Бей врага в его логове! Русский десант в Америку - Владислав Морозов Страница 11

В общем, послушав какое-то время Машкины байки на тему, кто у нас кого, с кем и в какое место, а также кто кого любит, а кто кого нет, кто крадёт со склада крупу, а кто ГСМ, кто по жизни козёл, а у кого просто морда противная, я слегка притомился и решил сходить в пилотскую кабину.

Встретили меня там вполне приветливо – за стёклами было яркое солнце и голубое небо с редкими облаками, особенно резавшее глаза после серого, снежного, январского неба, которое буквально давило на нас при старте. Экипаж лениво посматривал на приборы и попивал растворимый кофе из термоса. По прежним временам – дерьмовый дешёвенький напиток, а по сегодняшним – почти что роскошь. Оно и понятно, нынче кофе, что в зёрнах, что в виде «растворяшки», бывает в основном в армейских пайках. На гражданке же сейчас и приличный чай – жуткий дефицит…

– Как дела, майор? – спросил со своего левого, командирского, места Вершинин. Атмосфера в кабине была расслабленная, поскольку «ил», похоже, спокойно пилил себе по маршруту на автопилоте.

– Дела, капитан, у военной прокуратуры. Ты лучше скажи, шкипер, каких-либо сюрпризов на маршруте стоит ожидать? Долетим без проблем?

– Каких таких сюрпризов?

– Ну, типа перехвата непонятно чьими истребителями или пуска зенитной ракеты.

– Не ссы, майор, довезём в лучшем виде. Мы всё-таки в эту Луанду не в первый и даже не в десятый раз летаем, расслабься. ЗРК в Африке сейчас, считай, нет. А те, у кого что-то такое ещё осталось, явно берегут ракеты и ресурс радаров на самый крайний случай. А перехват – кем и чем опять-таки? Наши главные супостаты военные базы за своими границами утратили, а уцелевшие авианосцы из гаваней практически не выводят. Раз спутников нет, а радары и разведывательная авиация видят недалеко, они стараются не подставляться. Тем более что на Мировой океан все последние псевдомирные договоры не распространяются, и по ним хоть из-под воды, хоть с воздуха запросто может стукнуть любой, кто имеет соответствующее вооружение и почему-либо считает их действия враждебными. Да и рэбовскоя аппаратура у нас, кстати, тоже работает. Так что не боись…

Тут он был прав на все сто. Ведь никто же до сих пор не знает, куда делось всё английское и часть французского ядерного оружия, а также энное количество американских тактических зарядов из числа когда-то складированных в Европе. Про химическое и бактериологическое оружие я не говорю. По идее, оно должно было осесть в руках у разных исламских «плохишей», которые не факт что передохли во время Долгой Зимы. А значит, оно ждёт своего часа, и на такую лакомую цель, как американский атомный авианосец или любой другой крупный корабль, «плохиши» ядерного заряда, в случае чего, не пожалеют. Курбаши найдут и исправный истребитель для подвески атомной бомбы, и керосин для него, и полусумасшедшего камикадзе, чтобы в кабину усадить. Как говорится, дедушка-то старый, ему всё равно…

Ну а в общем-то, Вершинин меня не обманул, хотя дорога нам всё-таки выпала более чем длинная.

И тем не менее в положенный час за стёклами кабины возник шикарный сиренево-алый, типичный для тропических широт, но недоступный нам, северным жителям, практически лишённый полутонов рассвет. Солнце вставало над горизонтом, щедро отливаясь в океане всеми красками радужного спектра.

А потом внизу обозначилась V-образная серая посадочная полоса с ответвлениями рулёжек, резко выделявшаяся на фоне зелёной травы и череды серо-коричневых строений, окружавших аэропорт, который в Луанде был, похоже, прямо в черте города. Справа, за городскими постройками, отсвечивала в рассветном солнце береговая линия с полосой прибоя.

– Товарищи пассажиры! Авиакомпания «Воено-воздушные силы Российской Федерации» рада приветствовать вас в Луанде, аэропорт «Кветро Феррейро»! – бодро доложил по громкой связи Вершинин. – Прибываем, гвардия! Всем привести спинки кресел в вертикальное положение и пристегнуть ремни!

Когда «ил» уже бежал по ВПП, я обратил внимание на торчавшую в капонире у среза полосы обшарпанную «Шилку» под маскировочной сетью, нескольких тощих черномазых солдат, слонявшихся вдоль полосы (на садящийся «ил» внимания ноль!), в разномастном камуфляже, и массу брошенных гражданских лайнеров, в беспорядке торчавших за здешними рулёжками, куда их стащили, по-видимому, уже очень давно. Среди них, по-моему, был даже один гигантский А-380, а принадлежали все эти «боинги» и «аэрбасы» самым разным владельцам – по остаткам яркой маркировки на килях и фюзеляжах я определил десятка два авиакомпаний, от европейских до арабских и карибских.

Хотя чего я удивляюсь, ведь должны же были беженцы из накрытых ядерными ударами экваториальных областей как-то добираться сюда? А за Долгую Зиму весь этот обширный авиапарк, разумеется, пришёл в полную негодность – ни запчастей, ни керосину, да и летать некому. Подержи авиалайнер полгода без должного ухода под снегом Долгой Зимы – что будет? Правильно – полная опа. Собственно, по всем аэропортам бывшего «цивилизованного мира», особенно в Европе, сейчас наблюдается абсолютно та же картина…

До самолётов ли сейчас, когда даже и железные дороги не везде функционируют?

Когда «ил» зарулил на стоянку, двери грузовой кабины открылись и наконец-то опустилась задняя аппарель, на нас со всех сторон потекла тропическая жара. После почти двадцатиградусного уральского мороза жара под плюс тридцать – вещь непредставимая. Выбравшись со своим рюкзаком, бронежилетом (этот советского ещё образца броник, подарок одного хорошего человека, я таскал с собой по всем фронтам, поскольку ещё прежний владелец считал, что эта «кольчужка» счастливая) и автоматом на полосу, я нацепил на голову выцветший камуфляжный кепарь (не хватало ещё с непривычки солнечный удар заработать) и долго утирал пот, слушая, как за моей спиной Тупикова подгоняет и строит выгружающийся личный состав (есть у данной девушки одна хорошая черта – если уж она начинает руководить, то делает это серьёзно и на совесть, жаль, что во всём остальном Машка эту серьёзность не всегда проявляет).

Мир вокруг медленно обретал цвета, звуки и запахи. Запахи, впрочем, были не самые приятные – дувший на аэропорт с городских кварталов ветерок ощутимо отдавал то ли перегнившей помойкой, то ли давно и безнадёжно засорённой канализацией. Хотя чего я жду – тут же задница третьего мира, да ещё и задница, пережившая Долгую Зиму… Пробивавшиеся сквозь фоновые крики тропических птиц (куда же без них на помойках-то?) звуки меня тоже не сильно впечатляли, поскольку где-то в городе беспорядочно стреляли одиночными и выла полицейская сирена. Всё как всегда. Звуки и ароматы довольно большого, но явно полупустого и малопригодного для жизни города…

У светившегося давным-давно выбитыми стёклами (кое-где, но далеко не везде, на место выбитых окон и дверей явно второпях воткнули ржавые жестянки, упаковочную плёнку или фанерно-пластиковые обломки) пассажирского терминала стояли С-130 «Геркулес» и какой-то некрупный двухдвигательный «Аэрбас» – и то и другое с крупно намалёванными на крыльях и фюзеляже красными крестами. Дальше у края полосы просматривалась недлинная стоянка, явно принадлежавшая местным ВВС – там я рассмотрел пару Су-27 в невообразимом чёрно-зелёно-жёлтом полосатом камуфляже, Су-25 и несколько Миг-21. Судя по зачехлённым брезентом носовым частям, эти самолёты, видимо, были в лётном состоянии. Позади них были видны выпотрошенные фюзеляжи ещё нескольких Миг-21, Су-17 и Миг-23, так сказать, бренные останки былой роскоши. Прямо за стоянкой, внутри баррикады из ржавых бочек и мешков с песком, откровенно скучал тощий негр в камуфляжной куртке с оторванными рукавами и соломенной панаме, рядом с которым торчал из-за мешков ствол РПК.