Сладкий след поцелуя - Линси Сэндс Страница 11

Винсент нахмурился — теперь ему было по-настоящему стыдно за свое поведение.

— Вот Бастьен не такой, — продолжал Тайни. — Он относится к Джеки с тем же уважением, что и к Теду. И всегда вмешивается, если кто-нибудь из ваших вдруг начинает ее обижать… Или пытается это сделать. А вообще Джеки не очень-то позволяет себе помогать.

В это Винсент вполне мог поверить. Джеки показалась ему личностью самодостаточной, независимой и настойчивой. Похоже, она привыкла справляться со всеми проблемами самостоятельно. Должно быть, ей приходится быть такой. Несмотря на то что он услышал от Тайни, Винсент хорошо знал, что в современном деловом мире по-прежнему существовала дискриминация женщин, причем не только в среде таких, как он.

Он снова опустил ложку в креманку и обнаружил, что там уже пусто. Оказывается, он уже съел все мороженое.

— Очень вкусно. Спасибо, Тайни.

Встав, он отнес креманку к раковине, сполоснул ее и поставил в посудомойку, как делали Джеки и Тайни. Потом направился к двери.

— Мне нужно уехать.

— Уехать? Одному? — нахмурился Тайни.

— Уехать. Одному, — твердо повторил Винсент.

— Думаете, стоит? Если диверсант переключился на вас… Может, лучше сказать Джеки…

— Джеки говорила, что я должен заниматься своими делами. А кроме того, я должен питаться два-три раза в день, — просто объяснил Винсент.

Тайни помялся, затем кивнул и попытался уточнить:

— А что сказать вашей тетушке, если она будет вас искать?

Винсент на минуту задумался, не убирая руку с дверной ручки, но быстро нашел решение:

— Пожалуй, я предложу ей присоединиться ко мне. С моей стороны было бы невежливо бросать ее в первый же вечер. Я свожу ее в пару ночных клубов, покажу ночную жизнь. Мы вернемся не поздно.

— Я передам Джеки. Хорошего вечера, — пробормотал Тайни, и Винсент вышел из кухни.

— Сейчас четыре минуты одиннадцатого, — объявил Тайни. — В последний раз ты проверяла время две минуты назад.

Джеки заставила себя отвести взгляд от часов и нахмурилась, наблюдая за своим другом и сотрудником. Со стороны можно было подумать, что Тайни полностью поглощен работой на ноутбуке, стоявшем на кухонном столе. Но это было ложное впечатление. Во всяком случае, компьютер не помешал Тайни обратить внимание на то, что Джеки то и дело смотрит на часы.

— С ним все в порядке, — заверил ее Тайни. Встал, подошел к кухонным шкафчикам и начал их открывать и закрывать. — До сих пор диверсант не нападал непосредственно на него.

— Сначала он нацелился на его бизнес, но Винсент прикрыл все свои спектакли. Теперь остался только дом Винсента и он сам, — заметила Джеки. — Я не тревожусь, а просто… озабочена. — Сказав это, она нахмурилась и раздраженно спросила: — Что ты там ищешь?

— Выясняю, какие ингредиенты у нас есть. Хочу попробовать новый рецепт.

Джеки закатила глаза и забарабанила ногтями по столу, но, сообразив, что это слишком выдает ее чувства, сжала руку в кулак. Помолчав немного, она отрывисто бросила:

— Я иду спать.

— Еще только начало одиннадцатого, — удивился Тайни. Прежде Джеки никогда не ложилась раньше одиннадцати.

— Здесь начало одиннадцатого, — согласилась Джеки. — А в Нью-Йорке, откуда мы с тобой сегодня прилетели, уже начало второго ночи.

— Да, верно. — Тайни кивнул и снова вернулся к шкафчикам. — Ну а я пока не устал и хочу к завтраку испечь маффины. Это займет у меня около часа, а потом я, наверное, тоже лягу.

Джеки остановилась в дверях и оглянулась. Тайни как раз завязывал на себе розовый фартук с надписью «Я повар!», на покупке которого настоял Винсент. Вид друга в этой нелепой штуке только усилил ее раздражение.

— Ты не обязан готовить, Тайни! Это твое прикрытие, а не работа!

— Знаю, — спокойно заметил он. — Но я люблю готовить. Это меня успокаивает.

— Прекрасно, — пробормотала Джеки.

Она знала, что это чистая правда. Тайни несколько лет назад закончил кулинарные курсы для гурманов, и Джеки не раз заставала его за чтением разных женских журналов, в которых он искал всякие интересные кулинарные рецепты. Она подозревала, что Тайни — это крохотная женщина, поселившаяся в крупном мужском теле. Вероятно, именно поэтому они с ним так хорошо ладили. Отец всегда утверждал, что сама она — большой мужчина в хрупком женском обличье.

— Ну мы и парочка, — пробормотала Джеки себе под нос, шагая по длинному коридору, и поморщилась — уж очень громко звучал ее голос в тихом безлюдном доме. Люди Аллена Ричмонда закончили работу на первом этаже, и Аллен пообещал, что рано утром они приедут и займутся вторым этажом. Сначала Джеки обрадовалась, а сейчас сообразила, что это не очень удобно. Маргарет и Винсент — вампиры. Днем они обычно спят, и им не захочется рано вставать ради того, чтобы в их комнатах можно было начать работу.

Озабоченно нахмурившись, Джеки поднялась наверх и окинула взглядом коридор, молча подсчитывая количество комнат: хозяйская спальня, ее комната, комната Маргарет, комната Тайни и еще две свободных гостевых спальни. Они с Тайни встанут рано — значит, мастера смогут вести работу в четырех комнатах, пока Маргарет и Винсент не проснутся. Главное — не забыть предупредить, чтобы работали потише.

Поступок вполне профессиональный, но какая-то часть ее души сопротивлялась этому. Джеки всегда чувствовала себя немного неуютно, работая с вампирами. Бастьен поддразнивал ее, утверждая, что она плохо относится к таким, как он, — и не ошибался. К счастью, Бастьен Аржено знал, в чем причина такого отношения, и ему хватало ума не обижаться на нее. Джеки не знала, хватит ли ума Винсенту, но надеялась, что да. Он показался ей интеллигентным, милым, добродушным… Кроме того, он отлично поладил с Тайни, чьим суждениям Джеки всегда доверяла. А еще он сногсшибательно красив со своей обаятельной улыбкой и выразительными серебристо-синими глазами.

Он вампир, напомнила себе Джеки. А это то, о чем она никогда не должна забывать. На мгновение Джеки испугалась — вдруг она окажется такой дурой, что снова совершенно непрофессионально увлечется мужчиной? Нет уж, она вовсе не намерена опять совершить такую глупость. Джеки выучила этот урок, будучи еще совсем юной. И выучила его «на отлично», спасибо Кассиусу.

От одной мысли о вампире, в которого она влюбилась в девятнадцать лет, зубы Джеки свело, как от боли, а в воображении вновь возник его образ: шесть футов четыре дюйма роста, золотистые волосы до плеч. Он был красив, как греческий бог.

Джеки инстинктивно хотела отогнать эти мысли, но тут же заставила себя остановиться. Пусть вспомнится все — не ради наказания, а для того, чтобы, заново это пережив, не совершить подобной глупости сейчас, одиннадцать лет спустя. Она решила, что ей будет очень полезно вернуться к полученному уроку, тем более что им придется какое-то время бок о бок жить в доме с вампиром, причем весьма привлекательным.