Песня горна - Олег Верещагин Страница 11

– Нас Круг отрядил, посмотреть, что и как. Ну и помочь в праздник.

(Забегая вперёд, можно сказать, что, стоило верховым казачатам с нагайками появиться хоть где-то, то любые намёки на даже небольшой скандал исчезали сами собой, так что Денис, сначала немного насмешливо подумавший: «Ну да, великая помощь!» – ошибся, и здорово…)

– А Настёна со мной напросилась, – буркнул Гришка, подходя позже остальных – рядом с Настей.

«Попал и пропал, – подумал Денис, столбенея. – Никакой работы не будет. Я ж от неё не отойду».

– Прздравствуй, – вылепил он совершенно идиотскую словесную конструкцию. – Я хотел к вам приехать, но тут всё закрутилось с этим пожаром… – Он отчаянно огляделся и обнаружил, что вокруг никого не осталось, у всех нашлись какие-то свои дела, а не в меру любопытного Пашку Илюхина, подталкивая перед собой коленом, увела Милка Раух, которой срочно понадобились «мужские руки». – Пошли, я тебе покаж… – оживился Денис и, ужаснувшись своему дремучему идиотизму, окончательно замолк – в отчаянье от происходящего.

Настя, одетая «под верх», совершенно спокойно подошла вплотную, сделала так, чтобы Денис взял её под руку и тихонько сказала:

– Я вот подумала и приехала. Я не буду мешать… – Денис издал икающий звук, – …я просто посижу, мне интересно. А ты делай свои дела, у тебя их полно, я понимаю.

– Настяаааа… – благодарно провыл-простонал Денис. Казачка засмеялась – без какой-либо обиды – и Денис повёл её в актовый зал. Словно сама собой, сбоку пристроилась чуть в стороне Надюшка Минаева, а улучившая момент Васюня подала Денису страничку из блокнота с надписью:

Ни кисни. Надька за ней посмотрит и с ней побудит если что.

Денис ответил благодарным взглядом и подумал изумлённо: «Ну откуда что берётся?!» Потом исправил в записке ошибки и повёл Настю на место…

…В общем, к началу мероприятия у Дениса уже потихоньку начали отваливаться ноги, и, когда стал гаснуть свет и пропели невидимые фанфары, он, проскочив мимо собственных родителей, сидевших с краю ряда, рухнул в кресло рядом с Настей, думая только о том, что это здорово – просто сесть. Однако – этой малодушной мысли хватило лишь на мгновение, потому что свет погас совсем – и в темноте зазвучал полный жестокой печали девичий голос. Пресекая весь шум, который ещё остался в переполненном людьми зале…

– Лишь на мгновенье прижать к груди…

Жди, женщина. Жди.

Канули в ночь, что впереди…

Жди, женщина. Жди.

Кони летят в ночь – вскачь…

Плачь, женщина. Плачь.

На погребальный покров – плащ…

Плачь, женщина. Плачь.

Смертной рубахи

бел

лён…

Сбылся твой сон… [4]

Пальцы Насти безошибочно нашли руку Дениса и сжали её…

…Да, отряд постарался. Слов нет. Денис мог бы и покритиковать, потому что ему было с чем сравнивать – но вот критиковать и не хотелось. Совсем. Хотелось смотреть и слушать. Правда – временами, наоборот, ни того, ни другого не хотелось. Слишком жуткими – казалось бы, общеизвестными, но жуткими! – были вещи, о которых рассказывали со сцены… Денис совсем забыл, что ему надо что-то «оценивать», а потом «высказывать мнение». Что оценивать, какое мнение можно высказать, когда в зал с болью, почти со слезами падают слова мальчишки – стоящего на фоне развалин, про которые даже забываешь, что они – нарисованные, что это просто декорация…

– Но и потом,

без войны,

через мирные годы –

уроды,

рахиты,

покрытые вшами народы,

слюни на подбородках

хихикающих дурачков…

Хвост у дракона –

страшнее клыков…

…Снова погас свет. Уже не в первый раз за вечер зажёгся луч проектора. На экране возникла алая надпись:

ВСЁ, ЧТО ВЫ СЕЙЧАС УВИДИТЕ, БЫЛО ЗАПИСАНО И СНЯТО В ПЕРВЫЕ МЕСЯЦЫ БЕЗВРЕМЕНЬЯ.

ПЕРЕД ВАМИ ДОКУМЕНТАЛЬНЫЕ КАДРЫ ТОЙ ЭПОХИ.

Денис быстро обернулся – по лучу света, туда, где в аппаратной сейчас колдовал Генка с помощниками… И – снова повернулся к экрану…

…Девчоночий голос – весёлый, но в то же время какой-то недовольный – заговорил, заставив всех вокруг замереть от неожиданости и изумления: ведь голос был из ТОГО мира…

Приехали на базу Витькиного отца. Предки наши совсем ополоумели, устроила нам этакий корпоративчик для младших. Твердят, что началась война между Россией и НАТО. А нам какое дело? Мы живём в Казахстане. Ну да ладно, хоть тут и скука, зато в школу не ходить.

Ролик – два десятка странно, почти нелепо одетых мальчишек и девчонок разного возраста на фоне приземистого здания с широкой верандой вопят какую-то чушь и машут руками и рюкзачками. Изображение смещается – красивая девчонка задирает нос и говорит звонко: «Это я, хааай!»

…Чума!!! Кажется, и правда началась война! Ядерная! Прослушали по телику, как будто во сне, младшие, похоже, вообще ничего не поняли…

Зал молча слушал, глядя на экран. Короткие реплики шли на фоне снимков – всё более и более жутких, всё более и более безнадёжных. Иногда появлялись маленькие ролики…

…Всё время идёт снег, всё вокруг завалило. Летом снег!!! Играли в снежки, так чуднО…

Какой-то мальчишка с немного растерянной улыбкой стоит на фоне зелёного дерева, листва которого покрыта снегом.

…Солнце последний раз видели пять дней назад. Показалось в тучах и пропало. Почти ночь. Тучи очень страшные, как будто живые. И совсем низко. Связи никакой нет, и ничего не работает. Хорошо, что много топлива для генератора, и еды тоже хватает. Может, наши приедут за нами?..

…На миг ожила моя связь. Это было как страшное чудо: голос папки, и только два слова: «Дочунька, прощай». И всё. Я трясла коммуникатор, трясла, кричала, потом хотела разбить. Не стала. Вдруг опять?!.

…Буду делать фотки и записи, пока есть батареи и память. Старые хотела стереть, но не стала, рука не поднялась. Часто смотрю, какая была жизнь до всего этого, и плачу. Только чтобы никто не видел. Никто за нами не приедет. Ветер дует такой, что ломает у деревьев верхушки, лес всю ночь стонет. И какое-то постоянное зарево вдалеке. Страшное…

…Мальчишки взломали оружейный сейф и весь день возились с этими штуками. Как малолетки дурные. Ещё нашли запасы тёплой одежды, а вот это хорошо, в пончо из одеяла и обмотках чувствуешь себя дурой…

…У Маринки день рождения, пятнадцать лет. Было так весело, смеялись и танцевали все, даже младшие выделывались. А потом, когда мы их спать загоняли, Вовчик вдруг говорит: «А когда папа за мной приедет, мне надоело тут гостить!» Раскапризничался, я с ним сидела. Раньше я бы его просто обругала и стукнула, чтобы не сопливил. А тут сидела и какую-то байду рассказывала, сказку…