Судьба дракона - Эд Гринвуд Страница 11

Кто-то бросился на него, и он отвел удар собственным мечом. Возчик зарычал и ринулся вперед снова, даже не пытаясь защищаться — скорее как пьяный дебошир, чем как воин. Снова сталь звякнула о сталь, и нападавший пошатнулся. Вместо того чтобы перерезать врагу горло или зарубить его, Хоукрил со всей силой ударил противника по голове тяжелой рукоятью. Тот рухнул на землю, как подрубленное дерево.

Хоукрил свалил еще одного бешено вопящего возчика ударом в кадык и, повернувшись в седле, встретился с мрачным взглядом барона Черные Земли. Его бывший хозяин показывал на что-то за плечом Хоукрила, и латник успел обернуться как раз вовремя, чтобы увидеть, как трое возчиков выбираются из-под навеса телеги, которую бык поволок подальше от этого опасного места.

Три клинка метнулись к Хоукрилу. Он взревел и отбил два одним яростным ударом, понимая, что третий обязательно достанет его беззащитное горло…

Эмбра что-то выкрикнула, Дваер вспыхнул в ее руке, и мир взорвался иссиня-белым пламенем, от которого у Хоукрила волоски на теле стали дыбом. Три человека на телеге застыли как статуи и начали падать, Тшамарра вскрикнула, Краер выругался… и все вокруг поверглось в ослепительное, обжигающее пламя.

ПО СЛЯКОТНОЙ УЛОЧКЕ, проходившей через самый центр Древопада, разносились испуганные, визгливые голоса. Мужчины ругались и срывали со стен оружие или поспешно загоняли детей в дома. Слишком возбужденные, чтобы сдерживаться, женщины громко передавали друг дружке новости через грязные заборы, и повсюду народ бегал взад-вперед.

— Теперь посмотрим, — нервно сказал кто-то в зарослях, наблюдая за происходящим.

Но тут же чья-то рука железной хваткой взяла его за горло, и палец предупредительно лег на его губы. Человек закивал и больше не издавал ни звука, даже когда его отпустили.

Деревенские жители смотрели на лежавшие поодаль в переулке тела, над которыми уже кружились мухи. Несколько мужчин из Древопада бесстрастно переглянулись, затем, взвесив в руке оружие, медленно и неохотно двинулись к мертвым. Выглядели они как брошенный против дракона отряд смертников, которые понимают, что им не выжить, но все же вынуждены идти вперед.

— Трое вроде готовы! — хрипло выдохнул первый, пересчитывая убитых приятелей. — Дрантер и Гелгарт, мельников сын, и Гулдин… Кровищи-то! Мозги размазаны, как незрелый сыр…

Он быстро отвернулся, и его вырвало; его спутники отвели глаза, торопливо проходя мимо знакомой лужи, которая теперь была темно-красной. Остальные, с бледными лицами, просто молча смотрели на все это. Никто больше не присоединился к отряду добровольцев.

Стиснув оружие так, что даже костяшки побелели, они шли дальше. На пороге кузни лежали еще трупы, и над всем царила неестественная и пугающая тишина. Молот Ральда больше не стучал по наковальне.

Сапожник, осмелившийся первым заглянуть в кузню, вышел оттуда бледный как мел. Губы его шевельнулись несколько раз, прежде чем он сумел выговорить хоть слово.

— В живых никого не осталось. Приведите священников.

Медленно и опасливо, но все же не в силах сидеть по домам, женщины начали собираться в переулке, к ним присоединились самые смелые из детей, и наконец большая часть жителей Древопада собралась толпой вокруг кровавой лужи в молчаливом ужасе.

Сквозь заросли кустарника возле кузни за этим наблюдали две пары глаз.

— Я доволен, — прошептал один из наблюдавших, поигрывая висевшей поверх рясы маленькой подвеской в виде змеи. — Мор распространяется быстро, уже началась эпидемия. А теперь, пока все тут не принялись завывать, нам надо скоренько сделать кое-что, ведь оставшиеся в живых обязательно начнут рыскать по округе, чтобы найти виновного.

— А мы тут чужие… — ответил второй, осмелившись наконец раскрыть рот. У него до сих пор болело горло, и он осторожно потирал его, глядя на узкую тропинку, шедшую от кузни к ручью и бочажку, где Ральд обычно смывал с себя копоть, сажу и пот после дневных трудов. По всем другим направлениям деревья были изрядно прорежены, а кустарник, наоборот, был слишком густым, чтобы передвигаться в нем без шума. — Значит, идем по ручью, и поскорее. А куда дальше, Белгур?

Старший змеиный жрец покачал бритой головой.

— В другом месте, Брат во Клыке Хаван, я — Чешуйчатый Владыка Артрун. Потому вот мой приказ: никуда ты не пойдешь. И я тоже. Нам лучше на время затаиться, чтобы эта чернь не набросилась на нас, бедных путников, из-за этой, так сказать, опасной загадки, — но мы должны остаться. Наша работа здесь еще не закончена. Нужно проследить, не способен ли кто справиться с заразой, не впадая в ярость и жажду убийства, а вместо этого просто превратившись в зверя.

Хаван уставился на своего начальника и затем кивнул на собравшихся поселян:

— Значит, вот какова «забытая магия», которая вызывает Кровавый Мор?

Белгур Артрун молча смотрел на него.

— Ах да… Чешуйчатый Владыка Артрун?

Старший жрец холодно улыбнулся.

— Воистину так, — ответил он. — Мы должны узнать, кто погибнет, кто будет драться, кто обратится в зверей и кто не поддастся Безумию вообще, прежде чем я отправлюсь на охоту за баронами, наместниками, сопливыми королями и Высочайшими Князьями.

— За Бандой Четырех? — выдохнул Хаван.

Артрун все так же холодно улыбался.

— Конечно.

Ревущее пламя прошло волной, заставив коней с диким ржанием попятиться, а выступавшие ветви деревьев затрещали в огне и попадали наземь. Затем пламя исчезло, и остался только дым да едкий запах гари.

По счастью, ни одно дерево не рухнуло, ни одно поле не загорелось, хотя для пятерых всадников это было бы лучше. В высокой траве ведь могут прятаться бандиты… или волшебники.

Эмбра напряженно вглядывалась в тающий дым, пока последние телеги быстро грохотали прочь, — но ни одного живого человека не осталось, чтобы направлять быков.

Мертвые возчики валялись на травянистом склоне в пятнистой тени древних дурманных деревьев, росших по обе стороны дороги. Леди Серебряное Древо что-то прошептала своему Дваеру, все еще поглядывая по сторонам, но никаких затаившихся врагов она больше не обнаружила. Поля за деревянными изгородями казались пустыми.

— Откуда взялся этот огонь? — спросила Эмбра, ни к кому конкретно не обращаясь, пока заклинание, сотворенное с помощью Камня, успокаивало коней.

— Прошу прощения, — переводя дух, проговорила Тшамарра Талазорн, стоя на коленях в дорожной пыли. — Заклинание… как-то само вырвалось.

— Да, только ты вот так же легко от меня не ускачешь, — весело сказал Краер, привлекая ее к себе.

Оба упали. Она отвесила ему звонкую оплеуху и, вывернувшись из его хватки, когда он чуть подался прочь, двинула ему в чувствительное место. Он послушно издал сдавленный вопль.