Психолог для дракона - Валентина Елисеева Страница 11

Советник объяснил, что брачный ритуал не работал полноценно в том случае, если кто-то из венчающихся был человеком. В смысле, что такой ритуал не подпитывал дракона магией и не позволял ему обрести вторую ипостась, но зато давал возможность завести потомство от человека. Тут опять-таки вмешивалась магия: если дракон был магически слаб, то дети почти гарантированно рождались простыми людьми и никаких прав на престол родителя не имели, а вот магически сильный дракон даже от человека мог завести ребенка-дракона, который в свою очередь мог обрести крылья и занять со временем трон отца. Таким образом, даже сгоревший в своем пламени дракон мог оставить вместо себя полноценного наследника-дракона, особенно если женился на человеческой девушке в достаточно молодом возрасте, когда магия еще бурлит в крови. Правда, людей драконы не слишком-то жаловали («Кто бы мог подумать, да? Они же такие добродушные милашки, эти драконы!» — усмехнулась Лера), так что женитьба на человеке — это была исключительная и крайняя мера. Поэтому и не спешил Золотой Дракон в молодости жениться на человечке, все ждал невесту из драконов.

Эриас печально замолчал, вздыхая, а Лера суммировала все услышанное:

«Ясно, пришлось золотоглазому жениться на человечке вынужденно и впопыхах, чтобы хоть наследника оставить, но с детьми пока не сложилось, раз подданные переживают о его бездетности. Плюс заживо сгореть в ущелье ему тоже не хочется, и здесь я искренне ему сочувствую, даже последнему мерзавцу такой смерти не пожелаешь. А надежда, получается, одна — счастье в браке обрести. Хм-м-м-м, так себе надежда, хлипенькая. А уж при его поганом характере… Запишем, что чувство счастья позволяет дракону отрастить крылья. Интересно, как это работает на практике? Почитать бы те истории, на которые Эриас ссылается».

— Счастье дракона должно быть именно счастьем в браке? — решительно вздернув на нос очки, в очередной раз уточнила детали Лера.

Советник очнулся от тяжелых дум:

— А? Да нет, причиной счастья может быть что угодно, — ответил он. — Наш с вами магический договор гласит: «Вначале счастье Золотого Дракона, потом — здоровье вашего сына». Уговор, что вы попытаетесь сделать повелителя счастливым в браке, — это дополнительное соглашение, необязательное с точки зрения магии, связанное с особенностями вашего профессионального мастерства. Мне всегда казалось, что счастье в браке — самое очевидное решение проблемы повелителя. Вы можете предложить варианты, которые еще проще?

Ещё проще? Остряк этот советник, однако. Самый простейший способ сделать этого драконистого гада счастливым — это…

— …порция «экстази», — пробормотала разозлившаяся Лера.

— Что это? — заинтересовался Эриас.

— Ой, не слушайте, это опять неудачная шутка. Хотя… В моем мире есть вещества — психостимуляторы. На непродолжительное время переполняют человека искусственно созданным чувством счастья и радости. Расплата, конечно, не заставит ждать, но на краткое время оборота и полета над пропастью этого псевдосчастья может и хватить.

Эриас грозно нахмурился и наставительно сказал:

— Счастье должно быть настоящим! Мы уговаривались, что повелитель действительно будет счастлив, в реальности, а не под действием иномирных препаратов, иначе магия просто не сработает. К слову, лекарственные вещества на драконов вообще не действуют.

— М-да… А радость от выигранной битвы, например, счастье от победы в войне — подойдет?

— Теоретически да, но мы ни с кем сейчас не воюем, — развел руками ошарашенный советник.

— Ему сто лет через полгода стукнет? — В ответ Эриас кивнул, и Лера протянула: — Пожалуй, стоит срочно начать воевать…

Советник возмущенно запыхтел:

— То, что вы предлагаете, — это кратковременное счастье, а нужен длительный эффект! Если дракон становится опять несчастлив, то его магия слабеет, а в случае сильного горя он ее и вовсе лишиться может, и способности к обороту — тоже. Предлагайте варианты длительного счастья, а не краткой вспышки. У нас договор на длительное, настоящее счастье!

— Ладно, как вам такой вариант: повелитель творит много добрых дел, живет целомудренно, очищает свою совесть, а чистая совесть и осознание праведности своих деяний — хорошая основа для постоянного ощущения счастья, так на Земле во многих философских и религиозных книгах пишут.

Эриас разумное предложение не оценил, только головой укоризненно покачал:

— Вы забыли, что наш с вами уговор был на счастье в семейной жизни? Повелителю не нужно умиротворение от «чистой совести», ему счастье необходимо — настоящее, лучистое, порой бьющее через край, порой — огромное и безмерное, как океан.

— Да вы романтик, — улыбнулась Лера, смиряясь с неизбежным.

Итак, ей предстоит сделать этого надменного, воинственного, привыкшего ни в чем себе не отказывать диктатора примерным семьянином и любящим верным мужем. Что ж, ее этому учили, но, Боженька, пусть хотя бы деспотизм и склонность к насилию не будут единственными чертами характера ее клиента!

«Остается слабая надежда, что у него есть хоть какие-то искренние чувства к своей жене, что он выбрал ее не наобум и не по расчету, а по личной симпатии, желательно — из постоянных и давних любовниц, — переворачивая страницы блокнота и набрасывая список новых вопросов к советнику, раздумывала Лера. — Тогда вряд ли придется беспокоиться о том, насколько у них все хорошо в интимном плане, да и характеры уже наверняка притерлись друг к другу. Чуточку новизны в постельных играх, возвращение внимания и заботы в отношения, изгнание третьих лиц из их личной жизни — и может получиться вполне счастливый брак».

Лера настраивала себя на позитив, советник с горячим любопытством косился на ее блокнот, по листам которого скользила шариковая ручка (сама ручка тоже была предметом его изучения — на столе советника лежали только карандаши и перья), когда их деловые посиделки были бесцеремонно прерваны.

В лабораторию ввалился ученик советника — начинающий колдун Асир, с которым Леру вчера познакомили. Юноша был чем-то взбудоражен и скороговоркой произнес:

— Новенькая до сих пор в истерике бьется, лекарь ничем помочь не может. Как бы до греха не дошло…

Эриас помрачнел и ругнулся. Осуждающе посмотрев на Леру, он сказал:

— Сильно вы вчера повелителя разозлили! Пожалуйста, воздерживайтесь впредь от всех слов и поступков, которые могут вызвать его гнев: он, конечно, вам ничего не сделает, вы его последняя надежда, а вот другим придется расплачиваться.

Советник схватил небольшой магический шарик и убежал вместе с учеником. Оставшаяся в одиночестве Лера оторопело подумала:

«Ничего мне не сделает? А вчера что было?! Или у них такое обращение дракона с человеком — в норме вещей? И не важно, кто этот человек — „последняя надежда“ или собственная жена? Тогда ужасно сочувствую и мне, и этой несчастной женщине — это настоящая беда, за полгода напрочь искоренить столетние привычки невозможно!»