Самая темная ночь - Татьяна Корсакова Страница 11

— Че? — переспросил Василий.

— А ниче! Веди нас к пляжу! С гарью твоей потом разбираться будем.

— Откуда название такое странное? — спросил Матвей.

— Так там гарь и есть. Самая настоящая гарь. — Мальчишка пожал плечами. — Уже почти сто лет не растет на том месте ни травинки! Ну, пойдемте же! А то и в самом деле купаться будет некогда!

До речки добирались в молчании, даже болтливый Гальяно точно воды в рот набрал. Василий резво трусил по тропинке, остальные гуськом шли следом. О приближении воды они узнали по запаху. Возле рек всегда пахнет по-особенному: сырым песком, осокой и еще чем-то неуловимым.

— Почти пришли! — Василий замер перед соскальзывающей с обрыва тропинкой. Тропинка извивалась между зарослями дикой малины, огибала торчащие из земли корни. — Вон там река! Только тут, смотрите, осторожно, не переломайте ноги! — Василий бросил на них снисходительный взгляд и с гиканьем помчался вниз.

Следом сорвался Гальяно, тоже с гиканьем. Дэн спускался молча. Туча опасливо косился по сторонам, по тропинке шел по-крабьи, боком. Матвей замыкал процессию.

Место, куда привел их Василий, оказалось по-особенному красивым и тихим. Здесь река усмиряла свой стремительный бег и образовывала затон. Дальний берег был крутым и обрывистым, а на их стороне имелся даже небольшой песчаный пляж.

— Эх, красота! — во все горло проорал Гальяно, сбрасывая с себя одежду.

— Не ори ты так! — шикнул на него Туча, пальцами ног осторожно пробуя воду. — Прохладная, — сказал с сомнением и отступил на шаг.

— Разойдись, народ! — Не обращая внимания на брюзжание Тучи, Гальяно сиганул в реку. Веер брызг окатил их всех. Спастись удалось только предусмотрительному и юркому Василию. — Уф, хорошо! — зафыркал Гальяно, выныривая на поверхность.

— Вы только это… далеко не заплывайте, — предупредил Василий. — Тут глубоко очень, и ключи холодные бьют. Если от холода судорогой прихватит, можно и не выплыть.

— Уже были прецеденты? — спросил Матвей, стаскивая джинсы.

— Чего? — переспросил Василий.

— Тонул уже здесь кто-нибудь? — уточнил Дэн.

В отличие от Гальяно и Матвея, он раздеваться не спешил, в раздумьях стоял на берегу.

— Училка молодая утонула. Давно, правда, почти тринадцать лет назад. Как раз в самую темную ночь и утонула, — сказал Василий зловещим шепотом.

— Самая темная ночь? — Дэн удивленно приподнял брови. — Это еще что такое?

— Я плохо знаю. — Василий беззаботно пожал плечами. — Это Турист про самую темную ночь рассказывал. Когда наступает самая темная ночь, непременно кто-нибудь в округе умирает. Чаще девки молодые, но бывает, что и старые мужики.

— А в обычные ночи, значит, у вас тут никто не умирает? — усмехнулся Дэн.

— И в обычные умирают! — Мальчишка обиженно насупился. — Только в обычные ночи люди сами по себе мрут, а в самую темную ночь непременно перед смертью на Чудову гарь приходят.

— Зачем? — спросил Матвей.

— А никто не знает. Может, зовет их кто, а может, так чего.

— И что там, на этой вашей гари?

— Убивает их нечистая сила! — сообщил Василий зловещим шепотом.

— И училку? — спросил Дэн.

— И училку!

— Не сходится, сам же только что рассказывал, что училка в затоне утонула.

— В затоне! Да только перед тем она на Чудовой гари побывала!

— А откуда такая уверенность? — Стоявший в сторонке Туча подошел к ним, вытянул от любопытства шею.

— А на платье потом следы сажи нашли. И под ногтями тоже. Вот! Значит, она точно на гари была перед тем, как потопнуть.

— Так, может, и не сама потопла? — Туча поежился, с тревогой посмотрел на плещущегося в воде Гальяно. — Может, утопил кто?

— Может, и утопил, — сказал парнишка серьезно. — Я у Туриста спрашивал, только он не ответил ничего.

— Что-то я купаться раздумал. — Туча сунул руки в карманы своих безразмерных штанов.

— Думаешь, она до сих пор там? — усмехнулся Матвей, кивая в сторону затона. — Ждет, когда ты в воду зайдешь, чтобы за пятку схватить?

— Выловили ее! — авторитетно заявил Василий. — Нет там никого, кроме жаб да этого вашего! — Он посмотрел на Гальяно.

— Эй, что у вас там за совещание? — Гальяно увидел, что за ним наблюдают, замахал руками. — Идите ко мне! Водичка — класс!

— Что-то не хочется. — Туча попятился.

— А я, пожалуй, окунусь! — Матвей снял наручные часы, сунул их в карман джинсов. — Ты со мной? — Он вопросительно посмотрел на Дэна.

Всего на мгновение, на какую-то долю секунды, лицо Дэна сделалось растерянным, а потом он решительно кивнул, потянул за ворот футболки.

Его тело с развитой мускулатурой и непривычно смуглой для блондина кожей было бы идеальным, если бы не послеоперационный рубец. Матвей точно знал, что рубец послеоперационный, у отца имелся такой же после операции на желудке. А вот что случилось с Дэном, в его-то возрасте? Он не стал спрашивать и пялиться на рубец тоже не стал. Понятно, почему Дэн не спешил раздеваться. Наверное, стеснялся своего исполосованного живота. Интересно, шрамы у него на руках появились одновременно с этим рубцом?

— Круто! Ты прямо как гладиатор — весь в шрамах! — В отличие от Матвея, Василий смотрел на Дэна во все глаза. — Мне про гладиаторов Турист рассказывал.

— Точно, как гладиатор. — Дэн вдруг улыбнулся. — А кто такой Турист, который знает и про гарь, и про гладиаторов?

— А Турист — он Турист и есть! Тут неподалеку живет. Летом живет, а осенью в город съезжает. Его вообще-то дядей Сашей звать, но он такой клевый! — В глазах парнишки зажегся огонек обожания. — Он все-все умеет! Настоящий турист!

— Да елки-моталки! — донесся до них возмущенный рев Гальяно. — Вы сегодня вообще купаться собираетесь?

— Идем! — Дэн взъерошил и без того дыбом стоящие Васины вихры, направился к воде.

Матвей обернулся к Туче.

— Ты как — заплывешь?

— Я уже заплыл! — Туча вдруг с отчаянной решимостью задрал майку, демонстрируя переваливающееся через ремень пузо. — Жиром заплыл. Видишь? — сказал злым шепотом.

— И что теперь? — Матвей пожал плечами. — Из-за такой ерунды лишать себя удовольствия?

— Он засмеет. — Туча не сводил взгляда с плещущегося в реке Гальяно.

— Не засмеет, — сказал Матвей с непонятно откуда взявшейся уверенностью. — Он нормальный пацан. Пойдем окунемся!

Туча долго молчал, а потом кивнул, принялся стаскивать майку.

В прохладную, несмотря на жару, воду он рухнул под одобрительное улюлюканье Гальяно. Сквозь сноп разлетающихся во все стороны брызг Матвей успел заметить белозубую улыбку Дэна, вторую за несколько минут. Все-таки это лето обязательно должно стать особенным!