Колодец тьмы - Трейси Хикмэн Страница 103

Голос Высокочтимого Верховного Мага звучал сурово, намного суровее, чем требовалось. Как и Хельмос, он тоже был обеспокоен этим избранием. В разговоре с Тамаросом Рейнхольт долго и упорно возражал против избрания Дагнаруса, пока король не дал понять своему другу, что тот идет по опасной и зыбкой тропе. Официально Высокочтимый Верховный Маг не находился в подчинении у короля; его на этот пост избрал Совет Магов. Однако Совет чутко прислушивался к желаниям короля, и, если в один прекрасный момент тропа под ногами Рейнхольта стала бы чересчур зыбкой, Высокочтимому Верховному Магу пришлось бы вернуться к его прежней должности Хранителя Порталов.

Сейчас Рейнхольт уже никак не мог повлиять на ход событий. Владыки проголосовали с большим перевесом в пользу Дагнаруса, и Верховный Маг не мог отказать принцу в прохождении Семи Испытаний. Однако Рейнхольта продолжала сильно волновать пригодность испытуемого. До него, как и до Хельмоса, доходило большинство мрачных слухов относительно Дагнаруса. Возможно, он знал даже больше, чем кронпринц. Но... слова ритуала были произнесены, принц вышел вперед, преклонил колени, и у Высокочтимого Верховного Мага блеснула надежда, что слухи могли оказаться ложными.

Облаченный в простые белые одежды, надетые прямо на голое тело, Дагнарус являл собой впечатляющее зрелище. Он жаждал этой минуты, видел ее в своих мечтах, готовился к ней с детства — с того дня, когда с завистью следил за Трансфигурацией старшего брата. Встать на колени перед алтарем, пройти Семь Испытаний было венцом устремлений Дагнаруса. Правда, мысль об этом не вызывала в принце смирения. Он не был захвачен торжественностью момента и не испытывал почтения к святости минуты. Не испытывал он и страха. Суть испытаний не была для него тайной, хотя и считалось, что кандидат не должен об этом знать. Гарет подробно рассказал принцу обо всех семи. Они успели обсудить, как наилучшим образом пройти или обойти каждое испытание.

Дагнаруса воодушевляло только то, что он наконец достиг цели своей жизни, по крайней мере цели данного отрезка своей жизни. Именно это глубоко трогало его и наполняло неизмеримым удовлетворением. Внешне подобное чувство вполне могло сойти за состояние благоговейного почтения. Лицо Дагнаруса пылало, в глазах сверкал огонь, который окружающие принимали за священный трепет. Только один-единственный человек — стоявший в тени алтаря Гарет — знал, чем на самом деле вызван блеск в глазах принца. Дагнарус упивался торжеством: его замысел был совсем близок к исполнению.

Высокочтимый Верховный Маг об этом не знал. Перед ним стоял на коленях молодой человек: статный, обладающий несомненным обаянием, принц по плоти и крови. Обращаясь к богам, он обещал посвятить всего себя прохождению испытаний. Высокочтимый Верховный Маг видел на лице короля Тамароса гордость за младшего сына, видел, как старик со слезами на глазах благословлял Дагнаруса и как тот с благодарным смирением принимал отцовское благословение.

«Наверное, мы пристрастно отнеслись к нему тогда, — мысленно произнес Рейнхольт, обращаясь к самому себе и к богам. — Возможно, этот шаг ознаменует перемену в его жизни. Кто из нас не сеял в юности сорную траву безрассудства? Но потом мы вырывали ее с корнем и двигались дальше. Посмотрим, как он поведет себя по время испытаний. Они скажут нам все».

Вслух Высокочтимый Верховный Маг сказал то, что требовал ритуал:

— Согласно закону, ты, Дагнарус, будешь проходить Семь Испытаний один, не рассчитывая на чью-либо помощь и поддержку. Владыки издали будут наблюдать за происходящим. Они будут отмечать твои правильные и неправильные действия, запоминать слова и оценивать поступки. По сумме всего этого они будут судить о тебе. Дагнарус, сын Тамароса, согласен ли ты с такими условиями?

— Согласен, Высокочтимый Верховный Маг, — смиренно ответил Дагнарус.

— Испытания продлятся семь дней. Вечером последнего дня Совет Владык соберется и выслушает своих свидетелей. Затем состоится голосование. Если его исход окажется в твою пользу, на следующий день ты подвергнешься Трансфигурации.

При этих словах Дагнарус глубоко вздохнул. Изумрудные глаза вспыхнули.

— Понимаю, Высокочтимый Верховный Маг!

— Если Совет проголосует против тебя, не считай, что тебя сочли недостойным человеком или что ты потерпел неудачу в глазах твоей семьи, твоих друзей или в собственных глазах. Пройдя Семь Испытаний, ты уже достигнешь гораздо большего, чем удается достичь в жизни многим и многим людям.

— Я не потерплю неудачу! — заявил Дагнарус, с особой страстностью произнося каждое слово.

Клятву увенчали крепко стиснутые челюсти и сжатый кулак.

Высокочтимый Верховный Маг удивленно вскинул брови. Обычно в этот момент испытуемый смиренно благодарил за предоставленную возможность, но отнюдь не выражал своей уверенности в успехе. Заявление Дагнаруса шло вразрез с тем, что предстояло говорить Рейнхольту. Однако Верховный Маг нашел выход. Он изъял фразу о том, как неудачи помогают человеку учиться, и перешел к заключению, призвав богов благословить испытуемого.

Церемония окончилась. Высокочтимый Верховный Маг велел Дагнарусу подняться. Вперед вышли трое Владык. Они образовали своеобразный почетный караул: двое по бокам, а третий — сзади. С торжественными лицами они отвели Дагнаруса в небольшую келью, где ему предстояло в размышлениях и молитвах проводить время между испытаниями. Здесь они и оставили принца, произнеся слова ободрения и пожелав ему успеха. Дагнарус с надлежащей благодарностью все это выслушал. Затем Владыки удалились.

Оглядев простую и лишенную удобств обстановку кельи, Дагнарус вздохнул и приготовился наилучшим образом воспользоваться тем, что есть. Он бросился на койку. Из-за сотворения врикиля и любовных утех с Вэлурой всю прошлую ночь он провел без сна. До начала первого испытания оставалось несколько часов, которые он должен был бы посвятить молитве. Дагнарус решил распорядиться этим временем по-иному — выспаться как следует. Он уже засыпал, когда стук и царапанье в стену разбудили его.

Поначалу принц решил, что это скребутся мыши, однако постукивание раздавалось через равные промежутки времени и доносилось из-за стены, наиболее удаленной от двери. Встав, Дагнарус подошел к стене и тоже постучал. Послышался слабый, едва различимый голос.

— Шкаф! Откройте шкаф.

Дагнарус огляделся и только сейчас заметил в углу высокий шкаф. Открыв дверцу, он обнаружил там чистую белую сутану и сандалии, в каких маги ходят внутри Храма. Шкаф тянулся до самого потолка, и принц без труда вошел внутрь. На задней стенке отодвинулась дощечка величиной с ладонь, и в отверстии появилось лицо Гарета.

— Недурно придумано, — похвалил Дагнарус. — Это ты постарался?

Гарет покачал головой.

— Нет. И прошу вас, говорите потише! У магов несколько раз в год бывают дни поста и молитвы. Тем, кому поститься невмоготу, просят друзей принести им что-нибудь поесть. В большинстве келий есть такие «буфетные», как их называют.

— Отличная затея! — ухмыльнулся Дагнарус. — Меня, скажу честно, не вдохновляет здешняя трапеза. Представляю, что за «святой» пищей меня здесь будут кормить. Скорее всего, какой-нибудь жиденькой кашкой.