Сказание о страннике - Дэвид Билсборо Страница 107

— Значит, все, что о тебе рассказывают, правда? — спросил Финвольд, пытаясь скрыть восхищение за завесой показного безразличия.

Катти как ни в чем не бывало грел зад и не спешил с ответом. И лишь когда Нибулус открыл было рот, Тивор его перебил:

— Хм, вряд ли. Людям только дай пофантазировать. Напридумывают ради красного словца. Честно говоря, если я пойду облегчусь в канаву, и месяца не пройдет, как из этого раздуют целую сагу. Не стоит верить байкам. Чего только не болтают...

— Что же тебя привело сюда? — как бы между делом поинтересовался Эппа. Он никак не мог простить Тивору «дряхлого сморчка», но решил не показывать виду.

— Я как раз шел с севера, — ответил Катти. — Уладил кое-какие делишки в Троллботе, в Илдьернских горах — знаете, где это? Шел в Божгод за своей платой. Вообще-то я собирался пойти северным побережьем до самого Умерта: продать там собачью упряжку да сани, а потом уж отправиться Драконьим берегом в Гульхем — он потряс в воздухе кнутом из лосиных кишок — но собачек прикончили джотуны, и пришлось мне добираться на своих двоих. Много недель протопал: охотиться по пути пришлось, то да се... Хотел остановиться на Болотомысе, в Мист-Хэкеле, передохнуть немного и идти дальше на запад, в Гульхем... Тут мне ваш отряд и попался: дрыхли вы, прямо сказать, без задних ног — как ополченцы-первогодки. Вот и решил я за вами последить, посмотреть, может, и мне какой-никакой прок выйдет...

Все переваривали услышанное. «Делишки в Троллботе» могли быть чем угодно — но в любом случае, чем-то чрезвычайно опасным. Если он отправился туда в одиночку, значит, он или дурак, или способен на такое, о чем песни и сказания умалчивают. А джотуны? Снежные великаны, жуткие убийцы с мёрзлых пустошей... удрать от них уже само по себе подвиг, об этом можно сложить целую сагу.

Но при упоминании Гульхема, Болдх и Нибулус многозначительно переглянулись через костер. Насколько им было известно, любой, кто получает плату от дракусов, не погнушается ничем. Раса дракусов в равной мере внушала благоговейный страх и ужас всем вокруг; к счастью, сами они предпочитали уединение и интересовались лишь происходящим в их землях: Божгоде и Гульхеме.

Слушатели смущенно заерзали, не зная, что ответить. Ясно было, что человек этот далеко не так прост, как хочет казаться.

Путникам вдруг почудилось, что «ножки» на шляпе гостя шевелятся и раскачиваются в жутковатом танце — хотя, возможно, это шалил ветер... а может, они просто слишком устали.

Болдху пришла на ум одна из тех историй, что ходили о Тиворе. Поговаривали, что у легендарного искателя приключений есть страшный секрет: мол, голова его изувечена, и потому он носит свой странный шлем и никогда не снимает его при людях.

Нибулус, казалось, погрузился в нелегкое раздумье. Наконец он пожал плечами, словно отбросив сомнения.

— В таком случае, я полагаю, нам остается лишь тебя поблагодарить, — признал он. — Не знаю, что это был за зверь, но я рад, что ты его подстрелил. Признаю, ты меня впечатлил: так метко выстрелить, да ещё и в темноте... В незнакомом краю такой союзник всегда пригодится...

Нибулус замолчал. Ему вдруг показалось, что нужно было сказать что-то совсем другое. В мыслях слова звучали лучше, чем когда он произнес их вслух. Все вокруг опустили глаза, кто-то закашлялся. Никто больше не произнес ни слова. Молчание затянулось.

Однако мало-помалу неловкость ушла, и осталось лишь ожидание. Возможно, мысль предводителя не так уж и плоха... Настоящие опасности ещё и не начинались, а они уже потеряли двоих. К тому же сразу видно, что Катти куда лучше любого члена отряда знает эти края...

Не успела эта мысль как следует улечься в головах, как Нибулус продолжил:

— Ты же наверняка знаешь, что это была за тварь, верно? Катти Тивор задумался. Судя по этой короткой заминке, ответа он не знал.

— Одно могу сказать: не хотел бы я второй раз ее встретить. Стрела вошла прямо в мозг, а тварь удрала как ни в чем не бывало. Тварь-то непростая, так ее не убить, это точно... Расслабляться нам никак нельзя: того и гляди вернется, а ведь я во второй раз могу и промахнуться.

— Нам нельзя расслабляться? — переспросил Паулус. — А кто сказал, что ты идешь с нами?

— Никто, — ответил Катти, — да только, сдается мне, лучше держаться вместе, хотя бы до рассвета. Та тварь всех нас запомнила, а тебя-то уж точно, длинный, — крепко ты ей врезал.

Остаток ночи они провели молча, улегшись спать вокруг костра. Паулус, однако, остался на посту, не сводя неприязненного взгляда с нового знакомца. Он стоял в ночи, подобный самой Смерти, окутанный предутренним туманом и из-под черного его плаща выступал меч.

Наконец наёмник отвернулся, возобновив свое одинокое бдение на краю леса.

* * *

Даже с рассветом напряжение не спало, усилившись, когда утром начали сворачивать лагерь. К недовольству Паулуса, новый знакомый, похоже, принял туманный намек пеладана за прямое предложение. Надо же, увязался: уже вовсю пожитки собирает. Хуже того: никто не возражал и, судя по всему, вообще не хотел поднимать эту тему.

— Так значит, этой дорогой можно попасть в Божгод? — Когда они вышли в северном направлении, наёмник все-таки заговорил с Тивором. — А может, в Гульхем, или, не ровен час, в Мист-Хэкель?

— Если сделать небольшой крюк, — даже не глянув на шагающего рядом наёмника, который буравил его злобным взглядом, ответил Катти.

— Как же, — прищелкнул языком Паулус. — Чуть не забыл! Ты же куда лучше нас знаешь эти земли. Да вот только недавно земли дракусов определенно находились к западу — точнее, на юго-западе. И готов поспорить, Мист-Хэкель находится на юге — мы как раз оттуда шли.

— Да уж потрачу денек-другой, помогу вам, — не моргнув глазом, сообщил Катти. — Вам одним туго в лесу придется, а я какие-никакие, а секретные тропы знаю...

— Ты за нами уже три дня идешь, — холодно констатировал Паулус, — на север.

Судя по всему, всем вопросам, так и кружащим в воздухе над головой их нового спутника, суждено было остаться без ответов — по крайней мере пока...

Жрецы уже не были так убеждены, что Катти можно безоговорочно доверять... но где-то неподалеку бродило чудовище, и хотя в других обстоятельствах полагаться на Тивора никто бы не стал, все дружно решили, что лучше рискнуть и позволить ему присоединиться.

«Все, кроме меня», — с горечью подумал наховианец, пристраиваясь в конец.

* * *

— Если вы не против, у меня есть предложение, — сообщил Катти, когда под вечер они устроили привал.

В последние дни заметно похолодало, — казалось, позднее лето с его теплом обходит эти места стороной. Никто из них раньше и не представлял, что лес может навевать такой ужас, и, в довершение всех бед, этим утром Лесовик опять исполнил свой любимый фокус с исчезновением. Правда, он часто так делал — но сейчас?..