Воин. Голос булата - Дмитрий Янковский Страница 11

– Вот бестолочь… Кувшин ДОЛЖЕН стоить дешевле, чем столько же кружек, сколько в него влазит! Он кувшин продал, и голова не болит, а в розлив полдня стоять надо.

До Микулки наконец дошло, что его провели как слепого щенка.

– Он еще и рыбу поганую дал. – надув губы, пожаловался он. – Правда с хлебом. Шесть монет как раз хватило.

– Сколько?! – Зарян чуть посох не выронил. – Ты все деньги у него оставил?

– Ну да…

– Где он стоит? – поинтересовался старик, беря парня за руку.

– За баней, оттуда монетный двор видно.

Зарян с неожиданной для него прытью пошел по улице, утягивая за собой насупившегося паренька. Прохожие старались обходить их загодя, чтоб не наткнуться.

Торговец стоял на прежнем месте, обслуживая двоих покупателей. Зарян придержал шаг, расслабился, сгорбил спину, Микулка даже удивился, какой он стал старый и немощный.

– О, рууусичи! – расплылся в улыбке продавец. – Еще рыбки хотите, или вина не хватило?

– Кхе… Кхе… – заперхал старик. – А почем рыбка-то?

– Цельный кусок – две монеты, зеленью в мясо набитая – монету. Там мяса меньше.

– С хлебом? – еле слышно спросил Зарян.

Улыбка медленно сошла с губ торговца.

– Будете брать, берите, – скривился он, – а нет, так ходите дальше.

– А ты пойти не хочешь? – Зарян слегка распрямил спину. – Подальше?

Торговец взглянул на воинов, стоявших у монетного двора и снова улыбнулся.

– Я вашему малчику кувшин вина отдал дешевле, взял эти деньги за рыбу, потом он попросил зелень дополнительно положить и лепешку распарить, а это обслуживание!

– Забирай свой кувшин и вертай девять монет! – повысил голос старик. – Ишь чего удумал, дитятю дурить!

– Кувшин не возьму, забирайте пять монет и идите с миром, а то из-за вас покупатели не подходят. Мне просто с вами спорить дороже.

– Кхе… Ежели кувшин не возьмешь, – расправил плечи Зарян, – То я его с твоей башкой побратаю.

– Угрожаешь, рууусич? – зло оперся на лоток ромей. – Стар ты больно мне угрожать! Смотри, будешь рассыпаться, если дальше грубить станешь.

– Возьми кувшин, не гневи Богов! – злобно прошипел Зарян.

Микулка никогда еще не видел старика таким злым, даже кулаки хрустнули, сжимая посох.

Продавец пожал плечами, взял кувшин и неожиданно завопил по-ромейски, срывая голос. Воины у монетного двора оставили игру и повернули головы в шлемах. Прохожие заинтересовано останавливались, глядели с ухмылкой. Потихоньку стала собираться любопытная толпа.

– Беда, дед Зарян! – потянул старика за рукав Микулка. – Надобно уходить, не то еще в темницу угодим. Экий я и впрямь дурень… Даже обидно.

– Умолкни, Микулка. Не за деньги спорю, за справедливость. Каким же надо быть бездушным торгашом, чтобы неграмотного отрока дурить? Велика заслуга…

Ладно, пойдем, не то меднолобые говорить с нами не будут, а супротив всего Херсонеса воевать пока не выйдет.

Они вернулись к базару, провожаемые насмешливым взглядом ромея. Там их ждали шесть носильщиков с кучей мелких мешков и мешочков. Зарян объяснил им что-то по-ромейски, показав в сторону Покат-горы и они, подняв поклажу, двинулись к воротам.

– Дед Зарян… – неуверенно позвал паренек. – А ведь соромно так уходить, правды не доказамши.

– Неужто гордость проклюнулась? – посветлевшим взглядом сверкнул старик.

– Может и гордость. – пожал плечами Микулка. – Не знаю. Да только соромно, вот и весь сказ.

– Кхе… Кхе… Видят Боги, будет из тебя толк! Идем.

Они снова миновали баню и неожиданно вынырнули из снующей толпы перед изумленным торговцем. Толпа стала как будто гуще, гудела, продвигалась ближе к открытому театру, заслоняла от глаз охранников с монетного двора.

– Ты денег хотел? – придвинувшись к лотку, спросил Зарян. – Так мы не за ними пришли, оставь их себе.

Торговец оторопело взглянул на деда сверху вниз, постепенно меняясь в лице.

– Только за все платить надобно… – продолжил старик. – Ничего задаром не бывает. Если попробуешь крикнуть, я тебе шалапугой мозги враз вышибу, не сомневайся. Верни-ка, Микулка, ему сдачу. И не дури, по чести отдай. Он ведь с тобой по честному…

Микулка на миг задумался, затем взял с лотка узкогорлый кувшин и душевно шарахнул им в здоровенную амфору с вином, стоявшую прямо на мостовой рядом с торговцем. У того аж лицо пожелтело, чуть чувств не лишился, узрев как вино рекой потекло в сточную канаву.

– Вроде в расчете! И знай, за все в жизни расчет будет! – повторил паренек слова старого Заряна.

Ромей промолчал, не сводя слезившихся глаз с увесистого посоха, только желваками на скулах поигрывал. Зарян взял Микулку за руку и мигом исчез в толпе. На этот раз провожавший их взгляд насмешливым не был.

Они прошли мимо рынка, направляясь к воротам, но Микулку не оставляло чувство, что он чего-то не доглядел, забыл о чем-то важном, без чего покидать город нельзя. Но сколько не ловил он мысли за хвост, нужная все равно ускользала.

Слева вдоль мощеной улицы тянулась сливная канава, источавшая смрадное зловоние. Кое-где ее перекрывали каменные плиты, но по большей части вода несла экскременты и помои на виду у прохожих. Микулка поморщился, представив изливающийся в море грязный поток. Большой город, много людей…

Еще левее, в небольшой рощице невысоких деревьев, развалила мусор обширная свалка, гудела ранними мухами, визжала и грызлась худыми драными псами. Собаки не столько цапались меж собой, сколько лаяли на маленького, еле державшегося за ветку котенка. И тут Микулка вспомнил, что обещал кикиморе котейко в дом принесть.

– Дед Зарян! – взмолился Микулка. – Глядите, котейко глупый совсем, того и гляди свалится. Совсем как я, когда к Вам попал… Не оставлять же его! Давайте возьмем в избу!

– Кхе… Ладно, чего уж там. Но если нагадит…

Дожидаться конца фразы Микулка не стал, рванул к деревьям, разгоняя собак поднятыми с земли камнями. Снял котенка, жалкого и испуганного, сунул за пазуху и вернулся к деду, который уже подходил к городским воротам

– Дед Зарян, – неуверенно спросил Микулка, выйдя из городских ворот, – А почему мы к ромеям на базар пошли? Неужто рядом русских весей нет?

– Русичи дальше на восход живут, все больше у Сурожского моря. Сплотились, княжество создали. Есть две-три веси отсюда на полудень, но базара там нет, каждый сам свое хозяйство содержит, зачем им базар? А кроме того ты ведь к ромеям хотел!

Микулка вздохнул, ничего не ответил.