Зажги меня - Тахира Мафи Страница 11

– А почему? – интересуется он.

Я сам закрываю ему рот рукой.

Он отводит мою руку в сторону.

– Доброе утро, солнышко. – Кенджи моргает и смотрит куда-то в нашем направлении.

– Доброе утро, – отзываюсь я.

– Я с тобой не заговаривал, – говорит он, стараясь улыбнуться. – Я обращался к солнышку.

Я усмехаюсь в ответ, не зная, как еще реагировать на эти слова. У нас есть многое, о чем мы хотим поговорить, но есть и такие вещи, о которых мы разговаривать не желаем, и я не знаю, будем ли мы вообще их когда-либо обсуждать. Я смотрю на Касла и замечаю, что он уже проснулся и теперь смотрит в окно. Я приветливо машу ему рукой.

– Вы хорошо выспались? – спрашиваю я.

Касл молча смотрит на меня.

Я перевожу взгляд на Кенджи.

Но он сразу начинает смотреть в окно.

Я шумно выдыхаю.

Все остальные медленно, но верно возвращаются в реальную жизнь. Итак, пока мы все пришли в полурабочее состояние, включая Уинстона и Брендана, Кенджи начинает активно действовать.

– Нам надо определить, куда мы направимся, – начинает он. – Мы не можем так рисковать и оставаться долгое время на дороге, и к тому же я сам не знаю, сколько еще времени смогу проецировать свою силу. Энергия моя возвращается, конечно, но довольно медленно, и она временами отказывает. Во всяком случае, полностью рассчитывать на нее я пока что не могу и не буду.

– Нам еще нужно подумать о еде, – сонным голосом отзывается Иан.

– Да, я тоже здорово проголодался, – поддерживает его Джеймс.

Я сжимаю его плечи. Мы все сейчас голодны.

– Верно, – соглашается Кенджи. – У кого-нибудь появились какие-то идеи?

В ответ только тишина.

– Ну, давайте же, ребята, – просит он. – Думайте. Кто-то, может, знает какие-нибудь убежища, потайные места. Вспоминайте, где тут поблизости есть подходящее местечко для нас…

– А как насчет нашего старого дома? – спрашивает Джеймс и оглядывается по сторонам.

Я выпрямляюсь на своем месте, удивляясь самому себе – почему мне это первому не пришло в голову?

– Верно. Ну конечно же! Отличная мысль, Джеймс. – Я ерошу ему волосы. – Это здорово придумано.

Кенджи победно бьет кулаком по рулю.

– Да! – громко восклицает он. – Хорошо. Отлично. Идеально. Слава богу.

– А вдруг они начнут нас искать и приедут туда? – волнуется Лили. – Разве Уорнер не знает это место?

– Знает, – честно признаюсь я. – Но если они поймут, что все обитатели «Омеги пойнт» погибли, не станут меня искать. Или кого-то еще из нас.

При этих словах внутри танка снова становится очень тихо.

Мы вспомнили самое страшное, и теперь никто не знает, какие слова надо произнести. Все взгляды устремлены на Касла. Мы должны иметь руководителя, а он должен говорить нам направление, куда двигаться и что делать. Но он в ответ не произносит ни слова. Смотрит куда-то вперед, и мы понимаем, что он парализован изнутри.

– Ну, поехали, – тихо произносит Алия. Она единственная, кто отвечает мне, и теперь она вместо лишних слов мило улыбается. Наверное, из-за этого она начинает мне нравиться. – Нам нужно как можно быстрее оказаться в безопасном месте, в убежище. И может быть, попробовать отыскать какую-нибудь еду для Джеймса.

Я просто сияю, глядя на нее. Это так трогательно, что она в первую очередь подумала о состоянии Джеймса.

– Может быть, мы найдем еду для всех нас, – встревает раздраженный Иан. Я хмурюсь, но при всем этом не могу винить его. Мой желудок уже сам неоднократно давал о себе знать громким урчанием.

– У меня в доме достаточно еды на всех нас, – объявляю я. – И за все уплачено до конца года, так что у нас там будет практически все, что требуется, – вода, электричество и крыша над головой. Правда, нам придется туговато, но я надеюсь, что это все временно. Мы очень скоро что-нибудь обязательно придумаем и разработаем план на будущее.

– Что ж, пока что все звучит обнадеживающе, – соглашается со мной Кенджи. Он оборачивается и смотрит на всех остальных. – Все согласны с его словами?

Раздается невнятный шепот, будто люди советуются друг с другом, но на этом дискуссия и заканчивается. И вот мы уже тронулись с места и теперь направляемся назад в мой старый дом. Назад к самому началу.

Меня охватывает неимоверное облегчение, которое разливается по всему моему телу.

Я так рад возможности забрать Джеймса домой. Чтобы дать ему поспать в своей собственной кровати. Ну конечно, вслух я этого говорить никогда не стану, не такой я глупый, но все же я счастлив оттого, что официальная часть нашего пребывания в «Омеге пойнт» закончилась. Нет худа без добра, как говорится, и теперь Уорнер будет считать, что мы все погибли. И даже пусть Джульетта сейчас находится у него, это не навсегда. Она, по крайней мере, будет находиться в безопасности до тех пор, пока мы не придумаем, как заполучить ее обратно. До этих пор он к нам сюда не заявится. Мы найдем способ выжить, вдалеке от насилия и разрушений.

Кроме того, я уже устал сражаться. Я устал постоянно находиться в бегах, постоянно рисковать своей жизнью и без конца волноваться за Джеймса. Я просто хочу отправиться домой. Хочу заботиться о своем брате. И уж конечно, я не хочу больше испытывать тех чувств, что довелось мне испытать вчерашним вечером. Никогда, никогда в жизни.

Улицы почти пусты. Солнце уже поднялось, дует холодный ветер, и хотя дождь прекратился, в воздухе запахло снегом, и у меня появилось предчувствие, что погода в ближайшее время станет весьма суровой. Я плотнее прижимаю Джеймса к себе, а сам весь дрожу из-за какой-то непонятной лихорадки, идущей изнутри меня. Братишка снова заснул, уткнувшись маленьким личиком мне в шею. Я не перестаю обнимать его.

Итак, оппозиция уничтожена, и теперь Оздоровлению не требуется постоянно патрулировать улицы. Сейчас они, скорее всего, заняты тем, что избавляются от трупов. Кроме того, им надо вычистить улицы от мусора и привести в порядок общий вид жилых кварталов. И чем быстрее, тем лучше. Помню, что как раз этим нам больше всего и приходилось заниматься.

Сражение было необходимым, но решающим все равно остается очищение местности от его последствий.

Уорнер постоянно повторял нам это. Мы не должны давать гражданским времени горевать. Нельзя допустить, чтобы они сделали мучеников и страдальцев из своих родных и близких. Вместо этого сделаем так, чтобы смерть стала самым обычным явлением и не имела особого значения.

Все оставшиеся в живых уже завтра обязаны выйти на работу.

Сколько раз мне приходилось становиться участником подобных миссий. Я всегда ненавидел Уорнера, ненавидел Оздоровление и всех, кто его поддерживал, но сейчас это чувство усилилось. Я думал, что навсегда потерял Джеймса, и вчера во мне что-то перевернулось, и назад уже не изменится. Раньше я считал, что знаю, что это такое – терять близкого тебе человека. Оказалось, что это не совсем так. Потерять родителя мучительно, но это другая боль, совсем не та, которую испытываешь, когда ты теряешь ребенка. А Джеймс для меня во многом стал буквально моим собственным сыном. Ведь это мне пришлось воспитывать его. Заботиться о нем. Защищать. Кормить и одевать. Учить его всему, что он знает сейчас. Он моя единственная надежда во всем этом разрушающемся мире – единственное, ради чего я всегда жил и сражался. Без него я бы давно погиб.