Соляное сердце - Руслана Рэм Страница 11

И так красноречиво постучал мне по лбу, что я в момент вспыхнула, зарычала и как вцепилась зубами в его руку, прокусывая кожу. Во рту сразу вкус железа и соли появился, обволок небо, ударил в ноздри непривычно сильным ароматом, что я от испуга замерла, а потом отскочила от князя и побежала к кувшину с водой, что на столике стоял. Василе только крикнуть успел: — Не пей! Но я уже глотала прохладное питье. А потом слезы ручьем хлынули из глаз, во рту заполыхало жарче, язык жгло, будто каленым железом, и сил моих никаких не было это терпеть.

— Лиля, ну не плачь, сейчас пройдет, — обнял меня Василе, поглаживая по спине и стараясь не смеяться. Теперь-то вся сцена выглядела ужасно глупо. — Кровь у меня необычная, не делай так больше. Если злишься, ну топни ножкой, зачем как рысенок кусаться?

Я жевала губу и всхлипывала, принимая все доводы князя. И ведь не докажешь, что обычно я так себя не веду, просто он умел меня так вывести, так разозлить, что разум пропадал.

— Я не хотела, но ваше… ваше поведение… эта женщина, — сквозь всхлипы выталкивала я слова, молясь богам-заступникам, чтобы уняли уже этот пожар во рту.

— Димитру не мой сын, Лиля. Нет у меня детей. И не должно было быть, но зеркало указало на тебя, и ты моя надежда, мое сокровище. Прошу, не отгораживайся от меня, семья для меня важнее всего. А Вайорика… не буду скрывать, грешен я, как любой мужчина, но то было и прошло. Поверь мне, прошу тебя. Она уедет после страды.

— Почему не раньше?

— Димитру ее любит и слушается, дракушор. Мне пока не справится с ним одному.

Я задрала голову, чтобы посмотреть в лицо Василе. Жжение во рту стихло и говорить было легче.

— Но тогда чей он сын?

Правый уголок губ князя дернулся, взгляд стал совсем ледяными и печальным, он тяжело вздохнул, но из рук не выпустил, будто согревался от меня.

— Моей покойной сестры, Андрии Дракул.

— Сестры? — не скрыла я своего удивления. Не знала я ничего о том, что у князя была сестра. Родной человек, что уже ушел за грань, оставив только подле него своего сына. Я воспринимала князя, как воина-одиночку, который держит всю Валахию в жестком кулаке, и совершенно не задумывалась, что у такого мужчины должно быть прошлое. Есть оно, затянутое пеленой для моих глаз. И Вайорика — часть этого прошлого. Наверное, именно в такие моменты обидно за свою молодость. А с другой стороны, прошлое невозвратно, зачем же тосковать по ушедшему?!

— Андрия была прекрасной женщиной. Умная, смелая, рассудительная. Всегда мою горячую голову остужала, — Василе усадил меня на сундук у окна, а сам присел на корточки рядом. Его руки, мозолистые и грубые, ласково погладили мои пальцы, а потом и захватили в свой плен. Он едва заметно улыбался, рассказывая о сестре, и выглядел счастливым, хоть и обращен был его взор в прошлое. — Тогда я был не менее жестким, чем сейчас, и с сестрой часто спорил. Не место женщине в правлении страны — так я говорил тогда, а потом сам же за советом и бегал, — усмехнулся Василе и взглянул на меня. Глаза князя превратились в два бездонных омута с яркими алыми вспышками, которые затягивали в себя с такой силой, что я невольно подалась вперед. Василе замер, а потом резко сморгнул морок, немного отстраняясь от меня. — А потом Андрия влюбилась, да так сильно, что даже нашего Иона не послушала, так и кинулась в объятия Демьяна. А то молодой князь не упустил возможность, — тут лицо Василе потемнело. — Димитру они зачали вне брака, но я все равно признаю племянника законным. А потом… случилась трагедия, и остался я один с маленьким ребенком на руках. Если бы не Вайорика, то не вытянул бы мальчишку в мир живой, уж больно слаб он был и хил.

Князь прикрыл глаза и тяжело вздохнул, а потом снова заглянул в мои глаза.

— Не думай лишнего, Лиля. Ты еще молода, но для страсти сиюминутной любовь не нужна, и все в прошлом. Позже я тебе объясню все подробно, отчего так помощь Вайорики необходима, хочешь после свадьбы нашей все сразу и расскажу, ну а пока доверяй моему слову.

— Но после сбора урожая куда она поедет?

Только сейчас я поняла, что женщина так же, как княже, потеряла близкого человека. И из-за моего каприза ее погонят из места, где она, возможно, получала кров и защиту. Наслышана я была, что могу с сестрами сделать, хоть и княжескими, оставшимися без защиты и покровителя. Княжеством, как и сказал Василе, управлять не дадут, а вот принудить к недоброму, смогут. Холодок пошел по моей спине.

— Домой, в монастырь.

— В монастырь?! — повысила голос от ужаса. — Но почему, Василе?

— Лиля, неужто ты не знаешь род Галицких князей. Отец твой водит с ними дружбу взаимовыгодную в Червонной Руси.

— Плохо их знаю, уж не серчай Василе, — призналась честно своему жениху. — Матушка обучала нас, но я не настолько прилежна к стыду моему. Да и никого из нас отец туда отдавать в жены не собирался, поэтому знаю лишь, что Орда-саранча все захватила, а что не захватила, то уничтожила.

— Что ж, значит, будет тебя обучать Ион истории и политике. Как же ты моей советчицей будешь, ежели не знаешь соседей наших, — добро улыбнулся Василе и добавил уже грустнее: — А то бы знала, что из Галицких только Вайорика и осталась, но о том никто не знает. Скрываю я ее здесь.

Ахнула от удивления, смешанного со страхом.

— Так как же рука у тебя поднимется ее отправить восвояси?

— А что прикажешь мне делать, если ты обиду таишь? А наша семья для меня важнее, Лиля, как бы жестоко это ни звучало.

— Нет, — отрезала я. — Так нельзя. Ты воин, а она — женщина без мужа и брата. Родня твоя по племяннику. Неужели не нашлось мужей достойных в твоем отряде?

Василе удивленно поднял брови.

— Да как-то никто не сватался.

Видимо, он только сейчас понял, что ему войники к Вайорике не подступались не из-за него, а по какой-то иной причине. Может, Василе и не питал ничего к женщине, но вот она оставалась пока загадкой.

— Тогда давайте устроим пир в честь нашей помолвки, а заодно пусть Вайорика выберет мужа, а нет, так значит воля ваша.

Василе встал и поцеловал кончики моих пальцев, а затем ответил:

— Мысль хороша, пусть будет так.

Кивнул мне и вышел из комнаты, а я сидела не дыша, боясь шелохнуться. Сколько же лиц у валашского князя? То он холоден и жесток. То он заботлив по-своему. То он не нежен. И где мне искать его настоящий лик? Не понимала я князя. Вот он внимателен ко мне, а птица крылом взмахнет и уже суров, закрыт на все засовы, будто боится чего-то. Тайну какую-то бережет.

— Сестрица, все хорошо? — тряхнула меня за плечо Иринь. — Звара хочешь?

— Хочу! — хрипло ответила, потеряв силу голоса. Горло еще немного пекло. — Иринь! — Подскочила я с сундука, как ошпаренная. — У князя кровь огненная! — И схватила ее за плечи, чтобы смотрела мне в глаза.