Падение небес - Алексей Бобл Страница 11

— Потому что болван. Забыл, наверное, просто. О, слышишь?

За дверью раздались шаги. Альбинос присел за столом, Разин встал за шкаф у двери. Щелкнул замок, дверь распахнулась, вошел Миха, он раскраснелся, лицо лоснилось от пота. Видно, вспомнил, что брат велел быть на связи, и спешил домой. Разин сделал шаг позади него, Альбинос поднялся из-за стола с уоки-токи в руках.

— А, Миха… ну, здорово. А я тут кое-что потерял, ищу вот…

Ротник попятился, уперся спиной в Разина и замер, втянув голову в плечи.

— Музыкант… Ты откуда здесь? Как?..

Разин, закрыв дверь, подтолкнул Миху к столу.

— Помоги ему искать, ты ж здесь вроде хозяин?

— Что искать?

— Деньги, Миха, — улыбнулся Альбинос. — Ты мне крепко задолжал за яйца водяных курочек, помнишь? За самоход мой, мир его памяти, за всю эту историю…

— Ничего я тебе не задолжал! — Миха постепенно приходил в себя. — Это ты мне…

— Так вот, ищу деньги, а нашел эту штуковину. Откуда у тебя такая, а, Миха?

Разин снова подтолкнул младшего Ротника в спину, тот сделал еще пару шагов и остановился перед столом. Оглянулся, посмотрел на Разина. Зрелище ему явно не понравилось.

— Рассказывай, Миха, — кивнул Альбинос. — Про Богдана, про хозяина его. Про этот передатчик. Как меня подставил тоже рассказывай.

— Какого еще Богдана? — Миха снова оглянулся. — Не знаю я такого… ай!

Разин не слишком сильно ударил его кулаком между лопаток. Альб между тем продолжал:

— Миха, я тебе предлагаю пропустить первую часть нашего разговора, что, мол, ничего не знаю и ничего не ведаю, и сразу перейти ко второй, где ты мне все расскажешь. Заодно мы пропустим много для тебя неприятного, понимаешь меня?

Ротник ссутулился, зло поблескивая глазами, обхватил себя за плечи.

— Музыкант, не знал я, что на тебя нападут! Просто нужно было, чтобы ты согласился на какое-то предложение. Я ж правда не знал, что они стрелять будут и все такое, думал, так просто — припугнут, погонятся, чтобы ты ящики с яйцами растряс. Такой был уговор. Ну и чтобы я вроде как рассердился на тебя, чтобы потребовал недостачу возместить. Но ты же в самом деле… ай!

Разин еще раз ударил Миху и спросил:

— С кем уговор?

— Ну вот с Богданом этим. Он взамен вот эти штуки дал, обещал поставки техники, заказы у нас обещал в будущем сезоне крупные разместить. Солидный торговец! А я что? Мое дело маленькое, покричал на тебя немного, сделал вид, что сержусь… Музыкант, мы ж всегда с тобой нормально решали, так? Ну, так ведь?

— Я тоже на тебя не сержусь, но сейчас сделаю вид, что очень рассержен, как ты тогда. Кто хозяин Богдана, откуда поставки? Не юли, говори прямо!

Разин многозначительно кашлянул, Миха быстро оглянулся и втянул голову в плечи.

— Да не знаю я! В Киеве он сидит, хозяин Богдана того, больше ничего не знаю. Поставки из Киева! Богдан говорил: к будущему сезону хозяин в Киеве дела порешает и к нам будет караваны гнать, у нас в «Злом киборге» они останавливаться станут! Поставки техники, приемники вот такие, оружие обещал хорошее, не хуже харьковского, говорил: большую торговлю начнем, Христа с ним сговаривался, а не я. Христу спрашивайте! Музыкант, я в самом деле ничего больше не знаю! Ну давай я тебе заплачу? Денег дам, чтобы ремонт самохода покрыть, и вообще? Смотри, я деньги достаю!

Миха засеменил к шкафу, сунул руку под заднюю стенку, зашуршал там. Разин шагнул за ним, взявшись за обрез в перевязи. Миха вытянул из тайника увесистый кошель.

— Во, гляди, золото здесь! Ну, Музыкант, я ж по-честному, без обмана! Я заплачу! Вот они, монеты!

При этом Ротник исподтишка покосился в сторону. Альбинос проследил его взгляд — на стене тикали большие часы с круглым желтым циферблатом. Миха снова подошел к столу, торопливо развязал тесемки и вывалил монеты, где среди московских серебряков и меди поблескивали несколько гривен.

— Вот, видишь!

— Ладно, Миха, вижу. Но насчет хозяина Богдана тебе бы лучше вспомнить.

— Да что ж я вспомню? У Богдана бы и спросили!

— Мы спрашивали, но он не смог ответить. Очень, понимаешь, трудно отвечать, когда у тебя голова оторвана…

— Богдана я прикончил, — кивнул Разин. — Меня интересует его хозяин, Губерт.

— Да не говорил он про хозяина! — взвился Миха. — Ничего не знаю… ай! Не надо! Правда не знаю! Не слыхал ни про какого Губерта!

Разин, который уже занес руку для нового удара, глянул на Альбиноса. Тот задумчиво протянул:

— Слушай, Егор, а ведь Богдан, когда ты ему голову отстрелил, стал мне нравиться гораздо больше. Некроз с ней, с головой, но он молчаливым таким сделался, и, главное, тогда сразу стало ясно: неприятностей от него больше можно не ждать. Просто в тот раз ты слишком поторопился, можно и помедленней было…

Миха снова заговорил:

— Стойте, стойте! Я вспомнил! Богдан разок обмолвился про Губерта. Сказал: «Воняет у вас в Рязани, как у Губерта на болоте, на левобережье!»

— На левобережье. Это где?

— Откуда ж мне-то знать! Мы тогда на площади стояли, перед гостиницей, там еще эта лужа…

Разин вытащил обрез, с сомнением почесал подбородок стволом. Уоки-токи в руке Альбиноса ожил, захрипел, и оттуда раздался голос Христы, уже намного отчетливей, чем в прошлый раз:

— Миха, если сейчас тебя не застану в «Киборге», то…

Миха вдруг вывернулся из-под руки Разина, прыгнул на стол, оттуда сиганул в окно и вышиб раму.

Натянутые в ней шкуры ползунов с треском разорвались, толстяк вывалился наружу вместе с обломками. Альбинос никак не ожидал от увальня Михи такой прыти — когда он кинулся к окну, Ротник, прихрамывая, уже бежал по крыше гаража.

Разин, отпихнув Альбиноса, прыгнул следом, сапоги его с грохотом ударили по дощатому настилу.

— Стой, куда?! Ведь Христа уже… Да чтоб тебя некроз разъел!

Альбинос махнул рукой и бросился следом. Миха спускался по приставной лестнице, которая находилась на дальней от гостиницы стене гаража.

Альбинос спрыгнул последним. Ротник, стряхивая на бегу обрывки шкуры ползуна, помчался вокруг лужи, поскользнулся в грязи, едва не въехал в упряжного маниса. Ящер зашипел, тряся головой, возница начал ругаться, а Миха свернул в переулок. Разин, тяжело топая сапогами, мчался за ним. Альбинос заорал:

— Стой! Егор, стой! Христа здесь! Да что ж такое!!!

Альбинос влетел в переулок последним, споткнулся, едва не упал, а когда выпрямился, увидел, как пялятся на Разина прохожие. Он держал за шиворот Миху, тот извивался и вопил. На улице было людно, навстречу катила вереница самоходов, прохожие расступались, чтобы освободить дорогу.