«Умрем же под Москвой!» Свастика над Кремлем - Вячеслав Шпаковский Страница 11

Для Гудериана все это было не больше чем временное беспокойство, к тому же еще и быстро закончившееся. Сам он в это время возглавлял наступление на Ногинск в сорока километрах восточнее Москвы, что-бы встретиться там с генералом Манштейном.

На северном фланге немцам удалось захватить мост через Волгу в районе Дубны, причем его защитники были введены в заблуждение с помощью захваченных немцами советских танков, которые шли в голове колонны, выдвигавшейся к этому мосту. Красноармейцы приняли их за отступающие войска и пропустили беспрепятственно, ну а когда обман открылся, уцелевшим в сумятице солдатам взорвать его так и не удалось. После этого танки 8-й танковой дивизии взяли Яхрому и Загорск, в результате чего железнодорожное сообщение по линии Москва – Ярославль было прервано.

Вечером 18 сентября Жуков сообщил об этом Сталину и без каких-либо уверток заявил, что Москву удержать не удастся. По его мнению, единственным выходом из создавшегося положения мог быть отвод войск на линию Ярославль – Рязань. Сталин помолчал, подумал и разрешил отвод войск, заявив напоследок, что в истории так уже было и что самое главное сейчас – это спасти армию. Жуков заметил, что к Сталину вроде бы вернулось его прежнее хладнокровие и его спокойная решимость. В то же время, сказал он, Москву просто так без сопротивления оставлять никак нельзя. Батальоны НКВД и части народного ополчения должны защищать город до последнего человека. «Мы уже приказали товарищу Берии заложить в городе подпольную сеть из наиболее преданных и проверенных товарищей, которые должны будут сделать все, чтобы враг ни на минуту не забывал о том, что он находится в столице первого в мире государства рабочих и крестьян, и пусть земля горит у него под ногами!» – заявил в разговоре Верховный.

Ситуация на Украине была также обсуждена достаточно подробно, и было согласовано, что дальнейший отход здесь является излишним. Было решено, что Ставка должна будет перебраться в Горький, причем незамедлительно.

Члены Ставки уехали с этой встречи в 3.15 19 сентября и тут же отправились по домам упаковывать чемоданы. А три дня и шесть часов спустя первые танки 18-й танковой дивизии соединились с танками 8-й танковой дивизии в районе индустриального поселка Электросталь и встали возле железнодорожного полотна магистрали Москва – Горький. Однако они все-таки опоздали. За день до этого специальный поезд со Сталиным, членами Ставки и телом В.И. Ленина в стальном гробу прошел через это же самое место, после чего полотно дороги было взорвано сразу в нескольких местах. Москва еще не пала, однако была уже окружена. По германскому радио бравурные мелодии и нацистские марши перемежались сообщениями о возможном падении столицы большевизма уже в ближайшие часы.

* * *

До войны численность населения Москвы составляла свыше четырех миллионов человек, но к 22 сентября 1941 года сократилась более чем вдвое. Теперь эти два миллиона оказались запертыми в городе, куда вот-вот должны были вступить немецкие войска, и каждому из остававшихся в этой связи нужно было что-то для себя решать. Очень многие записывались в ополчение и истребительные рабочие батальоны. В основном это были те, у кого родные и близкие в этой войне уже успели погибнуть и которые хотели теперь только одного – отомстить. Кто-то, однако, считал, что бороться с врагом в городе бессмысленно. В основном это были молодые парни и девчата. По разным причинам не попавшие в армию, они теперь, под покровом ночи, стремились пройти через тонкую линию немецкого окружения и вырваться на восток, к своим.

Падение Москвы

Поля и леса Подмосковья в эти дни были переполнены людьми. На восток отходили оказавшиеся в окружении части Красной Армии и отдельные рядовые бойцы, потерявшие своих солдат, командиры, одетые в красноармейское обмундирование, а то и вовсе в штатское, политработники и особисты, мирные граждане и совсем еще юные пионеры и комсомольцы, мечтавшие о геройских подвигах.

Однако большинство жителей Москвы слишком устало и изнервничалось, чтобы хоть как-то активно действовать. Они не собирались ни приветствовать солдат вермахта, ни бороться против них. Они лишь прислушивались к грохоту орудийного огня, который день ото дня становился все громче, и старались всеми способами запасти для себя и своих семей как можно больше еды, которую прятали в погребах и подвалах своих квартир, а также на дачах. Как это всегда и бывает, они ожидали самого худшего и все-таки при этом верили в судьбу, причем именно свою, а не чью-то другую.

Впрочем, ожидание хотя бы какого-то конца всего этого непрерывного ужаса для многих москвичей затянулось на достаточно долгий срок. 29 сентября бои за город все еще шли в западных и северо-западных пригородах столицы, и только лишь на следующий день немецким танкам удалось войти непосредственно на московские улицы. Тяжелая артиллерия огнем в упор подавляла очаги сопротивления в многоэтажных зданиях, саперы подрывали надолбы и противотанковые «ежи». Повсеместно действовали снайперы, подготовленные снайперской школой в Выхино, и именно они причинили немецким войскам, вторгшимся в город, наибольшие потери. Народных ополченцев – мужественных, но плохо обученных и часто вооруженных всего лишь винтовкой и парой гранат, – деморализовывали огнеметами и уничтожали огнем минометов. С военных складов добровольным защитникам столицы и бойцам истребительных отрядов раздали даже старые английские пулеметы Льюиса времен Гражданской войны, которым немецкие солдаты сильно удивлялись, так как они никак не ожидали встретить их именно здесь, в Москве. С крыш многоэтажных домов в германские танки летели бутылки с бензином, который в них разливали тут же, на крышах, однако не имевшие навыков метания по движущейся цели бутылкометатели чаще всего при этом промахивались.

Отдельные батальоны народного ополчения и отряды НКВД сражались в метро: продвигаясь по его тоннелям и используя вентиляционные шахты, они появлялись в тылу у немецких войск и нападали на них там, где те их меньше всего ожидали. Чтобы их выкурить, немцы принялись сбрасывать туда тюки горящих солдатских одеял, которые предварительно пересыпали толченой серой и обливали дизтопливом. Едкий вонючий дым потянулся в глубь тоннелей, однако этот способ благодаря продуманной вентиляции сработал далеко не везде, в результате чего ожесточенная борьба с опорой на станции метрополитена в Москве продолжалась еще в течение нескольких дней!

Немецким солдатам нередко в кромешной тьме приходилось вести бои среди самых настоящих дворцов, увидеть которые здесь, под землей, они никак не ожидали. Однако когда они уже готовились торжествовать победу, кто-то из оборонявшихся, чье имя по понятной причине так и осталось неизвестным, взорвал своды тоннеля, проходившего под Москвой-рекой, и ее воды хлынули в подземелье, сметая все на своем пути. Вода затопила метро в считаные минуты. Кто-то, разумеется, спастись успел, однако большинство из тех, кто в это время сражался под землей, включая и немцев, и остававшихся там бойцов Красной Армии, а также ополченцев, были застигнуты врасплох и утонули.