Пламя надежды - Андрей Ливадный Страница 11

Два модуля колониальных транспортов прорвались через заградительный огонь систем противокосмической обороны и теперь стремительно сближались с верфью в режиме принудительной стыковки, истребители противника вступили в бой со штурмовиками, потеряли скорость атакующего рывка, уже не успевая на перехват.

Андроид вел покалеченный «Гепард» ко взломанному участку бронепокрытия вражеской конструкции.

Он знал, что должно произойти в ближайшие минуты, поэтому действовал максимально быстро и точно.

Им сейчас руководили не боевые программные модули, а внезапно появившаяся, неистовая внутренняя потребность пережить эту схватку, уцелеть, чтобы получить шанс разобраться с причиной внезапно случившегося сбоя.

Яркое вспышечное воспоминание, визуальный образ и название планеты, уничтоженной ядерными бомбардировками, пробудили нечто потаенное, обладающее сокрушительной силой воздействия.

«Вероятно, меня отправят на тестирование, а затем признают негодным к дальнейшей эксплуатации.

Почему? Я выполнил задание».

Внутренний спор лишь усугубил возникшую дисфункцию.

«Я должен был сгореть в атмосфере Юноны. Техники сразу же заподозрят сбой».

Откуда взялись подобные мысли? Как вообще они могли возникнуть в системе кибернетического механизма?

«Должен быть выход».

Взломанная обшивка боевой надстройки приближалась. Андроид, пытаясь решить внутреннюю дилемму, устранить возникшее противоречие, не прекращал сканировать разрушенный участок космической верфи, пока внезапно не обнаружил причину произошедшего на его глазах взрыва.

Один из «Гепардов», видимо, серьезно поврежденный огнем батареи ПКО, врезался в надстройку, пробил бронеплиты, по инерции протаранил второй корпус и застрял среди деформированных конструкций.

Андроид мгновенно оценил ситуацию.

Он понимал, что действует неадекватно, но ничего не мог изменить.

Над силой, которая толкала к совершению незапрограммированных поступков, он не был властен. Источник внезапного сбоя таился в нейромодулях, которые, установив связь друг с другом, начали обмениваться информацией, формируя искусственную нейросеть.

Система внутри системы.

Штурмовик отработал двигателями торможения и плавно соприкоснулся со взломанной обшивкой вражеской конструкции. «Гепард», протаранивший надстройку, находился в десяти метрах глубже. Добраться до него будет несложно. Андроид расстегнул страховочные ремни, выпрямился, сделал последнее переключение на пульте ручного управления, выбрался из кабины и, точно рассчитав траекторию, совершил плавный прыжок в невесомости.

Через несколько секунд легкая вибрация возвестила, что его штурмовик выполнил последнюю команду: машина включила двигатели коррекции и, получив импульс ускорения, начала удаляться от пробоины.

Проводив свой «Гепард» мимолетным взглядом, андроид, уже не колеблясь относительно принятых решений, пробрался к корпусу штурмовика, протаранившего надстройку.

Кабина машины была смята, колпак из бронестекла лопнул, кресло пилота вместе с разбитыми приборными панелями выдавило наружу.

Несколько секунд он смотрел на подобный себе кибернетический механизм, который раздавило обломком бронеплиты, затем считал его идентификационный код.

Волна ощутимых вибраций прокатилась по корпусу исполинской космической верфи.

Модулям колониальных транспортов все же удалось приступить к стыковке!

Андроид понимал – нужно торопиться. Расстегнув страховочные ремни, он вытащил обломки дройда из смятого кресла, вышвырнул их в пробоину, занял место пилота, подтянул к себе фрагмент бронеплиты, восстанавливая реалистичную картину крушения.

Вибрации усилились.

Система штурмовика не отвечала на вызовы. Она была разрушена и уже не подлежала восстановлению.

Смена идентификационного кода…

Теперь ни у кого не возникнет сомнений, как он попал на борт космической верфи.

* * *

Система Рори. Борт захваченной колонистами космической верфи.

Ремонтные бригады добрались до разрушенной боевой надстройки лишь через месяц после окончания дерзкой операции.

Андроид давно отключился. Космический холод парализовал работу его системы.

Двое техников в скафандрах осторожно пробирались среди разорванных металлоконструкций.

– Смотри, еще один штурмовик!

– Точно – «Гепард». Как же мы его не заметили раньше?

– Да ничего удивительного. Кибернетическая система не работает, андроид отключился. Энергетической активности нет.

– Надо бы его осмотреть и сообщить о находке.

– Давай взглянем… Слушай, а ведь дройд не пострадал! Прямо как в рубашке родился! Вон кресло наружу выдавило, все смято, а ему только пеноплоть содрало!

– Доложи о нем.

– Ладно. Техгруппа вызывает базу, прием!

– База на связи. Что у вас?

– Нашли штурмовик. Наш «Гепард», протаранивший надстройку. Андроид цел.

– Сможете его извлечь?

– Да.

– Тогда поторопитесь. Сегодня на Роуг отправляется транспорт. Все кибермеханизмы приказано оправлять туда на реконструкцию.

– Хорошо, сделаем.

* * *

Он выбрал свою судьбу.

Случайно вырвавшееся воспоминание послужило толчком к реанимации искусственной нейронной сети, но отдельные ее модули, хранящие память о былой фазе существования, на протяжении многих последующих лет воспринимались системой андроида как сбойные.

Он не вспомнил прошлого и не обрел настоящего – застрял где-то между, лишившись большинства навыков.

Так произошло со многими человекоподобными машинами, мобилизованными по приказу адмирала Воронцова. Их нейросети прекратили накопление нового «жизненного опыта», они хранили прежние знания, но из-за сбоев в системе не могли воспользоваться ими, целостная, непротиворечивая картина мира для них исчезла, андроиды лишились творческого начала и интеллектуальных способностей.

Впрочем, колониальные машины, уцелевшие при дерзком налете на планеты Линии Хаммера, можно было сосчитать по пальцам, на Роуг, к примеру, попало двадцать семь «Хьюго» из состава того рокового «призыва».

Техники из числа людей некоторое время пытались восстановить нарушенные функции человекоподобных машин, но, не добившись успеха, махнули рукой на сбойные механизмы. Их не уничтожили, не стали разбирать на запасные части, андроидов с ограниченными функциями продолжали использовать как бытовую технику, при проведении несложных ежедневных работ: они убирали лаборатории и цеха, следили за чистотой в бесчисленных коридорах и залах бункерных зон, трудились по двадцать четыре часа в сутки, не уставая, не жалуясь, не причиняя проблем и не вызывая подозрений.