В бессердечном лесу - Джоанна Рут Мейер Страница 11

– Я не преследовал тебя. Я шел за Авелой.

Она прищуривается. Ветер быстро усиливается, взметает волосы вокруг ее лица и рывком поднимает мертвые листья, что с шелестом проносятся мимо нас.

– Ты был там. В лесу. Последняя душа с железной машины. – Ее лицо ожесточается в серебристом свете. – Я отпустила тебя, хотя не следовало. Больше это не повторится.

Страх колотится с такой силой, что мне трудно дышать.

– И не надо. Отпусти мою сестру. Позволь мне отвести ее домой к отцу. А затем делай с моей душой все, что угодно.

Она окидывает меня холодным взглядом.

– Не стоило тебе приходить сюда.

Внезапно из лесной чащи доносится музыкальная трель – песня, что оплетает мой позвоночник и заставляет сесть прямо… еще одна сирена. Я неосознанно встаю и поворачиваюсь в сторону, откуда слышится песня.

Древесная сирена шипит и хватает меня за запястье грубыми пальцами.

– Ты слаб, – фыркает она. – Как и все они. Легкая добыча для моих сестер.

Я вырываюсь из ее хватки, но она берет меня за вторую руку и дергает на себя. Сирена выше меня почти на тридцать сантиметров и облачена в листья, которые сшиты вместе прозрачной нитью.

– Я думала, что ты сильнее других, – шипит она мне в волосы. – Но ты полетишь к моим сестрам, как мотылек к пламени, и не важно, что оно сожжет тебя.

Сердце бешено и прерывисто бьется, пульсирует в шее и на запястьях, на которых сомкнуты ее древесные пальцы.

– Так что, отпустить тебя к ним? – Сирена наклоняет голову, открывая вид на изгиб странной серебристой щеки, блестящие ресницы, резкую линию губ. – Они, не мешкая, вырвут душу из твоего тела, и из ребенка тоже.

Я борюсь со страхом, но он с голодным ревом проносится по моему телу.

– Так чего же ты мешкаешь? – спрашиваю я дрожащим голосом.

Ее лицо становится суровым.

– Я еще не получила новую сферу от матери. Мне некуда спрятать ваши души. Придется тащить вас к ее двору, а он далеко, и я устала.

Что-то в ее тоне выдает ложь и подталкивает меня к действию.

– Сестре ты сказала другое.

Она снова шипит и швыряет меня на землю. Я приземляюсь на правое плечо.

– Тогда испытай удачу с моей сестрой!

Музыка плывет по ветру, манит меня, поднимает рывком на ноги. Я неуверенно шагаю в ее сторону против воли. Борюсь с ней изо всех сил, но этого недостаточно, и я делаю еще один шаг.

– Пожалуйста, не трогай Авелу. – Из груди вырывается всхлип, музыка заставляет меня идти вперед. – Не забирай ее к своей матери. Умоляю, отпусти ее. Она всего лишь ребенок и не заслуживает смерти в темноте. Пожалуйста. – Невольно делаю еще один шаг. – Пожалуйста.

Боже мой… Я все же умру в лесу. Я не избежал смерти, а лишь отсрочил ее.

Музыка тянет меня к себе, как рыбу на крючке. Деревья покачиваются, смеются и пляшут, аплодируя моему концу.

Я больше никогда не увижу отца и Авелу. Даже не попрощаюсь с ними.

В руку впиваются грубые пальцы и оттаскивают меня от высоких деревьев и завораживающей музыки. Древесная сирена наклоняется, и мы оказываемся лицом к лицу.

– Не двигайся.

Она тянет меня к месту, где лежит Авела. Я обнимаю сестру рукой и крепко прижимаю к себе. Все мое тело содрогается от рыданий, пока я целую ее в щеки.

– Авела, Авела!

Но сестра спит.

– Закрой уши.

Это единственное предупреждение, которое дает мне сирена, прежде чем открыть рот и запеть.

От мальчишки разит страхом и солью.

Он дрожит, как кролик на снегу.

Его душа трепетная,

но горит так ярко…

Я пою и пою

музыку, что заглушит сестер.

Они услышат.

Подумают, что жертва, пойманная их песней,

досталась мне.

И не станут охотиться на него в темноте.

Не скормят его душу своим сферам.

Он будет в безопасности.

Однако мальчишка скулит и дрожит.

До чего он хрупкий.

До чего легко было бы

разорвать его тело на кусочки.

Она взмахивает руками, и из земли вокруг нас вырастают лозы, переплетаясь, как стебли в корзинке. Под ее песню они поднимаются выше и кусочек за кусочком закрывают звездное небо. Страх пожирает меня изнутри. Я крепко держу Авелу и стараюсь не чувствовать музыку древесной сирены, просачивающуюся в мою душу.

Прежде чем лозы полностью запечатают нас внутри, я поднимаю на нее взгляд. И с пару секунд потрясенно взираю на ее лицо, окутанное звездным сиянием, пока лозы не сплетаются в последний узел и тьма не поглощает нас целиком.

Сирена перестает петь.

Я жадно глотаю воздух, застыв от ужаса.

– Ты боишься темноты? – спрашивает она ехидным, злобным голосом. – Или только монстров, что таятся в ней?

– Что ты наделала? – мои слова звучат хрипло из-за саднящего горла.

– Спасла вас от своих сестер. От леса.

Я впервые вспоминаю о корне, который обвил мою лодыжку и прижал к земле, пока эта сирена отвлекала другую от Авелы.

– Почему?

Она шипит какое-то слово во мраке, и через щели между лозами залетают светлячки. Они мерцают и вспыхивают между нами. Ее лицо оживает от сотни мельтешащих теней. Вблизи она выглядит так странно. Кожа ее щек идет завитками и отслаивается. На костяшках пальцев – тонкие ростки. От взгляда ее желтых глаз меня пробирает дрожь.

– Я не хотела, чтобы моя сестра убила ребенка.

Ее признание меня удивляет.

– Почему?

Она молчит с долгую минуту. Наклоняет голову вбок.

– Я услышала ее смех в лесу. Раньше я никогда не слышала подобного звука среди деревьев. Мне не хотелось, чтобы сестра его обрывала.

Голова Авелы покоится у меня на руках. И как ей удается спать, когда вокруг творится такой кошмар? Но я только рад. Понятия не имею, как бы я все это ей объяснил. Как бы заставил сидеть на месте.

– А что насчет меня?

Сирена окидывает меня пристальным взглядом, будто видит сквозь кожу, мышцы и кости, вплоть до самой души.