Каменное сердце - Кейлет Рель Страница 11

К тому же, он обладал рядом других полезных свойств. Я не стала мелочиться и собрала целую корзину драконовой травы, чтобы ближайшее время добавлять ее во все снадобья. Она давала специфический запах, но жители Злейска потерпят.

В конце концов, кто-то из них позвал инквизиторов. Вот и пришла расплата в виде пахучих лекарств.

Я шла по лесу, напевая незамысловатую мелодию. Даже зверь, следующий за мной, не напрягал. Теперь я знала точно, что он где-то рядом. Предупрежден — значит, вооружен.

С ветвей дерева сорвалось несколько капель, оставленных ночным дождиком, и упало мне за шиворот. Я поежилась и подняла взгляд. На верхней ветке сидела крупная черная птица с блестящими пуговками глаз.

— Чего тебе? — недовольно спросила я, пряча нижнюю половину лица свободным концом платка. — Неймется?

— Кар-р-р! — огласила округу истошным криком птица.

Она подпрыгнула, качнув ветку, и спланировала на другое дерево. На меня стряхнулись остатки дождевой воды.

Утеревшись краем платка, я пошла дальше, к дому. Лицо решила замотать: мало ли, какую пакость готовит судьба. Смешно сказать, но я охотно тратила магию — и годы своей жизни вместе с ней — на создание оберегов и лекарственных отваров, а идея воспользоваться ей для самозащиты мне казалась неправильной.

В этом было что-то от мазохизма. Я готова отдать свою жизнь ради глупых поделок, но кинуть проклятье, чтобы спастись, боюсь. О чем вообще речь! Я даже инквизитора кинулась спасать от Ырки.

Не без злого умысла, конечно. Помрет альбинос, и кинутся допрашивать меня. Придут еще представители ордена, начнут копать, загребать всех виноватых и не очень. Оно мне надо?

У избушки я убедилась, что меры предосторожности не были лишними. Там стоял, подпирая стену, инквизитор. Мужчина сканировал безразличным взглядом округу, небрежно скомкав в руках какую-то ткань. Он заметил меня сразу. Инквизитор отлип от стены, показывая, что пришел по делу и уже готов приступить к обсуждению.

Его порядком повеселило мое кислое выражение лица. Он деловито заглянул в корзинку, чувствуя себе скорее хозяином, чем гостем.

— Что там?

— Драконова трава, — спокойно ответила я.

Голос пришлось слегка понизить и говорить в особой манере, чтобы вернуть те интонации и хрипотцу, что были у меня зимой при визите охотников.

— Где племянница?

Я неопределенно пожала плечами. Не обязана же я следить за приблудной девицей? Таких “племянниц” обычно отправляли на услужение мастерам. Дите и под присмотром, и научится чему полезному. Мастер не обязан полностью контролировать подмастерье. Не помирает с голоду, и будет с него.

— Чего надоть? — грубовато произнесла я. — До реки пошла, небось.

— Что, бабушка, сруб не маловат? Хорошо живется в Чаще?

Я посмотрела на инквизитора исподлобья. Нет, у моего образа “тетушки” были достоинства. Платок, повязанный на восточный манер, скрывал большую часть лица, а охрипший голос и старые деревенские словечки производили определенно впечатление. Но какая я ему к Темнобогу бабушка?!

Раздражение быстро схлынула. Я решила гнуть линию до конца.

— Дык плохо живется-то, милок! — пробурчала я. — Вона как сердце-то прихватило, едва до дома доплелась! Корзинка-то тяжелая. Ты б подержал, сынок. В Чаще-то селятся не от хорошей жизни, да. Вона какой сруб мне тут достался. Дверь скрипит, чуть не на петлях висит. Баньки нет, да и сарайчик бы тут. Козю какую завела б, с помощницей молочка бы попили. Оно и можно, конечно. А по зиме куда животинку-то девать? Околеет на морозе без сарая, да и осень в этих краях не больно ласковая.

Инквизитор воспринял мой поток бреда и жалоб с философским спокойствием. Я ему рассазала и про закоченевшие зимой пальцы, которые теперь с трудом шевелились и болели так, что приходилось вечно носить перчатки (очередная сказка для прикрытия), и про зверье, шерудящее листвой у дома, и про половицы подгнившие, и про печку маленькую.

— Пусти, бабушка, домик-то посмотреть, — с ласковой улыбкой попросил инквизитор. — Может, помогу тебе чем.

“Ах ты пес шелудивый, — подумала я. — С проверкой пожаловал, старушку обмануть решил?”

Меня даже не напрягало, что эта самая старушка — я. И годков мне было маловато до звания бабули.

— Конечно, подсоби, милок, — закивала я. — Накось корзинку, сейчас отопру тебе. Инструменты-то взял?

Инквизитор промолчал, но ношу у меня забрал. Я бы и с ней легко открыла дверь, там всего лишь нужно было ставить детальку в засов, снимая его с замка, и выдвинуть. Но не говорить же об этом приятному юноше, который так галантно согласился таскать за мной корзинку с эстрагоном?

— Вьюноша, на стол поставь, — скомандовала я, отходя к полке с лекарствами.

Инквизитору пришлось пригнуться, чтобы не задевать свисающие с потолка пучки трав. Я не слишком над ним издевалась. Это был тот самый темноволосый мужчина, что помог мне на ярмарке. Точнее, не уличил за продажу магических амулетов. А там уж кто знает, не почувствовал он волшбу или и правда решил покрыть мелкую торговку.

— Давно живете тут, бабушка? — спросил инквизитор.

Его взгляд бегал со склянки на склянку, но из зачарованных предметов у меня не было. Только дура станет держать улики против себя на видном месте, и уж тем более заговаривать зелья впрок, когда рядом бродят члены ордена. Слава Истле, глупой я быть перестала после предательства зверя.

— Давеча, — проскрипела я. — Только все никак до деревни добраться не могла. Снег всю зиму лежал до самых крыш, а потом по распутице разве дойдешь?

— Ясно, — кивнул он. — Ну, пойду я.

— Иди, иди…

Я не смотрела, как мужчина выходит за дверь. Зачем? Лучше уж разберу драконову траву, что пойдет на отвар, что на приправу, что в зелье. Однако нужно было держать марку. Все же травница Ада — полубезумная старушенция, отшельница.

— Ходют тут всякие, — проворчала я. — Нет бы помочь слабой женщине! У, псы шелудивые, уже который раз приходят, ничего не покупают. Только и успевай пол за ними мести. Понатаскают грязи, поднимут пылюку!

Инквизитор хмыкнул из-за двери. Оставалось лишь надеяться, что мое бурчание было достаточно неразборчивым, чтобы меня не спалили вместе с избушкой.

На улице послышались голоса. Я навострила уши. Мне-то казалось, что инквизитор был один. Интересно, второй за домом прятался или только сейчас подошел?

Я не слышала их разговора целиком, только пару ничего не значащих фраз недавнего гостя. Вскоре баритон темноволосого инквизитора стих. Я с облегчением стянула платок. Находиться в нем долгое время — сущее наказание. Дышать тяжело, ткань становится влажной и липнет к коже, еще и приходится ее поправлять, чтоб не падала с носа и не налезала на глаза.