Живые тени - Корнелия Функе Страница 11

Стол, стулья, тарелки, рюмки, даже приборы явно предназначались для людей, только стулья были оснащены ступеньками, чтобы карлик мог вскарабкаться по ним, не прибегая всякий раз к помощи слуги. Валиант был в превосходном расположении духа и, по счастью, истолковал молчание Джекоба как следствие усталости с дороги.

Ты потеряешь его, Лиска.

Слова стягивали ее сердце железным обручем.

Ей было стыдно за то, что она искала причину его долгого отсутствия в Кларе. После всех этих лет ей бы следовало знать его получше. Но она так устала – вся эта безнадежная любовь, вожделение, тоска по нему… Ей пошло на пользу покинуть Шванштайн и побыть какое-то время одной, почувствовать собственные силы. Быть счастливой без него. Страстная любовь ничего хорошего с собой не приносит, и уж тем более печально влюбиться в того, для кого любовь – всего лишь дурман, способный рассеяться, стоит только хорошенько проспаться. Пару раз она даже подумывала вообще в Шванштайн больше не возвращаться. Но теперь все было по-другому. Как она могла оставить его одного?

Валиант поинтересовался, как им косуля.

И в самом деле, как? Даже мясо в тарелке казалось лишь напоминанием о смерти. Лиска воткнула вилку в кусок и покосилась на Джекоба. Когда он боялся, он всегда выглядел очень юным. И очень ранимым.

«Ты дала клятву его оберегать, – нашептывало ей ее сердце снова и снова, – в тот самый день, когда он вызволил тебя из капкана». И что из того? Что толку в клятвах, если приходится тягаться со смертью. А смерть – что голодный волк в лесу. Отца Лисы она настигла вскоре после ее рождения, так что Лиска даже не помнила его лица, а три года спустя добычей смерти стала ее сестра.

Но только не Джекоб!

Пожалуйста, только не он…

Валиант уже в третий раз доверху наполнял свою тарелку и доказывал Джекобу, что дальше гоилы двинутся войной на Лотарингию, а никак не на Альбион. И кого это интересовало? Или еще: действительно ли родит дочь императрицы гоильскому королю младенца? За окном, словно оголодавший зверь, завывал ветер, а ночь была почти такой же зябкой, как Лискин страх.

– Да. Я знаю, на совете карликов я высказывался против! – Валиант явно перепил. Это делало его еще болтливее. И зубочистка, которой он выковыривал из зубов мясо косули, конечно, была позолоченной. – Копать так глубоко граничит с алчностью, но на сегодняшний день ничто не приносит бо́льшего дохода, чем залежи железной руды. – Карлик дождался, пока слуга унесет грязные тарелки, и наклонился к Джекобу, сидевшему напротив. – Копать под Мертвым Городом они вовсе не собирались. Эти идиоты заметили его только тогда, когда практически уткнулись в ворота.

– Неужели? – пробормотал Джекоб.

Он почти ни к чему не притронулся.

Лиска швырнула двум догам у камина кости, скопившиеся у нее на тарелке. Лисица в ней знала доподлинно, какой это деликатес. Валиант своих собак недолюбливал: они были такими огромными, что карлик превосходил их ростом едва ли на одну ладошку. Однако они перешли к нему заодно с прочим внутренним обустройством крепости.

– Им бы насыпать перед воротами груду камней и забыть о его существовании. – Зубочистка Валианта упала в подставленную ладонь слуги. – Ты же знаешь, я за здоровый бизнес. И кому они все это сбудут, даже если проникнут внутрь?

Джекоб вылил себе из бутылки жалкие капли вина, оставшиеся от Валианта.

– Проникнут куда?

Очевидно, слушал он так же невнимательно, как и Лиска.

– Да в склеп! О чем, по-твоему, я здесь битый час распространяюсь? Она что, тебе ничего не рассказывала?

Валиант бросил на Лиску укоризненный взгляд. Видимо, этой своей историей он угощал ее уже в тысячный раз. Но она была поглощена собственными мыслями, и бесконечные лекции о карликовой истории и карликовой политике ей докучали. Одна из собак подошла к ней и стала принюхиваться к ее руке. Наверное, учуяла лисицу под человечьей кожей.

Валиант понизил голос:

– Это усыпальница того короля с имечком, от которого язык сломаешь. Кусьмунта, или как его там. Ну, ты знаешь… Истребителя Ведьм.

Джекоб опустошил свой бокал.

– Гуисмунда?

– Да. Вроде того. Все держат в совершенной тайне. – Валиант махнул одному из слуг, указав на пустую бутылку вина. – Как прикажешь это понимать?! – рявкнул он на слугу. – А ну, неси новую!

– С недавних пор многие виноделы добавляют в красное вино эльфовую пыльцу! – проворчал он, обращаясь к Джекобу, в то время как слуга суетливо поспешил прочь. – Спрашивается, чего они раньше до этого не додумались. Они держат эльфов в клетках. В сотнях клеток. Уму непостижимо! – Он поднял бокал, приглашая Джекоба присоединиться. – За современность!

Джекоб заглянул в свой бокал, словно там плавали узники-эльфы.

– Его что, ограбили, этот склеп? – Голос его звучал так равнодушно, словно он поинтересовался у Валианта о его портном.

Карлик пожал плечами.

– Ты ведь знаешь карликовый совет. Экономят на спичках. Из охотников за сокровищами, которых они туда отправили, назад ни один не вернулся. Но я так тебе скажу: оно и к лучшему! Кому охота иметь оружие, способное с любой войной покончить в два счета? Где здесь бизнес?

Карлик разглагольствовал дальше, а Лиска почувствовала, что Джекоб ищет ее взгляда. Она не знала, чего было больше в его глазах: проблеска надежды или страха, что надежды не оправдаются. Истребитель Ведьм. Она попробовала вспомнить, что за истории охотники за сокровищами связывали с этим именем, но в голову ей приходило только то, что на каждом кладбище ведьм имелся камень, проклинавший этого короля.

– Можешь отвести меня к склепу?

Валиант уже облизывался при мысли о грандиозной прибыли, которую можно будет извлечь из войны, и вопрос Джекоба заставил его внезапно замолчать. Рот карлы скривился в такой злобной усмешке, что потешные усики наехали на золотые зубы.

– Стало быть, так и есть. Я-то уж думал, у тебя и впрямь появилась совесть. А все опять свелось к бизнесу. Ведь так?

Джекоб взял бокал у него из рук.

– Можешь отвести меня туда? Мне необходим твой ответ до того, как ты свалишься со стула.

Валиант отнял у него бокал.

– Кому ты хочешь его продать? Гоилам? Или ради разнообразия тебе вздумалось осчастливить своим содействием какого-нибудь людского короля и таким образом замолить свои проделки в соборе, что ты учинил на пару с каменнолицыми? Джекоб Бесшабашный, охотник за сокровищами, решающий, кто будет править миром…

Лицо Джекоба слегка побледнело. О Кровавой Свадьбе и о той роли, которую ему довелось на ней сыграть, он вспоминал не слишком охотно.

Он возразил карлику хриплым от раздражения голосом:

– Я помогал не гоилам, а моему брату.

Валиант насмешливо закатил глаза.