Аскольдова невеста - Елизавета Дворецкая Страница 11

— Спасибо, я разберусь.

Дивляна, не заставшая Кручиниху в живых, не испытывала перед ней такого трепета и не боялась прикоснуться к ее наследству. Милоумиха с явным облегчением ушла, а Дивляна открыла ларь и принялась разбирать льняные и кожаные мешки с травами и кореньями. Поднося один или другой к носу, она по запаху определяла, что в нем лежит, и с радостью убедилась, что из нескольких десятков мешочков незнакомым ей показалось содержимое только двух или трех. Не зря все-таки бабка Радогнева с самого детства каждое лето водила ее с собой в лес и учила отличать одну траву от другой, втолковывала, от чего они помогают и как их применять. Даже говорила, развлекая непоседливую ученицу, разными голосами за разные травы: за одну тоненьким голоском: «Я трава зверобой, добра я от удара и убоя!»; а в другой раз низким и густым голосом: «А я — трава ужевник, и кого какая гадина укусит, я весь яд выгоню из человека, и будет здоров!» Радогнева уверяла внучек, что сами травы говорят ей это, а она только повторяет. Яромила подтверждала, что слышит голоса трав. А Дивляна не слышала и не притворялась, но честно старалась запомнить. Правда, надолго ее прилежания не хватало…

Нужное она откладывала в сторону. Как отогнать духов от князя Ольгимонта, она пока не знала, но ей было совершенно ясно, что нужно поддержать его силы и помочь ему самому бороться с захватчиками. «Всякая болезнь свое зелие имеет», — как наяву слышала она голос бабки Радогневы. И сам собой вспоминался состав, который Радогнева называла «девятисильным» — его травы укрепляют тело и дух и помогают прогнать порчу. Для него нужны девять сильных трав: боронец-трава, былей-трава, девясил, трава лазорь, золотуха, перекоп, пострел, ревелка и, самое главное — волотова голова. Розовые метелки травы ревелки висели на матице прямо над ларем, но волотову голову Дивляна искала долго и даже испугалась: если ее нет, остальные восемь без нее не подействуют. А идти за ней в лес уже поздно: волотову голову берут только на Купалу. Лишь на самом дне ларя обнаружился мешочек с высохшими корешками, похожими на голову с бородой: поэтому волотову голову еще называют «дедова борода». С облегчением Дивляна отложила мешочек к остальным отобранным — теперь все нужное есть.

— Что ты будешь делать? — спросил Белотур, с любопытством наблюдавший за ее действиями.

— Отвар сделаю и буду его трижды в день поить. Если порчу не выгоню, то хоть помогу силы поддержать. В ком духи, тот ведь погибнет, если их не выгнать: его кормят, а ему не достается, все духи сами и съедают. А здесь еще ревелка есть. Эта трава такое свойство имеет, что если испорченного напоить ее отваром, то дух в нем скажет, кто его наслал. А если знаешь, кто твой враг, с ним ведь уже легче бороться, верно?

— Да ты, я смотрю, воевода! — Белотур улыбнулся, глядя на нее с такой нежностью, что Дивляна смутилась и опустила глаза, подавив улыбку.

— Пока нет. Но бабка Радуша меня учила: и лихая порча, и черная немочь, и всякое зло изгоняется травой, огнем и водой. Их сила все соки человека в согласие приводит, и здоровье к нему возвращается.

Она оглядела горшки возле очага, выбирая подходящий. В это время в сенях послышалось неуверенное движение, дверь медленно отворилась и на пороге появилась охапка наколотых чурочек, из-под которых виднелся подол рубашки и две маленькие ножки.

— Ты будешь делать отвар, да? — раздался знакомый голос, и Дивляна увидела над охапкой чурочек личико Росули. — Я принесла чем огонь разжечь. А воду надо взять из трех ключей, так сильнее будет. Я знаю, где баба брала воду. Хочешь, покажу?

* * *

Сложившееся в Меже обыкновение не пускать чужаков было нарушено: после того как Огнедева взялась исцелить князя Ольгимонта, Кореничи и Синеличи и сами не хотели ее отпускать, чувствуя, что теперь она защищает их от зловредных и буйных духов. А Белотур, Велем и братья так же решительно отказались оставить Огнедеву одну среди чужих, поэтому хозяевам поневоле пришлось найти в своих избах место еще для двух десятков пришлых. Дивляна устроилась на ночь в избе Милоума, на полатях, среди его подрастающих детей; Велем, Радобож и Селяня легли на полу; Белотур и прочие устроились на сеновале, в хлеву и в ближайших избах по соседству.

За день Дивляна приготовила «девятисильный» отвар и трижды напоила им Ольгимонта. В первый раз он не хотел пить, отталкивал ковшик, проливал на себя и корчился, будто его обдавали кипятком, хотя отвар был чуть теплым. Ничего удивительного: духи сопротивлялись тому, что помогало человеку противостоять им. Зато второй и третий раз Ольгимонт пил гораздо охотнее, и хотя в себя так и не пришел, все же Дивляна усмотрела в этом первые признаки того, что она на верном пути.

Но едва ли «девятисильного» отвара будет достаточно, чтобы совсем избавить князя Ольгимонта от власти духов. Засыпая, Дивляна напряженно раздумывала, вспоминая все, чему ее учили. Есть сотни трав, каждая из которых имеет свое действие, и довольно многие имеют силу изгонять духов и снимать порчу — и перелом-трава, и одолень-трава, и жар-цвет. Но настолько сильных трав она в бабкиных запасах не нашла, а идти искать их уже поздно: они показываются и входят в силу только на Купалу. Нужно выбрать что-то такое, что доступно сейчас…

Целый день Дивляна возилась с травами и думала о травах, и неудивительно, что стебли, листья и цветы носились перед ее внутренним взором, стоило ей лишь закрыть глаза. Она и не заметила, как уснула, но вдруг засохшие стебельки, выцветшие метелки, скрюченные сухие листики перед глазами посвежели, налились соком, наполнились яркой зеленью и живыми весенними красками. Перед ней волновалось целое море трав и цветов, будто расстилался пышный луг, по которому гуляет сама богиня Лада.

— Воронец, а еще зовут его жигучка, — над всеми травами трава, угодная во всяких болезнях, пригодная от всякой нечисти, — слышала она голос Радогневы, и казалось, что сама бабка стоит где-то рядом, за плечом, но не получалось обернуться и увидеть ее. — Врачует она и нутряные болезни, и уразы, и лихорадки, и если голова болит, и от укусов змей либо зверей помогает, от ломоты в костях, от зубных скорбей. А если хочешь кого от порчи уберечь, то сплети из боронец-травы три плетня и надень на чело, на грудь и на пояс — тогда она от зла оборонит. И траву-зверобой не забудь: с боронец-травой они дружат, одна другой помощь подают и вместе вдвое сильнее делаются…

— Я помню. Спасибо тебе, бабушка… — хотела сказать Дивляна, но почему-то не могла открыть рта, не могла издать ни звука.

Что-то вдруг толкнуло ее, она выпала из мира зеленых волнующихся трав, едва успев разглядеть то, что невидимая советчица ей показывала, — и будто рухнула в темноту. Догорала внизу одинокая лучина — люди теперь боялись засыпать без света и оставляли лучину над лоханью, пока все не улягутся, — и Дивляна чувствовала, что рядом с ней кто-то шевелится. Занавеска на полатях была отодвинута, а Росуля, которая весь этот день хвостиком ходила за Дивляной и на ночь устроилась у нее под боком, деловито слезала по лесенке, сколоченной Милоумом для младших детей.

— Росуля, куда ты? — полушепотом окликнула ее Дивляна.