Норвуд - Максим Майнер Страница 11

Я не знал, что предпринять. В этих словах имелся смысл, но и идти на поводу у пособника зла было как-то неправильно. Да и страшновато.

Но терзаться долго не пришлось – господин Глен, ведший Соль под уздцы, неожиданно сказал:

– Развяжи его, Норвуд, – в голосе была неподдельная тоска, – думаю, он теперь не самая большая из наших проблем…

– Почему? – думалось, что на страх уже не осталось сил, но нет – сердце, после слов интерфектора, ухнуло в низ живота.

– Сейчас я сразил ещё нескольких мертвяков, – господин Глен не бахвалился, а просто объяснял ситуацию. – Обычных, не таких странных, как эти… Но боюсь, они уже орудуют по всему городу. А значит, скоро здесь будет то же самое, что и на севере – орды покойников и никого живого…

Не понимаю, почему это происходит именно у нас? Ничем не примечательное поселение, совсем неподалёку есть Сильный город, а если пересечь ближнюю межу, то и не один… Потерянный на рынке кошель становится событием, которое обсуждается неделями! Кому мы такие нужны?

Интерфектора подобные вопросы не интересовали – в причинах можно будет разобраться потом. Сейчас же нужно сделать так, чтобы это «потом» вообще наступило. А значит, придётся снова подниматься на ноги.

– Господин Глен, чем я могу помочь? – шевелиться не хочется, но придётся – мужчины заняты тем, что перекладывают мертвецов, а это работа не из лёгких.

– Тварей надо осмотреть, – пояснил свои действия интерфектор, – а в темноте можно что-нибудь попустить. У седла есть фонарь, зажги его, но постарайся привлечь поменьше внимания.

Соль стояла рядом с оградкой, изредка прядая ушами. Грациозное и сильное животное было напугано – мягкие губы подрагивали, а ноздри раздувались. Однако лошадка, верная своему наезднику, не двигалась с места, хотя и не была на привязи.

Я потрепал беднягу по шее, чтобы чуть-чуть успокоить, а затем отцепил небольшой фонарь, рядом с которым нашлось и огниво. Несколько ударов кремнем о кресало, сноп искр и малиновый огонёк фитиля. Ещё мгновение и дело сделано – подрагивающее пламя, отражаясь от полированных медных стенок, худо-бедно осветило мертвецов, выложенных рядком, и мужчин, стоявших поблизости.

– Держи фонарь, Норвуд, – скомандовал интерфектор. – Держи так, чтоб я мог их осмотреть.

Наверное, стоило затащить покойников в дом бургомистра, но тратить на это время и силы не хотелось.

Отблески пламени придавали застывшим лицам мертвяков ещё более жуткий вид, делая их похожим на восковые маски, а неровный круг света будто отделял темноту от Тьмы.

– Смотри, ногти твёрже, чем у людей, – мастер Фонтен присел рядом с одним из тел и приподнял руку так, чтобы кисть оказалась освещена. – Видел когда-нибудь такое, интерфектор?

– Нет, на севере были обычные покойники, просто их было много… – господин Глен опустился рядом и приподнял верхнюю губу мертвяка. – А вот зубы не изменились.

Мужчины быстро, но тщательно осмотрели тела, предварительно раздев их. Ничего интересного больше обнаружить не удалось – разве что кожа на груди казалась чуть грубее и плотнее, чем у нормального человека.

Следом настал черёд бургомистра, который при моём приближении зашевелился активнее – я забыл отложить Клинок. Управитель изменился сильнее, чем его слуги. Ногти окончательно превратились в когти – длинные, острые и слегка закруглённые, а кожа была похожа на деревяшку – и цветом, и твёрдостью.

Голые мёртвые тела вызывали смущение. Я знал каждого из этих людей по именам, а теперь стою над их трупами, но скорби нет – только облегчение оттого, что их печальная участь обошла меня стороной. Может быть, я плохой человек, а может быть, время скорби придёт позднее.

Пожар на окраине разгорался всё сильнее, похоже, все постройки там уже охвачены пламенем. Хорошо ещё, что значительная часть города каменная и вряд ли огонь сможет уничтожить всё.

– Что будем делать, интерфектор? – спросил мастер Фонтен, когда осмотр бы закончен. – И ты не дашь мне хоть какое-нибудь оружие? Я ничем не смогу помочь с пустыми руками…

Господин Глен хмуро оглядел пособника тьмы и негромко ответил:

– Мы постараемся выследить упыря, напавшего на нас. Он знает, что здесь происходит… А затем отправимся к ратуше – уверен, выжившие будут собираться именно там.

– Зачем? – воскликнул мастер Фонтен, которого одинаково не радовала ни перспектива отправиться в самое сердце города, ни преследование упыря со звучным именем Блэлок. – Надо идти к ближайшим воротам, чтобы вырваться отсюда!

– Нет, – обрубил всякие споры интерфектор, но через мгновение всё же добавил: – Я дам тебе оружие, твоя помощь не будет лишней. Но помни, что я убью тебя, если решишь выкинуть что-нибудь.

Мастер Фонтен на угрозу никак не отреагировал. Честно говоря, я не совсем понимал, чем он может нам навредить. Очевидно, что мертвякам нет никакой разницы кто перед ними. Они даже на самого настоящего упыря напали, что им какой-то человек, пусть и с отметиной тьмы.

– Вот видите, – обратился я к бывшему наставнику, – зря вы стали на сторону зла! Там даже не разбирают кто свой, а кто чужой… И если бы не господин Глен, вы были бы уже мертвы!

– Норри, бывает так, что выбора нет, – хотя в голосе слышалась усмешка, в глазах мастера Фонтена читалась печаль. – И приходится делать то, что должно, а не то, что правильно… Когда-нибудь ты поймёшь.

Я хотел было спросить, что он имеет в виду, но тут интерфектор отцепил от седла один из мешков и, порывшись в нём, достал Клинок – небольшой, в тёмных ножнах.

– Не потеряй, – процедил он, протягивая оружие мастеру Фонтену.

Мне почему-то подумалось, что сейчас Бернард Глен заберёт у меня кинжал бургомистра, ведь его собственный был сломан. Однако вместо этого интерфектор прицепил к поясу топорик с узким топорищем, сделанным, конечно, из чёрного серебра и взял лошадь под уздцы.

– Норвуд, ты заметил, куда побежал упырь? – спросил он.

– Конечно, господин Глен, – я рукой указал направление, но не выдержал и решил уточнить: – Так значит, я могу оставить Клинок себе?

– Можешь, – после мига раздумий ответил тот. – Видимо, это твоя судьба…

Заметив моё недоумение, интерфектор улыбнулся краешком губ.

– Неужели ты не догадался, Норвуд Грейс? Твой отец был одним из нас.

Этого просто не могло быть! Так я подумал в первый миг. Мой отец в жизни не рассказывал ничего подобного. Да, я был совсем мал, когда его не стало, но раз уж помню многие его наставления, то вряд ли забыл бы такое…

С другой стороны, сейчас в памяти стали всплывать детали, которым я раньше не придавал значения – застарелые белые рубцы на теле, странные книги… И деньги! Почему-то я раньше не задумывался, на что мой отец жил. Насколько мне известно, своими картинами он не торговал, портреты на заказ не писал, но мы никогда не знали нужды. Да даже после его гибели остались средства, которых хватило и на пропой воспитателю – да упокоится его душа – и на мою учёбу.