Султан Луны и Звезд - Том Арден Страница 11

Глава 5 ПЕРВОЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ

Над поляной порхали сны. Хэл спал тихо. Монах негромко, с присвистом, похрапывал. Бандо храпел гуще и громче. Мальчишки сбросили с себя одеяло, разметались, но спали по-прежнему крепко, и их посапывание было еле слышно. Но тише остальных спала Ланда — казалось, она и не дышит вовсе. Где-то жутко заухала сова, где-то прошуршал по сухому подлеску какой-то ночной зверек.

Рекрут Вольверон вскинул мушкет и обернулся. Но нет, опасности не было — то была Ланда. Жрица неожиданно приподнялась и огляделась по сторонам. Вольверон встретился с ней взглядом и кивнул. Ланда проворно, но бесшумно встала.

Они быстро юркнули в кусты.

— Я уж думала, они никогда не уснут, — прошептала Ланда.

— Старики-повстанцы? Воспоминания мучают их, подолгу не дают уснуть. Ты нашла место?

— Я искала, когда еще было светло. В чаще леса есть быстрый ручей, а у ручья — раскидистый дуб. Его ветви искореженные и перекрученные, а корни извиваются по берегу, будто... будто кольца огромной змеи.

— Не Сассороха, надеюсь!

Ланда не улыбнулась.

— Сестра, лучше не произноси никогда имя этого злобного создания!

— Жрица, не называй меня сестрой!

— Дерево — не Сассорох. Но ты — моя сестра.

Опасливо обернувшись, Ката прошептала:

— Только тогда, когда мы можем быть вполне уверены, что нас не услышат другие. Если наши товарищи узнают, что я — девушка, они не поверят, что я могу быть хорошим воином.

— Сестра, но это не так! Разве ты не слышала рассказ о жене Бандо?

— О благородной воительнице Элоизе? Слышала и чту ее память, но она была родом из степей Деркольда и чуть не с самого рождения обучалась метать топорики и ножи и стрелять из лука. А кто я для всех, как не беглая выпускница школы госпожи Квик? Нет уж, пусть лучше наши друзья считают меня юношей — рекрутом Вольвероном, но не девушкой Катаэйн.

— Милая Ката! — Ланда со вздохом произнесла запретное имя и обняла спутницу. — Моя сестра по духу, неужто ты думаешь, что я сомневаюсь в тебе? Поверь, я готова помочь тебе всею той силой, какой владею! Но как горько я опечалюсь, если тебе придется покинуть меня!

— Жрица, я это понимаю. Но ты свою судьбу уже нашла, а мне мою только предстоит найти. Разве не ощутила я в день сражения, что мой возлюбленный близко, еще ближе ко мне, чем в тот день, когда разлука разбросала нас по свету? А потом чары разрушились, и я вновь потеряла его след. Я знаю одно: я должна разыскать его, и не только ради себя — вместе с ним мне предстоит выковать судьбу нашего королевства.

Жрица пробормотала:

— Увы, мне такая судьба более не суждена...

— Жрица?

Ланда промолчала и лишь на краткий миг предалась воспоминаниям. Всего-то несколько лун назад юная жрица была нареченной принца Орвика. Став его женой, она стала бы королевой Зензана, как Ката в один прекрасный день — королевой Эджландии. Как странны, как неисповедимы порой пути судьбы! Ланда смахнула горючие слезы с глаз и быстро зашагала посреди кустов. Она не должна была более вспоминать о своем погибшем возлюбленном, совершившем роковую ошибку. Порой она молча молилась о том, чтобы Кате не довелось пережить того, что пережила она.

Девушки раздвинули завесу из поникших листьев. Воды ручья сверкали и переливались в свете луны. Лунные блики заиграли на лезвии штыка. Ката, конечно, переживала из-за того, что ее спящие товарищи остались без охраны, но понимала, что обязана рискнуть. Ритуал был очень важен. Жрица вдруг благоговейно опустилась на колени, запрокинула голову, устремила трепетный взгляд к могучей кроне дуба. Его величественный ствол покрывала жесткая, как камень, кора, густо поросшая влажным мхом и увитая гибкими лианами.

— Это дерево — оно из древних, да? — поинтересовалась Ката.

— С тех времен, когда здесь обитали Сестры, таких деревьев осталось немного. Хорошо, если нам встретится еще одно такое, когда мы уйдем еще дальше от Рэкских Холмов. Здесь деревья моложе, чем те, что я видела в детстве, но этот дуб — самый старый из них, в этом я уверена. Будем же надеяться, что его аура достаточно сильна.

— Богиня может и не явиться?

— Уверена, она явится. Но для того, чтобы призвать ее, нужно много магической силы — теперь, когда мы покинули края, где сила духа наиболее велика.

Ритуал начался. Ланда распростерлась под деревом. Ее платье стало неотличимо от листьев осоки и перьев папоротников, длинные волосы сплелись с корнями и лианами. Ката легла рядом с нею и ощутила странную прохладу, исходившую от сырой прибрежной земли. Неподалеку, в пугающей тьме журчал, переливался, шептал ручей.

— Улю-лю-лю-лю!

Это прозвучало, словно птичья трель. Но на самом деле звук издала Ланда. Она подняла голову, ухватилась руками за крепкие корни дуба и, извиваясь, словно змея, встала с земли, шагнула к дереву и, любовно обняв его ствол, пробежалась кончиками пальцев по источающей терпкий запах замшелой коре.

— Дочь Орока, узри молящую тебя. Сестра Короса, услышь ее речи. Священнейшая изо всех, Виана — нежная, как листва, явись мне теперь в этом лесу. Я привела к тебе мою сестру, которая страдает от слепоты и не ведает, каково твое могущество и твое милосердие. Твоя смиренная дочь и прислужница не смеет судить о том, какую судьбу ты, богиня, предначертала для нее — дочери природы, и зачем ты ласково взрастила ее вдали от своих священных лесов. Но знай одно, богиня: это дитя хранило верность тебе, она жила в единстве с твоей стихией земли, и только из-за происков злодеев она покинула тебя. Дочь Орока, узри молящую тебя. Сестра Короса, услышь ее речи.

Вскоре и Ката должна была подняться с земли и встать рядом со жрицей. Их голоса должны были слиться в замысловатом песнопении: «Виана-Виану, Виана-Виану...», а потом — «Да возлягу я посреди зеленого леса...», и еще — хотя это было безнадежно: «Пусть безжалостный стук топора никогда не прозвучит в Рэкских лесах...» Слова натыкались друг на дружку и постепенно превращались в разрозненные звуки, а звуки, в свою очередь, становились музыкой волшебства. Как зачарованная, Ката обращалась к древнему дубу:

О жизни богиня, как пламя, меня поглоти!

О смерти богиня, желанье мое воплоти!

Мелодия была ей незнакома, но это не имело никакого значения. Там, где недоставало знаний, на помощь приходили инстинкты, а еще — ощущение неопровержимой и ясной правильности происходящего. Когда Ланда назвала ее дочерью Вианы, Кате и в голову не пришло в этом усомниться. После хаоса сражения при Рэксе Ката на какое-то время отчаялась, и когда пришла в отряд мятежников, цель у нее была одна — скрыть свое истинное имя. Но зов крови был силен в ней, и Ката не могла не поклониться Виане.

Как-то рано утром на походе от Рэкса Ланда наткнулась на рекрута-новичка, который тайком разговаривал со зверями, птицами и лесными цветами. Ката, не думая, что ее обнаружат, сняла мужское платье. Ланда бросилась к ней.