Кинжал милосердия - Галина Полынская Страница 11

– А если он прав? – не сдавался Валентин. Ему почему-то пришлась по душе именно версия ритуального убийства. – Это ж что получается, сатанисты поработали?

– Почему чуть что, сразу сатанисты, – поморщилась Алевтина Михайловна. – Можно подумать, никто кроме них больше не практикует ритуальных жертвоприношений. Что за ограниченность, в самом-то деле.

– Ой, ну прощения просим! – развёл руками Сабуркин. – Не сильные мы специалисты в козлорогих извращенцах.

– Извращенцы – это же вроде не сатанисты? – уточнил Гера. – Или одно другому не мешает?

– Этим точно не мешает, – проворчал Валентин. – Распустили народ, творят теперь что хотят.

– Пускай начнётся расследование, – вмешалась Арина, – там и разберёмся. Чего попусту гадать. Хотите кофе? Я сливок сегодня купила и отличного свежего сыра.

– Хорошая идея, – кивнул Сабуркин, поднимаясь.

– Я бы чаю выпил. – Гера тоже встал из-за стола.

Все вместе они вышли из главного офиса.

А в кабинете тем временем Никанор препирался с директором:

– Как эту пыль разнюхивать прикажешь? – Старик тыкал пальцем в чашку с сухой землёй. – Враз же нос забьётся, чихну – и нет твоих улик!

– Можно её намочить.

Никанор не ответил, продолжая рассматривать содержимое чашки с недовольным видом.

– Хочу тебе напомнить, – в голосе Феликса зазвучали металлические нотки, – что ты у нас единственный оборотень в коллективе. И в агентство я тебя взял не только полы намывать да пыль протирать. Поэтому, видишь ли…

– Ты за горло-то меня не бери! – огрызнулся Никанор. – Сами хваткие! Ты смотри, взял моду чуть что наседать на дедушку, давление оказывать! Думаю я, как её намочить, чтоб не перелить да не расквасить в жижу!

– В офисе на подоконнике стоит распылитель воды для цветов.

– Прыскалка, что ли?

– Именно. Сейчас принесу, и набрызгай сколько тебе надо, с аптекарской точностью.

Феликс вышел, а Никанор так и остался стоять у стола, поглядывая то на чашки Петри, то на лежащий рядом кинжал.

Вернувшись, Феликс протянул распылитель Никанору, предоставив ему возможность самостоятельно увлажнять землю. Пару раз побрызгав в воздух и проверив, как работает поршень, старик придвинул чашку на край стола, чтобы больше вода никуда не попала. Смочив землю до нужной, по его мнению, кондиции, Никанор дал воде впитаться, после взял чашку и поднёс к подбородку. Пару раз вдохнув-выдохнув, старик поводил носом над чашкой, словно улавливал поднимающиеся вверх невидимые струи. На миг сквозь морщины проступило нечто звериное, волчье; глаза цвета лесного ореха пожелтели до янтарной прозрачности, а зрачки стали вертикальными.

Наблюдая за ним, Феликс отметил, что даже в краткие моменты частичной трансформации Никанор словно становится моложе и сильнее, а когда возвращался в исходное состояние, то снова прятался в морщины, очки и стариковское брюзжание.

Поставив чашку обратно на стол, Никанор развернулся к Феликсу и пожал плечами:

– Земля как земля. Песок, глина, чернозём. Будто ковшом её снизу доверху взбаламутили и сюда насыпали.

– И всё? Больше ничего?

– Ничего. А там чего такое? – указал старик на вторую чашку Петри. – Давай уж заодно разнюхаю.

– Позже. Там надо восстанавливать до жидкости. И не водой восстанавливать. Разнюхай-ка сам кинжал, может, на нём что-то любопытное сохранилось. Только не порежься.

– Поучи меня ещё!

Никанор положил мизерикордию на бумагу, взялся за лист с двух сторон, поднёс к лицу и слегка поводил из стороны в сторону, «раскачивая» запах. Полуприкрыв глаза, он пару раз глубоко вдохнул и произнёс:

– Мёдом пахнет… хотя нет… воском. И аспидом ещё.

– Что за аспид?

– Гадюка.

– А воск какой, можешь распознать?

Никанор снова покачал листом с кинжалом и ответил:

– От северных пчёл. Очень слабый след, еле слышный.

– Больше ничего?

– Ничего. И это-то, знаешь ли, мил человек, не всякой собаке по носу! Волк и тот вряд ли разберётся! Только я посильнее в этом деле буду!

– Понимаю, ценю и уважаю. Ты ценную информацию добыл.

В этот момент дверь приоткрылась, в кабинет заглянул Сабуркин и доложил, что на проводе Анатолий.

Взяв мобильник Валентина, Феликс поприветствовал Анатолия и спросил, отчего тот не позвонил ему напрямую.

– Да по привычке Валю набрал, – ответил он. – Значит так. Предложил родителям поехать на оптовый рынок с зятем, мол, день у него свободный и он с машиной в их распоряжении. Продукты родители выбирают тщательно, закупаются долго, так что полдня дом в вашем распоряжении. Где-то через час они уедут, и можем выдвигаться. Пока доберёмся…

– Хорошо, я понял. Вы на машине, или вас забрать?

– На машине. Давайте знаете где с вами встретимся…

Анатолий принялся обрисовывать маршрут и место пересечения. Феликс его выслушал, сказал, что немедленно выезжает, и вернул телефон Сабуркину.

– Так, сейчас еду осматривать дом. Валя, Никанор, давайте со мной. Не уверен, что пригодитесь, но на всякий случай будете рядом.

– Есть! – козырнул Сабуркин.

В секретарской Никанор задержался проинструктировать расположившихся за его столом сотрудников: всё за собой убрать, кружки помыть, да не просто сполоснуть, а хорошенько вымыть, и стол протереть сначала влажной тряпкой, потом насухо…

Валентин с Феликсом вышли на крыльцо, и Феликс спросил:

– Как ты себя чувствуешь? Выглядишь вроде хорошо.

– Как ничего и не было. Только будто пустота вот тут, в макушке.

– Возможно, приступ связан с грозой, которая собиралась, но так и не собралась. Сегодня вспышек нет, небо спокойное – и ты в порядке. Последи за своим состоянием в преддверии грозы, начнёт ли что-нибудь меняться. Главное – понять, отследить, что может провоцировать такие приступы. Там придумаем что делать.

– Будет сделано, – кивнул Сабуркин.

Из особняка показался Никанор, и все вместе они направились к машине Феликса. Старик расположился на заднем сидении, Валя сел впереди, и «Ауди S8» взяла курс на Каширское шоссе.

На выезде из города к ним присоединился чёрный джип Анатолия и поехал впереди, показывая дорогу.

Весь путь до посёлка под названием Озерцы занял почти два часа. Никанор уже начал ворчать, но джип, наконец, свернул с трассы к поселковым домам, огороженным практически одинаковыми серыми заборами. Машины затрясло на разбитой дороге, которая вскоре и вовсе сменилась ухабистой земляной. Даже не пытаясь объезжать ямы с рытвинами, Феликс следовал за джипом, поглядывая по сторонам.