед воротами. Дэннил присоединил свою силу к единому щиту Гильдии.

– Почему они не атакуют? – прошептал Фаранд.

В это момент в воздухе мелькнули вспышки и стена задрожала под ногами Дэннила. Маги, стоявшие ближе к воротам, с трудом удержались на ногах.

– Огонь!

По приказу Балкана маги обрушили на Ичани град ударов. Дэннил почувствовал прикосновение к плечу: это Фаранд передавал ему свою силу.

Внезапно стало тихо. Ичани отпрянули от ворот. Безумная надежда овладела Дэннилом...

Ворота с грохотом упали наружу, по ним забарабанили камни, разлетавшиеся от взорванной стены. Карико довольно улыбнулся.

– Прочь со стены! – скомандовал Балкан.

Маги заторопились вниз по деревянным лестницам на внутренней стороне.

– Что дальше? – выдохнул Фаранд на бегу.

– Мы должны встретиться с лордом Ворелом.

Ворел ждал магов в условленном месте. Он мрачно оглядел собравшихся.

– Мы подойдем поближе и ударим по одному из них. За мной!

Дэннил, Фаранд и остальные маги последовали за Воином.

Никто не произнес ни слова.

«Это будет наш последний бой,– подумал Дэннил. – Тот, кто выживет, покинет Имардин. Может быть, навсегда...»

Сонеа и Аккарин вместе с проводником скрылись в темном проходе. Проводив их взглядом, Сири и Такан повернули обратно.

У Сири впереди было много работы. Он должен сообщить другим Ворам, что скоро нужно выпустить на улицы переодетых магами людей, потом найти рабов и разобраться с ними. Но прежде всего Сири хотелось выпить чего-нибудь покрепче.

Он здорово натерпелся страху за последние пару часов. Даже для привыкшего к Воровской Дороге человека путешествие было ужасным – местами крыша просела настолько, что пришлось протискиваться через завалы. Сонеа заверила его, что, если крыша обрушится, они с Аккарином смогут удержать ее магией, но Сири все равно поминутно представлял, что сейчас окажется похороненным заживо.

Сири и Такан вышли на участок дороги, проходивший параллельно узкой улице. Вентиляционные решетки позволяли видеть, что происходит снаружи. Заслышав топот ног, Сири взглянул вверх. Мелькнули коричневые одежды, а затем топот прекратился.

Сири приник к решетке. Совсем молодой маг в перепачканных одеждах стоял посередине улицы, загнанно озираясь.

– Где ты? Где ты, мой маленький маг? – раздался женский голос из-за угла.

Акцент женщины был так похож на произношение Савары, что на мгновение Сири показалось, будто это она и есть. Но голос был резким и неприятным, а смех – жестоким.