Тринадцатый странник - Марина Суржевская Страница 11

— Я не ненормальная, — бросила, проходя мимо.

От дивана долетел тихий смешок, или мне это показалось.

— И что мы будем делать, пережидая эту бурю? — спросила и осеклась. В голове сразу возник очень соблазнительный вариант. И потому продолжила я со злостью:

— У тебя что, даже телевизора нет?

— У меня есть камин, — хмыкнул он.

— Незажженный.

— Это можно исправить.

Он убрал решетку, чиркнул каминной спичкой. Крохотный огонек заплясал на древесине, лизнул искорками щепу. Ян поворошил каминными щипцами поленья, закрыл решетку и снова сел на шкуру, прислонившись спиной к дивану.

Я потопталась у барной стойки, не очень понимая, что делать дальше.

— Ты больше не будешь работать? — мрачно напомнила я.

— Я работаю.

— Да? — хмыкнула. — Заметно.

— Я думаю.

Лица я не видела, но показалась, что Ян улыбается. Странный он… Не похожий на тех, кого я знала. Не похожий на странника. И на обитателей Башни Безмолвия. Очень… человечный. Может, поэтому меня так тянуло к нему.

— Иди сюда, — негромко позвал Ян, не поворачивая головы. — И выпивку захвати. Это представление надо смотреть под бокал хорошего вина.

— Еще даже обед не наступил, — буркнула я. — Вы к тому же и пьяница, господин Штен?

— Заядлый. Присоединяйся.

Я хмыкнула, нашла встроенный бар, достала бутылку мадеры, вытащила из холодильника виноград и персики. Поймала себя на том, что улыбаюсь. Черт, черт, черт! Когда я успела привыкнуть к этому дому настолько, что чувствую себя здесь… уютно? Или снова все дело в хозяине?

— Если не поторопишься, то пропустишь самое интересное.

Я прошла к дивану, неся вино и фрукты на плоском блюде, опустилась в шаге от Яна.

— Самое интересное? — недоуменно покосилась на камин. — Разве здесь что-то происходит?

— Конечно, — с железной убежденностью сказал он. — Смотри.

Я подогнула под себя ноги и уставилась на оранжевые язычки пламени.

— Хм. По-моему это просто огонь.

Он вдруг притянул меня к себе — так, что я облокотилась спиной о его грудь. Напряглась, но Ян сидел спокойно, не делая попыток обнять.

— Так будет удобнее, — негромко сказал он. Потянулся к бутылке, сделал глоток из горлышка. Бокалы я не нашла, но его это, похоже, не смутило. Тепло его тела обволакивало меня, я прижалась затылком, чувствуя, как стучит его сердце, ощущая дыхание на своем виске… — Смотри, Диана.

— И что нам показывают? — Честно пыталась не улыбаться, но не получалось.

— Это история о любви, — в его голосе тоже была улыбка. Похоже, этот странный человек снова успокоился, от злости не осталось и следа. — Видишь, как тлеет этот огонь? Облизывает дерево, ластится к нему. Это тоже почти соблазнение, почти слияние… пламя пока еще нежное, трепетное, осторожное. Трогает желтыми пальцами бережно, почти невесомо, оставляет на дереве легкие и незаметные следы. Пламя любит эту светлую кору и твердую древесину, пламя эфемерно и воздушно, и дерево не боится… но огонь разгорается. Видишь? Тонкий язычок пламени вырастает, багровеет, наливается силой. И жаждой… ему уже мало прикосновений. Мало нежных поцелуев, мало невесомых объятий. Он хочет большего. Хочет обладать. Пожирать, облизывать, владеть. Ты видишь, Диана?

Я завороженно кивнула. Тихие слова, хриплый голос, тепло его тела и глоток вина… И танец огня в камине. Мне казалось, я плыву куда-то, улетаю, а мир сужается до этой комнаты, до рук Яна. Словно там, за бревенчатой стеной его дома, больше ничего нет. И Боги, мне хорошо здесь… Огонь разгорался, начиная гудеть и трещать…

— Смотри… огонь жаден. Он не умеет любить по-другому. Чтобы жить, ему необходимо дерево, но эта любовь губительна для обоих. Пламя пожирает полено, превращает его в пепел, с каждым поцелуем взмывая все выше, разгораясь все ярче… но это смертельный танец, Диана… Потому что, убивая дерево, огонь тоже гибнет. Горит ярко, но умирает… И когда от дерева ничего не останется, пламя погаснет. Оно не может жить само по себе… Это так похоже на любовь, правда, Диана? Убивать того, кого больше всего любишь…

Я молчала. Потрясение не давало сказать ни слова. Меня душили слезы, ком в горле мешал дышать, мысли путались. Ян тихо выругался, разворачивая меня к себе, растерянно уставился в глаза.

— Диана? Ты что, плачешь? Я… расстроил тебя? Это всего лишь слова…

— Нет. — Я улыбнулась. — Все в порядке. Знаешь… Наверное, ты хороший писатель, Ян.

Я отобрала у него бутылку и сделала глоток. Мадера оказалась крепкой, стекла по гортани жидким пламенем.

Откинула голову на его грудь и снова уставилась на огонь. Ян осторожно положил ладонь мне на живот, закрывая, оберегая. И я не стала сопротивляться. К черту все. Сейчас и здесь, в объятиях этого мужчины — незнакомого и чужого — мне было хорошо.

— Почему мне кажется, что с твоим появлением моя жизнь изменится, Диана? — негромко спросил он.

Я повернула голову. В болотных глазах плясало пламя, делая их желтыми.

— Почему мне кажется то же самое, Ян? — тихо ответила я.

Его губы тронула улыбка. И тело сразу отозвалось сладкой негой.

— Не смотри на меня так, — он сделал еще глоток вина, прищурился. — Иначе я продолжу то, что мы начали.

— Ты не видишь, как я смотрю.

— Вижу.

Я улыбнулась. Боги, я чувствовала себя пьяной. Совершенно пьяной. Смотрела в его в глаза, чувствовала его дыхание и хотела большего… Его тело напряглось. Мы хотели одного и того же, хотели до одури, но… Я отвернулась. Ян выдохнул, но не сделал попытки меня поцеловать.

Какое-то время просто сидели, наблюдая танец огня.

— Расскажи еще что-нибудь? — попросила я.

— Что?

— Не знаю. Что угодно.

— Похоже, мои истории не слишком тебе нравятся. Давай лучше ты что-нибудь расскажешь, Диана.

Я потянулась к бутылке, обожглась о его пальцы, сделала глоток. Надо было бы поесть, утренний омлет давно испарился из моего организма. И сейчас я просто напьюсь в стельку. Отлично.

— А знаешь, — раскусила виноградинку, облизала губы. — Я тоже когда-нибудь напишу книгу. Фэнтези. Как ты.

— Правда? — он снова улыбался, хотя лица я не видела. — И о чем она будет?

— О девушке, — мой голос стал сиплым, я промочила горло вином и прикрыла глаза, устраиваясь в его руках. — Она была обычным человеческим ребенком. Родилась в обычной семье и, наверное, прожила бы самую обычную жизнь, если бы однажды не встретила…

— Принца?

— Увы, нет, — я улыбнулась, не открывая глаз. — Скорее, злодея. Хотя в тот момент она думала иначе. Это был прекрасный день. Весна… солнечный, яркий, радостный день. Девочке исполнилось тринадцать лет. Был праздник, и в местном храме, где девочка пела в хоре, тоже праздновали. Так ярко горели свечи… они заливали все своим светом, тогда девочка очень любила смотреть на огонь. Свечи горели, орган играл, а хор пел… И детские голоса взлетали к самому куполу, славя добро и свет…