Жестокая Фортуна - Юрий Иванович Страница 11

Внешне пришедшие аборигены от такой отповеди ни чуточки не смутились, но в голосе старика всё-таки послышалась определённая неуверенность:

– Экий ты нахал! Ещё и нас обвиняешь?.. А зачем тогда шёл к Воротам?

– Понятия не имею, о каких Воротах идёт речь! И шёл я по кратчайшей прямой от берега. Просто пытался углубиться в лес и уйти подальше от кашьюри. Мало того, я даже не ведал, что передо мной озеро, полное этих зубастых тварей, и чуть не попал в ловушку. Так что вывел меня из неё всё тот же ваш подленький и глупый Кхети Эрст. От него только требовалось указать мне верную дорогу вдоль русла Саарги к Речному проливу, а не заговаривать мне зубы для неожиданного пленения. Или вы тут специально ловите заблудших людей, а потом съедаете их на праздничном ужине?

Седой старшина враз осерчал:

– Что ты мелешь, чужак?! Как у тебя язык поворачивается изрекать такие кощунства?!

– А что ещё может подумать невинный путник, которого обвиняют неизвестно в чём?! – тоже повысил голос арестант. – Тем более что врагов у меня на Втором Щите нет, я сам здесь оказался впервые только вчера, когда очнулся привязанный к мачте разрушенного корвета…

– Вот в этом и есть твоя главная ложь! – радостно вскричал главный обвинитель. – Мы попытались пройти по скале к её оконечности и посмотреть, что там осталось от твоей большой лодки. Но там нельзя пройти! Самому лучшему отряду это сделать не удалось, и, потеряв одного человека в стычках с кашьюри, они были вынуждены отступить.

– Ещё бы не отступили! – возмущался обвиняемый. – Да я там этих тварей десятков пять настрогал, если не больше. Поэтому с соседних болот иные чудовища и подтянулись на запах крови. А до того к моему костру только к утру пара заблудших кашьюри пришла. Чего им на голой скале делать, если там никто не бывает и ничего не растёт? Вот признайся честно, старикан, раньше ведь можно было пройти на оконечность скалы? Или по крайней мере оттуда пробежаться к лесу? О! По глазам вижу, что можно! Так что за наивные и глупые обвинения? – после чего, не дожидаясь следующих слов и делая вид, что уже полностью оправдался, стал переводить беседу, если её можно было так назвать, в приемлемое для него русло: – Кстати, вам известен Уйдано Лайри?

Старец после озвучивания имени лидера Второго Щита озадаченно нахмурился, оглянулся на молчаливо стоящих рыцарей, словно прося совета, и задал ответный вопрос:

– А что тебе с этого?

– Как что?! Это же мой союзник, добрый приятель, соратник по борьбе с рабовладельческой империей Сангремар! – воскликнул Виктор.

И принялся весьма красочно описывать последние события, которые произошли на Шлёме и в разделяющем континенты проливе. А так как свои речи он уже не только вслух озвучивал, но и сотни раз мысленно прокручивал, то получилось очень и очень забористо, доходчиво, правдиво и опять-таки пафосно. А судя по лицам слушателей, одна только уверенность, что от кашьюри в скором времени планета очистится полностью, вызвала наибольшую положительную реакцию.

Один из рыцарей даже не удержался от радостного восклицания:

– То-то мы смотрим, что уровень воды в реке упал на пару метров, а течение стало ускоряться!

– Вот именно! А когда мы разрушим ещё и вторую дамбу в устье пролива Стрела, – размахивая руками, ораторствовал Менгарец, – то останется уничтожить специальными ядами всех монстров, которые расселились у вас по болотам. Да их после падения уровня реки ещё на пару метров и повторного ускорения течения и так сразу станет вдвое меньше. Если не втрое! И заболоченные поймы рек станут осушаться, особенно в их устьях. А это какие огромные, плодороднейшие земли вернутся к людям и позволят сразу победить любой голод и недоедание.

Его выступление произвело всё-таки должное впечатление. Пришедшие явно посматривали на него с симпатией и доверием. Оставалось, закрепляя успех произнесённой речи, поинтересоваться: «Куда меня поселят на ночь?» Да только судьба и дальше хотела поиздеваться над лишенцем, подкидывая ему всё новые и новые жизненные пакости.

Из коридора на свет неожиданно шагнуло ещё два седых старца, волосы у которых уже доставали чуть ли не до пояса, а возраст не давал распрямить полусогнутые тела на всю высоту. И руки только могли опираться на тонкие посохи. За вошедшими старшинами маячили четыре воина, одетые в более простые, кожаные доспехи, но от этого кажущиеся не менее опасными.

«Вот оно как?! – мысленно удивился Виктор. – Значит, они оценили меня верно и перестраховались по полной программе. Хорошо, что я не вздумал бежать со смертоубийствами… Хотя ещё ничего не известно. Уж больно лица у этой пары стариканов злобные и строгие. Чего им ещё вздумалось на меня взвалить из обвинений?..»

– Ты хорошо выкручивался и складно говорил… – пробормотал один из новой парочки седовласых. И ему в тон вторил другой:

– Но ты чужак и в любом случае должен заработать наше доверие…

– Даже если ты совершенно невиновен перед нами…

– Ты должен сделать жест доброй воли…

– И открыть своё сердце для любви и добра…

Менгарец не выдержал их монотонного бормотания:

– Да моё сердце открыто для любого дружеского общения! А уж жест доброй воли я готов совершить хоть сей момент. Только скажите, какой именно?

Старцы перешли вообще на заунывный, можно сказать, заупокойный тон:

– Эту ночь ты проведёшь здесь, подвергаясь испытаниям…

– При этом обязан будешь вести себя как истинный мужчина…

– Как настоящий продолжатель рода человеческого…

– Выполняя волю и пожелания высших сил сотворения мира!..

Пока они это бормотали, первый старец и оба рыцаря поспешно удалились, а остальные воины занесли в камеру небольшой столик и довольно плотно уставили его отменно пахнущими блюдами, закусками и внушительным кувшином. Затем кряхтя от натуги, внесли широкий таз, похожий на половинку огромной бочки, в котором бултыхалась вода. На проушину таза повесили несколько полотенец, а на тюфяк положили стопку из нескольких льняных простыней. В финале этого странного аттракциона не то щедрости, не то жалости установили на стол маленький огарок свечи и подожгли его. По идее он должен был гореть не более чем полчаса.

На него и ткнул один из старцев скрюченным от ревматизма пальцем:

– У тебя личного времени – пока не догорит свеча!

И покинул тюремную камеру вместе со своим коллегой. Проворные воины тоже удалились беззвучно, только и громыхнула закрываемая за ними дверь. Пленник остался стоять на месте, запоздало сожалея, что не кричал, не требовал и не доказывал. Хотя сразу осознавал: ничего бы крики не помогли. А вот некие подозрения насчёт предстоящих «испытаний» зароились в голове, словно назойливые комары:

– Неужели?! – бормотал он, принюхиваясь к поданным кушаньям. Несмотря на недавний ужин, запахи опять резко разбудили аппетит. – Или меня и в самом деле хотят накормить, потом заставить добровольно помыться, а уже потом потянут поджаривать на костре?.. М-да! И ведь никак грядущего не избежать! Или всё-таки следовало сделать попытку к побегу? Без ножа? Пройти этих вояк врукопашную?.. Нет… ведь «омолодителя» рядом нет. А значит, лучше уж пройти «испытания»… Видимо, чужаки здесь – огромная редкость!.. Если я, конечно, сделал верные предположения… Иначе…