Новогодняя жена - Екатерина Романова Страница 11

7. Диагноз для мужа и неправильные пальцы

— Что вы себе позволяете графиня?

— Я пар выпускаю! И вам, кстати, советую!

Набрала в ладошки еще снега, слепила следующий снежок и запустила в спину смеющейся Анахель. Девочка возмущенно вскрикнула и метнула в меня гневный взгляд. Я сузила глаза в ответ, но дурашливо, готовая в любой момент сорваться с места, если будет ответная атака.

— Вы же не надеетесь своими дикарскими выходками склонить меня на свою сторону, графиня? — высокомерно поинтересовалась девочка.

— Ну что вы! Куда нашим дикарским выходкам до вашего высокомерия?

Слепила еще один снежок и запустила в Доротею. Та манерничать не стала и ответила мне тем же. Мы бегали по двору, запуская друг в друга снежки, хохоча и уворачиваясь от летящих снарядов, падая в снег, швыряя его в воздух и наслаждаясь переливами серебристо-алмазных снежинок. Альберт косился на нас, как на полоумных, а во взгляде Анахель нет-нет и проскальзывал интерес. Значит, не все так запущено. Она то и дело вытягивала голову, чтобы посмотреть, в кого попал снежок или кто на этот раз победил в схватке «повали другого».

— Все, ваше сиятельство, все! Вы победили в этой забаве! — запыхавшись, заявила Доротея. — Мне понравилось пар выпускать!

— А пар мы еще и не выпускали. Смотри!

Я вдохнула поглубже, согрела ртом воздух, а потом медленно выдохнула горячую струйку, которая тут же обернулась густым белым паром.

Помощница восхищенно засмеялась, а Анахель подошла ближе.

— Так любой может! Из-за разницы температур возникает такой эффект. Вот, смотрите!

Она повторила мой опыт. Доротея тоже пустила облачко, и мы уже втроем принялись соревноваться, у кого красивей получится.

— Альберт, ну, что же вы там стоите? Замерзнете же! Идите к нам, покажите свои умения.

— Ничего я не умею! — произнес дворецкий, а мы расхохотались. — Я не специально! Просто пар идет, пока я говорю!

Мы разразились очередной волной смеха и, чем больше оправдывался и парил дворецкий, тем больше хохотали, пока вовсе не повалились в сугроб. Не в силах подняться и унять хохот, мы корчились прямо на снегу, тыча пальцем в бубнящего дворецкого.

Краем глаза заметила шевеление в одном из окон на третьем этаже. Замерла, пригляделась. А. Кто-то за нами подглядывает!

Поправила сползшую на бок шапку, поднялась и отряхнулась. Граф презрительно покачал головой. Да ну тебя, мерзкая ты ледышка! Не удержалась и от всей души, вот прямо от сердечного порыва оттопырила средний палец и подняла над головой. Так, чтобы граф обязательно увидел!

Мужчина резко задернул шторку и скрылся от наших глаз. Ох, как же хорошо от маленькой гадости на душе! С широкой улыбкой повернулась и наткнулась на три удивленных взгляда.

Ой…

— Что означает жест, который вы показали моему отцу? — поинтересовалась Анахель, отряхая от снега свой пуховый полушубок.

Так мне в этот момент стыдно стало, что не передать. Тоже мне, кандидат медицинских наук, образованная женщина, что я там еще о себе графу говорила?

— Этот жест, Анахель, означает… — задумалась, как бы выкрутиться из ситуации. — Крайнюю степень недовольства поведением собеседника.

— А, поняла.

Девочка все делала старательно и сейчас со всей ответственностью оттопырила средний палец, глядя на меня самым невинным взглядом, какой я когда-либо встречала.

— Вот так?

— Эм… Ага, — буркнула и глаза отвела.

Как говорит моя мама, которая в одиночку воспитывала меня и брата, чем меньше акцентируешь внимание на дурном, тем меньше оно откладывается в памяти. Не знаю, не знаю. У меня в памяти отлично отложилось именно все дурное. До сих пор анекдот в нашей семье ходит, что первым моим словом было любимое дедушкино выражение: «ептамать». Так что неточная это наука, но попробовать стоило.

— А не пора ли нам выпить горячего чаю, что скажешь, Альберт?

— Немедленно распоряжусь Жоберу!

Мужчина с энтузиазмом подхватил эту идею и постыдно сбежал от нас. Сдается мне, у него просто ноги замерзли. Не мудрено, столько стоять на одном месте! Мороз требует движений! Кровь разгоняется, сосуды расширяются, эффективность теплообмена повышается. Поэтому нам с девчонками сейчас было жарко и весело. Красные, по самую макушку сырые и счастливые, мы с громким смехом ввалились в графский терем.

Не тут-то было.

«Я покидаю комнату в исключительных случаях» явился собственной персоной и восседал на своем неизменном кресле прямо по центру холла. Как только со ступенек не свалился, шею себе не переломал. Вот был бы всем новогодний подарок!

Ну и злюкой меня делает этот мерзкий граф!

— Чего не так? — спросила с порога, помогая Анахель снять полушубок и стряхивая снег прямо на пол.

Фигня, слуги уберут! Хе-хе! Вот когда начинаешь ценить богатую жизнь. Никаких тебе коленно-локтевых поз в обнимку с ведром и тряпкой. Позвал слугу и дело сделано. А они деньги за это получают, между прочим, и крышу над головой, так что никаких угрызений совести.

— То, чем вы занимаетесь с моей дочерью — неприемлемо!

— Неприемлемо пить нашатырь и капать в глаза зеленку. Мы всего лишь в снежки играли!

В меня метнулись молнии графского негодования. Метафизические. Однако инстинкт самосохранения сработал безотказно и отрубил все системы моего организма. В первую очередь говорительную.

— Папочка, нам было так весело! — девочка задорно подбежала к отцу, крепко обняла его и поцеловала в щеку.

Лицо графа преобразилось. Помолодело словно, стряхнуло с себя безжизненный налет надменности и угрюмости.

— Я понимаю, дорогая. Но ты — баронесса де Трувэ. Будущая графиня! Тебе не пристало валяться в снегу подобно слугам и безродным девкам.

— Да, папочка. Прости меня, пожалуйста!

Ну, знаешь, дорогой!

Исключительно Альберт спас ситуацию, иначе на чьем-то графском лице сейчас красовался бы здоровенный такой фингал! Девка я, может, и безродная, но Золотовы тоже не пальцем деланы! Мама, между прочим, доктор медицинских наук, а папа известный на весь мир изобретатель медицинских аппаратов!

Анахель сникла и, опустив голову, пошла к дворецкому.

— Чай подан, графиня. Прошу в малую чайную комнату. Желаете присоединиться к супруге, господин?

Мазнув по мне брезгливым взглядом, граф отрезал:

— Исключено. Анахель, надеюсь, не стоит объяснять тебе необходимость вести себя соответствующим образом? Через месяц приедет король. Подобное поведение недопустимо!

— Почему? — вступила в разговор, отдав свою шубку Доротее. — Почему ребенку недопустимо веселиться и радоваться жизни? Она еще успеет загнать себя в рамки выдуманных обществом стандартов!