Золотые сердца с червоточинкой - Глен Кук Страница 11

– А тебе какое дело?

– Раз спрашиваю, значит, есть.

– Знаешь, мне почему-то кажется, что вдвоем нам тесновато. И я что-то не помню, что приглашал тебя сесть.

– Еще не хватало, чтобы меня приглашали всякие гниды.

Да, он явно ошивается на Холме. У таких личностей, когда они приобретают знакомых среди аристократов, сразу ощущается головокружение от счастья.

– Ты прав, друзьями нам не стать.

– Ах, какая жалость!

– Ладно, Бруно, выкладывай, что у тебя, пока я не перешел от слов к делу.

Я намеренно использовал эту уничижительную кличку. Вообще-то прозвищем «Бруно» награждали, как правило, на редкость тупых лакеев. Я огляделся по сторонам. Так, у моего собеседника два приятеля, но они далеко, у стойки, поэтому их пока можно в расчет не принимать.

– Ходят слухи, что ты околачиваешься у дворца Рейвер Стикс. Вдобавок у тебя репутация типа, который обожает совать нос не в свое дело. Мы хотим знать, что тебе нужно?

– Мы? – переспросил я. Грубый Бруно не потрудился ответить, поэтому я предложил: – Почему бы тебе не уточнить у Владычицы Бурь?

– Я спрашиваю тебя, Гаррет.

– Зря теряешь время, Бруно. Вали отсюда. Ты мешаешь мне напиваться.

Он схватил меня за левое запястье и начал сжимать пальцы, но совершенно забыл про мою правую руку. Я надавил ему большим пальцем на участок кожи между средним и указательным пальцами. Он закатил глаза и побледнел. Я дружелюбно улыбнулся.

– Все в порядке, Бруно? Признавайся, на кого работаешь и с чего ты взял, что способен кого-либо напугать?

– Пошел ты к… Ой!

– Сначала думай, потом говори. Честно говоря, я удивлен, что с таким языком ты дожил до своих лет.

– Гаррет, ты пожалеешь… Аа!

– Считается, что боль – лучший учитель. Однако ты, похоже, настолько туп, что на тебя не действует даже она, верно?

Я наблюдал за приятелями Бруно, которые потихоньку начали догадываться, что их дружок попал в переделку, а потому подошедший к столику человек застал меня врасплох.

– Мистер Гаррет?

Я поднял голову. Что ж, у Пена вежливость в крови.

– А, Младший. Присаживайтесь. Бруно уже уходит. – Я отпустил руку наемника. Он побрел прочь, массируя пальцы, одарив меня на прощанье испепеляющим взглядом.

Внезапно развернулся и размахнулся, вознамерившись, видимо, рассчитаться со мной одним ударом, но я вовремя выставил ногу и стукнул его мыском башмака по голени. Он снова закатил глаза, жалобно пискнул и заковылял прочь, спасая собственную шкуру.

– Судя по всему, домина Даунт заплатила выкуп и вас вернули целым и невредимым?

– Совершенно верно.

– Что ж, поздравляю со счастливым избавлением. Кстати, какими ветрами вас занесло сюда?

Сын был точной копией отца – естественно, с учетом разницы в возрасте. Интересно, у кого могли возникнуть сомнения в отцовстве Старшего? Откровенно говоря, Карл-младший разве что в младенчестве сильно отличался наружностью от своего папаши. Впрочем, каких только слухов не распускают про власть имущих…

– Я хотел лично поблагодарить вас. – Голос у паренька был высокий и тонкий; вдобавок говорил он таким тоном, будто извинялся за то, что живет на свете.

– За что? Я же пальцем не пошевелил!

– По крайней мере, вы делали вид, а этого оказалось вполне достаточно. Мне удалось подслушать разговор похитителей. Они обсуждали, как быть теперь, когда за расследование взялись вы, и в конце концов решили, что надо брать деньги и удирать, пока целы. Вот поэтому я и говорю, что очень вам обязан. Если бы не вы, меня могли бы…

Облик Младшего дополняла характерная черта: он, по-видимому, не мог сидеть спокойно – беспрерывно ерзал на стуле, раскачивался вперед-назад, устремляя взор в пространство. Должно быть, расти во дворце Владычицы Бурь – еще то удовольствие…

Во мне крепло подозрение, что на деле он хочет поговорить о чем-то важном, что благодарность – всего лишь предлог. Однако давить на таких, как он, не имея ни единой зацепки, попросту бессмысленно. Они, как правило, замыкаются в себе, и только. Поэтому я откинулся на спинку и притворился, будто безмерно рад и готов слушать болтовню Младшего до бесконечности.

Буквально в следующий же миг стало ясно, что Карл подбирается к тому, что его действительно волнует. Он раскрыл было рот, но не успел произнести ни слова.

– Вот вы где, милорд! – Возле нашего столика возник холуй домины Даунт, пресловутый мистер Слос. На его губах играла обворожительная улыбка, с которой резко контрастировало выражение глаз, давным-давно утративших последнюю искорку веселья. – Я вас обыскался.

«Рассказывай, – подумал я. – Наверняка следил за Младшим от самого дворца, иначе не появился бы так быстро и не вовремя».

– А, Коуртер… Я как раз благодарил мистера Гаррета за помощь. – Карл вновь качнулся туда-сюда. Я перехватил его взгляд и понял, что юноша боится этого типа по фамилии Коуртер, который мне представился как Слос.

– Вы нужны домине, милорд. – Ясненько: приказ, специально для меня замаскированный вежливостью. Младший вздрогнул.

Бруно о чем-то беседовал со своими дружками. Наконец они, видимо, решили, что теперь, когда нас стало как бы трое на трое, шансов у них никаких, и потянулись к выходу. Бруно подарил мне злобный взгляд.

Младший поднялся, и Коуртер тут же взял его за руку, словно опасался, что подопечный может сбежать. Мне вдруг захотелось дать ему подножку – просто так, чтобы посмотреть, что получится, – но я отогнал шальную мысль и сказал:

– Увидимся, Карл.

Услышав мои слова, юноша, на лице которого было написано отчаяние, слегка приободрился.

Коуртер впервые за весь разговор посмотрел мне в глаза. Я прочел в его взгляде обещание мучительной смерти, широко улыбнулся и дружески подмигнул. Он, разумеется, никак не отреагировал.

К сожалению, отвлечься от надоедливых мыслей с помощью пива не получилось. Я не выдержал – провел сам с собой закрытое совещание, организовал голосование и решил пойти домой, дабы очистить душу от скверны. Это можно было сделать двумя способами – либо обречь ее на страшные муки (то бишь весь вечер сидеть и слушать, как старина Дин перечисляет достоинства своих родственниц), либо позволить Покойнику оттачивать на мне свое остроумие.

Оба они меня разочаровали. Должно быть, сговорились в мое отсутствие. Когда я вошел, Дин насвистывал какой-то мотивчик.

– Что стряслось? Твои родственницы напали на эскадрон гусар и захватили бравых вояк в плен?

Он пребывал в столь благодушном настроении, что пропустил эту колкость – и те, что последовали за ней, – мимо ушей.

– Что происходит? – рявкнул я. – Что ты ухмыляешься, как лисица, которая только что слопала целого гуся?