Игра теней - Тэд Уильямс Страница 101

Неужели в зарослях скрывается волк? Бриони нащупала рукоятку длинного ножа Йисти, заткнутого за пояс. Быть может, одного волка она и сумеет убить — но ведь они, кажется, выходят на охоту стаями? Девушка представила себя в окружении стаи голодных волков и, не выдержав столь кошмарной картины, залилась слезами.

«Помни, что дикие звери, как правило, боятся человека куда сильнее, чем человек боится их», — нередко повторял отец. Однако здесь, в темном и промозглом лесу, поверить в истинность этих слов было трудно.

«У зверей есть все основания держаться от людей как можно дальше, — вновь зазвучал в голове у Бриони спокойный и уверенный голос отца — Ведь люди часто приносят им смерть».

— Эй, волчище, это я! — громко крикнула Бриони, старясь придать собственному голосу свирепые нотки. — Твоя смерть!

Ни движения, ни звука в ответ. Только мерный шепот дождя да гулкое эхо, повторившее ее слова в тишине. Бриони вновь закашлялась. Справившись с приступом, она продолжила путь. Дорога поднималась по крутому склону холма, и, карабкаясь наверх, принцесса хваталась за выступавшие из земли корни.

— Когда утреннее солнце воссияло на небе… — орала она во всю глотку, надеясь, что ее голос отпугнет волков и других хищников, притаившихся в чаще. — Когда утреннее солнце воссияло на небе, отец Всего Сущего Перин отправился на поиски своей дочери, и другие боги следовали за ним. Взор великого бога метал молнии, и молнии сверкали в его руках. Башня Вечного Холода возвышаюсь над скованной льдом землей, ее сияние слепило глаза. Ров, наполненный острыми осколками льда, окружал ее со всех сторон.

Представив себе такое количество льда, Бриони почувствовала озноб. Только теперь она заметила, что капюшон сполз с ее головы и волосы насквозь пропитались влагой.

— У дверей своей обители стоял повелитель Луны в сверкающих доспехах из слоновой кости. Его серебристые волосы развевались на ветру, а в руке он держал свой грозный меч, именуемый Серебряным Лучом.

Прежде чем взобраться на вершину холма, Бриони вновь увидела темный силуэт, мелькнувший между деревьев в десятке шагов от нее. Принцесса опустила глаза вниз и смотрела под ноги, не желая удостовериться в справедливости собственных страшных догадок. Судя по всему, ее действительно преследовал голодный хищник. Чувствуя, как горло сжимается от страха, Бриони вновь завела свою отчаянную песнь.

— «Уходи прочь от дверей моего чертога, о мой великий родич, — молвил Хорс. — Ты незваным явился в Лунные земли, и ты должен их покинуть. У тебя нет никаких прав вторгаться в мои владения. Возвращайся на свой Ксандос, обитель богов». Перин в ответ прогремел: «Я явился сюда по праву отца! Тебе ли говорить о правах, вероломный похититель, укравший у меня дочь. Приведи ее сюда и дай обещание никогда более не пересекать пределы моих земель. Тогда я сохраню тебе жизнь…»

На вершине холма тропа неожиданно прервалась. Напрасно Бриони вглядывалась в усыпанную прелыми листьями землю — она смогла различить лишь след оленя. Что ж, решила принцесса, если нет другой дороги, придется идти по этой. Измученная странница медленно двинулась вперед; в лесу становилось все темнее, а ей вовсе не хотелось споткнуться и сломать ногу. Вскоре звериный след привел ее к довольно широкой тропе, ведущей вниз, к подножию холма. Бриони приободрилась и опять запела. В ее голосе слышалось ликование.

«В самых тягостных обстоятельствах человек может найти повод для радости». Эти отцовские слова принцесса вспомнила, когда перелезала через толстый древесный ствол, преградивший ей путь. А потом строки поэмы вновь зазвучали в ее памяти.

— «Никто не смеет приказывать мне в моих владениях, — возопил Хорс. — Неужели ты думаешь, что я послушаюсь тебя, о жалкий хвастун, повелитель Гроз и Туч, впустую сотрясающий воздух! Твоя дочь принадлежит мне. Голубка попала в клетку». — «Подлый вор! — крикнул Перин. — Тебе придется узнать на собственной шкуре, что гроза не просто сотрясает воздух! За громом следует молния, и она превратит в пепел тысячи башен!»

Наконец Бриони спустилась к подножию холма. Она тяжело дышала, ее одежда была вся в грязи, новый приступ кашля едва не разорвал ей грудь. Но перед ней была тропа, уверенно вьющаяся между деревьев, и принцесса хотела пройти по этой тропе как можно дальше, прежде чем в лесу окончательно стемнеет.

«А что ты будешь делать ночью? — раздался в душе Бриони испуганный голос, который она напрасно пыталась заглушить. — Ты даже не умеешь развести костер. Да и умела бы, сухого хвороста днем здесь днем с огнем не найдешь. Значит, всю ночь тебе придется сидеть на камне и отпугивать волков единственным ножом и своим жутким пением. А как ты проведешь следующую ночь? Неужели так же?»

«Хватит скулить, — попыталась оборвать внутренний голос принцесса. — У меня нет другого выхода. Только идти вперед».

— Убирайтесь прочь, волки! — рявкнула она вслух. — Я дам отпор любому врагу.

И принцесса в очередной раз обратилась к испытанному успокоительному средству: к поэме о Зории.

— Перин, отец Всего Сущего, поднял свой могущественный молот и поскакал навстречу дерзкому Хорсу. Мир содрогнулся от топота копыт его скакуна, тяжелые валуны сорвались с горных вершин и низверглись в равнины. Хорс преисполнился ужаса, однако поскакал навстречу Перину на своей белой лошади, держа наготове меч, именуемый Серебряным Лучом. На скаку он развернул огромную сеть, подаренную его отцом Сверосом. В эту сеть древний бог некогда поймал небесные звезды. Когда два противника встретились и скрестили оружие, земля так дрожала, что боги обеих ратей не могли вступить в схватку друг с другом, ибо с трудом удерживались на ногах. Но вот они обрели равновесие и принялись наносить удары противникам. Стривос пал первым, сраженный Азинором, давно замышлявшим поквитаться с врагами своего отца. Битва на бескрайнем ледяном поле продолжалась долго, свет сменился тьмой, а Перин и его братья все сражались с Хорсом и потомками Древней Матери Ночи. На каждую выпущенную стрелу приходилась другая стрела, каждое копье встречало другое копье, и невозможно было предрешить исход сражения. Сверкающая гладь льда обагрилась кровью. Белорукий Увис получил жестокую рану, нанесенную могущественным копьем Керниоса. Бирин, повелитель Вечернего Тумана, нашел свою смерть, ибо стрела, пущенная богом из рода Онейны, пронзила ему шею. Колесница, коей правил отважный Волиос, была опрокинута обладающим беспримерной силой Змеосом. Кости воинственного бога, придавленного тяжестью колесницы, громко затрещали, а голос взмыл в небо, призывая к отмщению. Накал битвы был столь велик, что реки вышли из берегов, и потоки воды устремились во все стороны, угрожая затопить землю…

Глинистая тропа, по которой шла Бриони, постепенно сужалась и вскоре затерялась под опавшими листьями. Принцессе вновь пришлось брести по оленьему следу. Он, впрочем, оказался достаточно глубоким — как видно, здесь прошел не один олень, а целое стадо. Шагать было легко, и, хотя дождь продолжал упорно моросить, а руки Бриони окоченели от холода, странница снова приободрилась. К тому же она убедилась, что громкая декламация поэмы отпугивает лесных обитателей.