Их пленница - Мария Устинова Страница 11

— Оливия! — вдруг позвал он.

О, нет! Только не он.

— Влево, влево! — заорала я, как резанная, огибая его.

Сестрица сообразила, что я от нее хочу. Мы обогнули мужчину по широкой дуге и рванули со всех ног. Я бежала, расталкивая людей. Выход рядом, главное добраться, пока этот засранец не сел нам на хвост!

Не люблю оборотней из прошлой жизни. В том мире можно существовать в двух случаях: ты силен настолько, что не дашь себя убить, либо ты нужен тем, кто тебя защищает.

А за кого может играть волк-одиночка, я не знаю, и выяснять не хочу.

— Оливия! — полетел вслед крик, но я уже была у дверей.

Обернулась, пытаясь в толпе найти костюм и сверкающую рубашку, но его загородили посетители. Ну и здорово.

— Беги скорее! — крикнула я сестре. — Пока не поздно!

Сестра первой выбежала на пыльную улицу, наполненную запахами бензина и осенней ночи. Каблуки громко застучали по асфальту. После клуба тишина казалась оглушающей.

На секунду я замешкалась, вдыхая свежую ночь. На выезде с парковки мигал одинокий фонарь — трещал и чуть искрил в темноте. Под ним припаркована моя колымага.

— Живее! — крикнула я, и мы побежали к машине.

Я все еще не верила, что мы выбрались. Против воли хозяев «Авалона» отсюда не уйдешь.

Сестра вырвалась вперед. Я отстала, чтобы убедиться, что до машины она добежит в целости и сохранности. И поплатилась за это.

Сзади меня догнало что-то большое, налетело и взвалило на руки, ладонью зажав рот. Рука пахла Русланом. Через мгновение я была в тени деревьев, задыхаясь в сильных руках. Зажимая рот, Руслан притер меня к беленой стене поста охраны. Нос уткнулся ему в грудь. Черная шелковая рубашка пахла морем и немного кровью. От пальцев исходил запах лимона и дорогого табака. Он не двигался и ничего не говорил — пережидал, когда уйдут свидетели.

Уперся лбом в стену, прижав меня всем телом, и стоял с закрытыми глазами.

Сестра пробежала еще немного, прежде чем заметила, что я пропала.

— Оливия? — она остановилась, озираясь.

Эх, даже не заметила, что меня украли… Впрочем, когда за вами приходят оборотни, все так и бывает.

— Оливия! — проорала она в темноту, рискуя вызвать ненужный гнев моих хозяев.

Разобрав в голосе неподдельную панику, Руслан улыбнулся.

— Я же просил не уходить, — тихо напомнил он. — Давай поговорим, дорогая.

— А ну отпустите Оливию! — возмущенно проорала сестрица в темноту. — Я вас вижу! Я позвоню в полицию!

Она переступила с ноги на ногу, видимая в рассеянном свете фонаря. К сожалению, сестра блефовала — смотрела она совсем в другую сторону.

— Оливия!

— Никак не уймется, — прошептал Руслан. — Скажи своей сестре уйти.

Он убрал руку, одуряюще пахнущую табаком и цитрусом, с моего рта.

— Ты обещал, мы уйдем вместе! — выпалила я грозным шепотом.

— Обещал, — он вздохнул. — Оливия, знаю, виноват перед тобой… Но хочу, чтобы ты ко мне вернулась.

— К тебе? — переспросила я.

А как же Зверь?

Руслан шумно перевел дух. Неоконченный вопрос повис в воздухе.

Я откровенно смотрела на него. Я хотела, чтобы он увидел в моих глазах прошлое и понял хотя бы треть от той боли, что я испытала. Тогда бы он не просил вернуться. Не осмелился бы.

— Я ничего не мог сделать! — захрипел он и врезал основанием ладони об беленую стену. — Оливия, если бы я мог…

— Если бы ты мог, — прямо сказала я. — Нас было бы четверо. А так каждый сам по себе, поодиночке. Прости, Руслан… Отпусти, я хочу уйти.

Он снова оперся обеими руками в стену. Я оказалась между ними, как в ловушке. Он приблизил ко мне лицо: прищуренные глаза, оскаленные зубы. Вершинки клыков возвышались над соседними зубами, становясь все больше и больше…

Я его злила.

— Отпусти, — повторила я. — Не смей меня удерживать. Ты не имеешь права… Я не хочу возвращаться. Столько времени прошло, Руслан, все изменилось. Слово Зверя больше не закон. В клубе я встретила Леонарда. Что он здесь делает?

Руслан ничего не ответил. Леонард его не заинтересовал.

— Хочешь, я разрушу «Авалон»? — неожиданно спросил он, давясь рычанием.

Вместе с лицом менялось и горло — его голос. Он спрашивал искренне, будто это могло помочь.

— Мне плевать на «Авалон», — честно ответила я. — Я хочу домой.

— Здесь твой дом! — заорал он, снова ударив в стену.

Рычание и крики услышала сестра. Нет бы, свалить к машине — она осторожно пошла к нам, щурясь в темноту. А я еще думала, что умная… Как же.

— Оливия? — она пыталась рассмотреть нас.

— Пошла прочь! — огрызнулся Руслан и повернулся ко мне.

Стук каблуков сестрицы стих. Кажется, она даже попятилась.

Я смотрела в темные, почти черные глаза, смуглое лицо с отросшей щетиной казалось незнакомым. Грудь поднималась от дыхания, словно он пытался отдышаться от своих чувств.

— Отпусти, — голос Зверя неожиданно раздался справа. Он выступил из тени деревьев, откуда следил за нами. — Она не готова. Пусть идет.

Руслан зарычал. Тихое, предостерегающее клокотание в горле заставило покрыться мурашками, пусть угрожали не мне.

— Отпусти, Руслан, — повторил он и тот убрал руки. Поднял их, словно под прицелом и отступил назад. Судя по напряженным мышцам, Зверя ждала серьезная взбучка, когда я уйду.

А может, наоборот. Потому что Зверь держал нож так, будто готов всадить его по самую рукоятку брату в сердце.

Не моя проблема.

Я оттолкнулась от стены и быстро пошла по направлению к сестре, пока они не передумали. Мальчиков лучше не искушать, не испытывать терпение.

Я вышла к сестре из темноты, а они остались там.

Заметив меня, она зажала рот рукой. Шла я быстро — с оборотнями шутить не стоит.

— Оливия! — выдохнула она и попятилась.

— Быстрей, — шепнула я, когда с ней поравнялась.

Сестрица держалась неплохо. Лицо целеустремленное, испуганное, но у нее были силы бороться — значит, выберемся. Тем более, осталось немного.

В спину вдруг что-то прокричала охрана. Что-то вроде «Стойте, Оливия, вас опять спрашивают». Я пошла быстрее.

— Не оборачивайся, — предупредила я.

Когда за спиной раздался неясный шум, я побежала, на ходу выхватывая ключи.

Влетела в переднее крыло машины, пальцы запутались в связке, я никак не могла найти нужный ключ. У меня тут ключ от дома, почтового ящика… Черт бы побрал все эти замки!