Истинный наследник - Олечка Миронова Страница 11

Чародей стоял у входа в домик, когда дверь открылась ему навстречу, едва не ударив по носу. На пороге стоял пожилой мужчина и смутно кого-то напоминал, но кого именно и где он его видел, Дармен никак не мог припомнить. Зато подошедший сзади Питер проблем с памятью не имел:

— Лостоф, что вы здесь делаете?

— Ох, господин я теперь живу тут, это дом сына Генри. — потупив взгляд ответил Лостоф, и Дармен вспомнил при каких обстоятельствах видел мужчину. Видел он его в тот самый единственный день который официально провел в замке Маромолли, в день когда выгнали Элеонору. Пожилой мужчина был управляющим в замке графа.

— Но почему здесь? Отчего покинул замок? — недоумевал Питер. А Дармен уже догадался, ведь добровольно с такой должности не уходят.

— Меня выгнали, как и Генри. Всех выгнали, только кухарка то и осталась. Графиня не оставила ни одного верного вам слугу, всех наняла угодных ей. — сообщил управляющий, и Питер гневно сжал кулаки. Будучи в заточении он ничего не знал.

— Как она посмела? Вы всю жизнь служили в замке, еще при моем батюшке. — Питер был в гневе, управляющий всегда был для него уважаемым человеком, он ценил его и воспринимал гораздо более выше нежели других слуг. На Лостофе держался весь замок, он отвечал за траты, прислугу, праздники, порядок, да что там, можно сказать он заменял хозяина. А теперь его выгнали на улицу. Элеонора знала, как предан, был своему делу управляющий, и все равно унизила его.

— Мне было некуда идти. Но к счастью Генри меня не оставил, а его сын с радостью нас приютил. — сказал Лостоф и это было чистой правдой, у управляющего действительно не было иного дома кроме замка Марамолли, и родных у него тоже не было.

— А где же Генри? Я так по нему соскучился, мой добрый друг. — спросил граф про своего камердинера нигде не слукавив. Он очень много времени проводил с ним, ведь Генри был его компаньоном и сопровождал во всех поездках, следил за гардеробом и развлекал своего господина сплетнями. Если кто-то думает, что только дамы в салонах сплетничают, то он очень ошибается.

— Генри ушел валить лес, рук совсем не хватает, к выходному нужно доставить новый обоз хороших бревен, иначе наказания не избежать. Я бы и сам пошел подсобить, но от меня больше неприятностей чем толку, слишком я уже стар для этой работы. — объяснил управляющий.

— Что значит доставить лес к выходному? Сейчас ведь не время налогов. — недоумевал граф Марамолли.

— Ну ты как бы многое пропустил. Сейчас время налогов каждый день. — зная происходящую ситуацию ответил Дармен.

— Подождите, но зачем так много всего? — спросил Питер, прикинув в голове сколько тогда должно быть продукции.

— Все идет на строительство нового замка Бурдоро, леди Элеонора посчитала, что правящей семье нужен новый. Говорят по своим масштабам и роскоши он не уступит королевскому, а некоторые и вовсе поговаривают что затмит его. — сообщил новую для всех без исключения новость дворецкий.

— Эта тварь уже правящая семья? Я бы на месте короля беспокоился за собственный трон. — высказал накипевшее Дармен. Он ненавидел Элеонору уже задолго до того как впервые столкнулся с ней лично, хоть Энджин и отзывалась о маменьки с уважением и благоговением, со стороны чародей понимал — графине безразлична судьба дочери, главное собственная выгода.

— Я столько лет с ней прожил, но даже не заметил этих амбиций. — опустошенно заявил Питер, если бы его глаза открылись раньше, многово можно было избежать.

— Лис, он на то и лис, что бы искусно водить всех вокруг пальца. — как-то отрешенно произнес Дармен, сев на мост и свесив ноги к воде. Он смотрел на колесо вращающейся мельницы и о чем-то думал. В его голове мысли роились словно пчелы. И он уже не слушал разговоры мужчин, все его внимание было обращено к бегущей воде, но её казалось он не видел. В такие моменты он являл собой исполинскую мощь, наполненную вековой мудростью, ветер сдувал волосы с плеч, обнажая старые шрамы, которые не могла убрать ни одна магия.

— Элеонора правит графством Бурдоро только потому, что она единственная подходящая по возрасту. Был еще Питер, но она убрала его со своего пути оклеветав, Джозефин слишком мал, а Энджин исчезла в неизвестном направлении. — нарушил свое молчание чародей, и так и не взглянув на обращенные в его сторону взгляды продолжил озвучивать вслух свои мысли. — Но если пропавшая вдова вернется официально? По праву наследования власти она первая и единственная, в таком случае Элеоноре придется передать возложенные на нее временно исполняющие обязанности истинной хозяйке.

— О чем ты? — спросила Энджин, поняв, что речь о ней, и явно ничего хорошего не сулит.

— Ты вернёшься в графство, скажешь что, наигравшись, я тебя бросил. Тебя им обвинить не в чем, так как я выгнал тебя, ты больше для меня не представляешь интереса, потому манипулировать тобой у них не получится. Поревешь, походишь грустной несколько дней и вернёшься в свет. — объявил приказным тоном Дармен.

— Нет. — воспротивилась девушка, а её папенька в очередной раз убедился в мудрости тысячи лет волшебника, сам бы он до такого не додумался. — Я не оставлю тебя.

— Мне нужно время, прежде чем я смогу что-то придумать и сделать. Сейчас у меня его нет, плюс Элия, она ведет свою игру. Если так пойдет и дальше, то спасать будет нечего. Ты выиграешь для нас время. Обещаю потом все снова будет как раньше. — объяснил ситуацию Дармен. — Тебе просто нужно отобрать борозды правления у своей маменьки.

— Я не смогу. — покачав головой произнесла Энджин. — Я не умею править.

— Сможешь. — настаивал чародей. — Неужели ты думаешь, что я бы выбрал себе слабую девушку? Только стань еще чуточку сильнее и напористее и у тебя все получится.

Если честно. То волшебник и сам не очень верил в свои слова, зная мягкий характер девушки, но сейчас ему нужно было убедить её в обратном. Прибавить веры в себя, силы духа, укрепить внутренний стержень. Сейчас юная графиня была его единственной надеждой. Раньше он бы просто бросил все и отправился в другие земли, но не теперь, когда рядом друзья, нуждающиеся в его помощи, которых у него никогда не было. Он не может их подвести. Да и Элия представляла не дюжею опасность для королевства, даже одна дракониха способна но многое.

Энджин отошла к большому дубу и села под кроной дерева прислонившись к могучему стволу достав свой дневник.

«Дорогой дневник, час от часу не легче, папу спасли, но теперь я должна расстаться с Дарменом и отправиться к маменьке. Мне очень страшно, я не смогу долго играть ту роль которую от меня хотят, мне просто не хватит на это сил. А еще могут заметить, что я уже не одна. Ох, я так и не сказала Дармену, а теперь и не могу, есть дела поважнее. Что же мне делать, как быть сильной, если я не умею?»

Проснувшись утром в отвратительном настроение, потому как на вчерашний королевский бал её не пригласили, Элеонора Марамолли решила отыграться на новых слугах, тем самым выплеснув на них бушевавшую внутри нее злобу. Лежа на постели с нежно сиреневым бельем пахнущим розами, она думала с чего бы ей начать, и именно запах ей и подсказал. Она уже не раз говорила, что бы постель обрызгивали лавандовым маслом, но вчера снова горничная все напутала. Элеонора вообще была разочарована в новых слугах. Они вроде проявляли верность, но по факту были такими неумехами, что все приходилось проверять. А это лишняя морока. Она даже пожалела, что разогнала старую прислугу, нужно было всего-то хорошенько выпороть и наказать жалованием, и они бы стали тише ниже травы. Но графиня тогда погорячилась и теперь за это расплачивалась.