Хозяйка Кервельского замка, или Сказка для больших девочек №3 - Марья Димина Страница 11

Мальчишек всякий раз удивляло, что я безошибочно различаю их, это ведь не всегда удавалось даже родителям.

– Тогда в шишку рядом с ней, – подсказал находчивый Дигус, передавая мне арбалет.

Я проследила в направлении, указанном грязным оцарапанным пальцем, подняла оружие и на выдохе спустила курок. Испуганная ворона свалилась с ветки, но подхватила себя на крыло, и с возмущенным карканьем помчалась прочь. Мальчишки покатились со смеху.

– Никакой из тебя стрелок, высочество, – отсмеявшись, вынесли они вердикт.

Я снисходительно усмехнулась.

– До сосны прогуляйтесь, зоркие мои, – посоветовала я.

Через минуту они вернулись, держа сосновую шишку, проткнутую болтом.

– Мел, ну, ты даешь, – восхищенно уставились они на меня. – Научи, а, Мел?!

Я погрозила им пальцем.

– Мы договорились, помните?! И вообще, обратитесь-ка лучше к отцу, учиться надо у мастера, – кивнула я головой в сторону Цивуса.

Сорванцы бросились к родителю, а я направилась к дому.

– Здорово стреляешь, – в спину мне тихо произнес Лукас.

Я остановилась, но оборачиваться не спешила, было что-то в его голосе…

– Только, что это за нужда такая, когда можно в живых стрелять?! – голос его был напряжен.

– А ты считаешь, что легко три недели бежать по лесу, питаясь исключительно грибами и ягодами?! – ядовито бросила я через плечо и ушла в дом.

Ишь, защитник природы нашелся! Откуда бы у нас силы взялись от зомби-орков отрываться, если бы мы не охотились. Сам-то, поди, тоже не вегетарианец.

На кухне я нашла Гариссу и вдоволь с ней поболтала. Пока Цивус, вспомнивший, наконец, о долге гостеприимства, готовил мне купель, я успела рассказать его жене все новости за год, нарисовать пару модных фасонов и под ее благодарные «ахи» вручить ей подарок для малышки. Гарисса, конечно, высказала все, что думает об отсутствующей свите, но разумно признала, что я девочка взрослая и могу сама за себя постоять.

Потом я постучалась в комнату Лукаса. Он открыл дверь мгновенно, будто стоял за нею, ожидая моего прихода.

– Мне нужно десять золотых монет, – глядя себе под ноги, сухо проинформировала я.

– Зачем? – удивленно спросил он.

Я медленно подняла голову.

– А ты уверен, что имеешь право задавать мне этот вопрос? – в моем голосе лязгнул металл.

Лукас уже развязывал кошель.

– Мои извинения, Ваше высочество, – поклонился он.

Я развернулась на каблуках и ушла к себе. Эта была наша старая игра. Я не хотела ставить друзей в неловкое положение, предлагая им деньги. Я просто прятала их в своей комнате, а на следующий год они намеком давали мне понять, что нашли подарок. В конце концов, у них дети, золото никогда не помешает.

Почему-то мне опять всю ночь снился большущий серый волк. На этот раз он лежал поперек дороги, опустив голову на передние скрещенные лапы, и глаза у него были тоскливые-тоскливые…

Солнечные лучи совсем недавно окрасили верхушки сосен, а я уже выскочила во двор. Пора привести себя в порядок после вчерашнего пиршества. Сначала разминка, мышцы надо разогреть, а то и потянуть недолго. Я не торопясь выполняла знакомые упражнения, когда в сознании явственно звякнул колокольчик тревоги. За мной кто-то следил. Вон из-за той сосны. И следил не с праздным любопытством, а с каким-то нездоровым интересом. И взгляд этот, липкий и противный, чертовски раздражал.

– Слышь, красотка, ножички-то убери, не ровен час порежешься, – выходя из-за дерева, прогнусавил здоровенный тип бандитской наружности.

Интересно, почему у таких амбалов всегда тонкие писклявые голоса?! Но не успела я даже рта открыть, как во дворе нас стало уже трое. Лукас словно соткался из утреннего тумана.

– Этот тип досаждает Вам, Ваше высочество? – официально поинтересовался он.

Я и бровью не повела.

– Да, своим присутствием.

Телохранитель повернулся к ошарашенному бандиту.

– До трех считать не буду. После «раз», тебя уже нет, – весомо бросил он.

Мне кажется, бугай исчез гораздо раньше.

– Извините, Ваше высочество, я опоздал. Этого больше не повторится, – опустив голову, тихо произнес Лукас.

Кажется, мы оба вчера слегка переборщили. И он со своими дурацкими вопросами, и я со своим раздражением. Но не я первая начала, не мне и ситуацию исправлять. Хочет официоза, да без проблем.

– Мне ничего не угрожало, сударь, – холодно оповестила я.

Бодигард поднял голову. Лицо его было непроницаемо, и только глаза смотрели с какой-то безнадежной тоской. Где же я видела этот взгляд?!

– В случае опасности я должен быть рядом с Вами, вернее, между ней и Вами, а сегодня я едва успел, – произнес он ровным голосом.

Мне надоел этот фарс.

– Повторяю, угроза существовала только в Вашем воображении. Но я благодарна за заботу и не сомневаюсь в Вашей последующей бдительности, – я развернулась и ушла к себе.

Тьфу ты, черт! И потренироваться толком не дали, и отношения с Лукасом натянулись, как тетива. Я привела себя в порядок и спустилась в общий зал, где тут же была поймана Цивусом.

– Мелисса, я так понимаю, твой бодигард – сын Кануса Деменли, – я утвердительно кивнула, и, оттащив меня в уголок, трактирщик зашептал. – Тогда твои родители не могут не знать, похоже, только ты не в курсе, но твой телохранитель, он....

– Папа, папа, – подскочили к нам близнецы, – тебя мама зовет, Полетте попку надо мыть, а тебя нигде нет.

Отец трех детей сокрушенно развел руками.

– Извини, принцесса, но попка сейчас актуальнее.

Я удержала его за руку.

– Цивус, «мой телохранитель, он …» что?

Бывший наемник мягко улыбнулся.

– Думаю, ты скоро узнаешь. Для тебя это не опасно, скорее наоборот, – похлопав меня по плечу, он ушел во двор.

До самого отъезда мы так ни разу и не остались наедине. Ну, узнаю, так узнаю. Маменька, кстати, всегда считала отсутствие у меня женского любопытства проявлением природной тупости.

Я долго махала дружной семейке, пока таверна не скрылась за поворотом. Потом посмотрела на своего спутника. Лукас был, как в воду опущенный. Сто кило скорби. Подожду, может, сам созреет.

Через час созрел. Неловко мялся, покашливал, стрелял в меня глазами. Я делала вид, что не замечаю его усилий, просто любуюсь природой.

– Ваше высочество, простите меня, пожалуйста, – наконец, разрешился он от бремени.

Я чуть не фыркнула.