Наперекор канонам - Елена Малиновская Страница 11

– Я рада, – серьезно ответила я. – Слушай, Леон, не будь занудой. Ну не понравилось мне твое угощение, ну бывает. Если тебе будет легче, считай, что у меня дурной вкус. А теперь давай трогай. Я уже сейчас голодна. Чую, когда до поселка доедем – целого слона сожру.

– У нас не водится слонов, – мрачно произнес Леон, видимо расшифровав мой мыслеобраз. – Ну ладно, действительно, хватит разговоров.

Мужчина взялся за рычаг, который торчал сбоку, прошептал пару слов, и фургон, натужно заскрипев, тронулся.

– Здорово, – искренне обрадовалась я. – А как это ты так сделал?

– Легко, – немного польщенно усмехнулся маг. – Я перенаправил свою магическую энергию в колеса. Представил, как они начинают вращаться. И все.

– Дай-ка мне, – попросила я. – Тоже хочу попробовать.

– Зачем? – возразил Леон. – У тебя все равно ничего не получится. В твоем мире нет магии. Поэтому она на тебя действует не так, как на остальных, но и ты не можешь ею повелевать.

– Все равно дай, – пихнула я мага плечом, чуть не столкнув его ненароком на землю. – Пока не попробую – не успокоюсь.

– Ну ладно, держи, – уступил моему напору мужчина и тут же злобно добавил: – Только время зря потеряем.

Я вожделенно схватилась за рычаг, еще теплый после руки Леона, и зажмурилась. Фургон по инерции прокатился еще пару метров и окончательно встал, несмотря на все мои мысленные усилия. Я изо всех сил пыталась представить вращающиеся колеса. Вместо этого на ум лезла всякая дурость в виде шасси взлетающего самолета. Гм, это ж какую скорость по аналогии должна развить ветхая телега?

Словно в ответ на мои жалкие потуги фургон чуть-чуть двинулся с места. Я, не открывая глаз, смахнула пот со лба. Честное слово, легче было бы самой в оглобли впрячься.

– У меня получается? – почему-то шепотом спросила я.

– Как сказать, – неопределенно хмыкнул маг. – Вообще-то да. Странно. Ты не хочешь попробовать с открытыми глазами рулить? А то сейчас в канаву нас уронишь.

Я послушно огляделась. Телега шустро катилась вперед, незаметно набирая ход. Несомненно, скорость сейчас была куда как выше той, с которой рулил Леон.

– Затормози немного, – наконец, не вытерпев, взмолился мужчина. – Слишком шибко идем.

– Не трусь, – хохотнула я. – Поди, гаишники по кустам с радарами не сидят. А ну-ка, поддали ходу.

Какой русский не любит быстрой езды? Особенно когда ветерком в лицо бьет, мух отгоняет. Лепота. Сразу вспомнилось, как, будучи еще молоденькой девчушкой лет двенадцати, сосланная на очередные каникулы к бабушке в деревню, я на спор угнала колхозный трактор, томящийся без дела у ближайшего дома. Просто взяла прокатиться. Вечером всем селом вытаскивали машину из речки. Ох и отодрала же меня тогда бабка жгучей молодой крапивой! Неделю на заднице сидеть не могла. Хорошо, что платить за чуть не угробленную технику не пришлось. Откупились бутылкой мутного самогона да трехлитровой банкой соленых огурцов.

При мысли о еде в животе недовольно заурчало. Ну ладно, сейчас в три счета до места докатим.

Подумав так, я усиленно задвигала бровями, мысленно увеличивая скорость.

– Осторожнее. – Леон сидел рядом бледный и старался не смотреть на дорогу. – Меня же сейчас укачает!

– В сторону свои дела делай, – посоветовала я. – Потерпи. Скоро будем.

Фургон весело подпрыгивал на неровностях почвы. Как вдруг… Всегда так – если что-нибудь пойдет слишком хорошо, то обязательно жди беды. Кто ж знал, что при въезде в лес на повороте лежит валун. Массивный такой. Естественно, телега на него колесом накатилась. И опрокинулась.

Это я потом сообразила, что к чему. В момент аварии мне не до анализа ситуации было. Когда ни с того ни с сего ты вдруг скатываешься с места и летишь с выпученными глазами по воздуху, как-то меньше всего думаешь, что послужило первопричиной полета. Хорошо хоть не сломала себе ничего. Только головой в ближайшее дерево врезалась. Ну да ладно, башка у меня и не такое выдерживала. Дереву больше досталось, честно говоря. По-моему, где-то рядом в этот момент грязно выругался Леон. Ну вот, а говорил, что у них материться никто не умеет. Судя по доносящимся из ближайших зарослей ежевики воплям и мыслеобразам – еще как умеют.

– С когтями, а не птица, летит и матерится. Это пьяная ворона-мутант от орнитологов удирает, – попробовала пошутить я, держась руками за гудящую голову. – Эх, были бы мозги – заработала бы сотрясение.

Но Леон моей скромной потуги на юмор не услышал и не оценил. Трудно искренне веселиться над своим бедственным положением, сидя верхом на колючем кусте.

– Сними меня отсюда! – раненым зверем выл маг. – Немедленно!

– Ага, сейчас, – засуетилась я.

Ткнулась пару раз на ощупь в непролазную стену кустарника. Поняла, что эдак себе все глаза выколю. И побежала за помощью к орку.

В фургоне было темно и царила зловещая тишина.

– Есть тут кто живой? – шепотом спросила я. В ответ ближайшая куча тряпья зашевелилась и приподнялась, явив под собой взлохмаченного Ярынга, почему-то держащегося за челюсть.

– Она мне чуть зубы не выбила, – шепелявя, пожаловался он.

– А он меня ущипнул! – раздался гневный выкрик из угла.

Там притаилась Гайяна с кулаками на изготовку. Амазонка с ненавистью следила за орком, готовая в любой момент наброситься на него.

– Эх ты, герой-любовник, – снисходительно потрепала я незадачливого ухажера по мохнатому плечу. – Я с тобой потом разберусь. Узнаешь, как чужую собственность без спроса лапать. А пока идем твоего хозяина выручать.

– Она сама мне на колени упала, – покраснев, попытался оправдаться Ярынг. – Целых два раза подряд, между прочим. Что я, каменный, что ли?

И орк, понурив плечи, двинулся за мной.

Всеобщими усилиями нам удалось-таки через некоторое время снять мага со своеобразного насеста. Несчастный при этом душераздирающе стонал и умолял быть поаккуратрнее. Наконец операция по спасению незадачливого мага была завершена. Леон враскорячку сидел на земле и шипел от боли.

– Хватит орать! – прикрикнула я, чувствуя себя несколько виноватой перед магом. – Чай, не девчонка. Ты же маг! Вылечи себя.

– Не могу, – чуть не заплакал мужчина. – Маги не могут лечить сами себя. Запрет такой.

– Так нарушь его, – легкомысленно отмахнулась я. – Подумаешь. Мы никому не скажем.

На поляне повисло молчание. У меня аж переносица зачесалась от множества взоров, что на мне перекрестились.

– А что я такого сказала? – искренне удивилась я. – Кто виноват, что у вас такие правила дурацкие.

– Наши правила не дурацкие, – гордо задрал Леон подбородок, даже забыв от возмущения о своих боевых ранах. – Они нам дарованы предками. И не нам их нарушать. Потому как законы Хранителей гласят: нарушивший завет да погибнет смертью ужасной и лютой.