Со змеем на плече - Марина Комарова Страница 11

Сделав шаг вперёд, я поняла, что имели в виду белки. В небольшом овальном помещении передо мной возвышался прозрачный огненно-жёлтый камень. Угловатый, неправильной формы, словно он стоял здесь именно таким, каким создала его природа. Внутри по спирали плясали искрящиеся огни — такие же, как в глобусе, который я оставил дома. Чтобы ни говорили, но глобус был сделан именно из такого бурштына. Присмотрелась: среди танцующих огоньков внутри, как сияющие звёзды, проносятся принесённые Покойленко осколки.

Через какое-то время я поняла, что огоньки и янтарные звёздочки выстраиваются в определённые символы — ранее мной никогда не виденные, но почему-то вполне узнаваемые.

«Черты и резы древних славян», — подумала я, поняв, откуда взялась неясная ассоциация.

Янтарно-золотой омут затягивал, не давал отвести от него глаз и подумать о чем-то другом. Смотреть — только в сверкающий звёздный огонь вращающихся символов, притягивающий, не отпускающий, заставляющий смотреть и вспоминать… вспоминать то, что когда-то знала, но забыла. Думала, что никогда не знала, а на самом деле…

Ещё в те времена, когда легенда о всемирном потопе была в далёком будущем, на земле обитали четыре основные расы. Ирийцы — солнцепоклонники и почитатели огня; туаты — жители далёкого государства Туа-Атла-Ка, владевшие магией воды и почитавшие Мать-воду; фалрьяны — полулюди-полуптицы, братья ветров, и нарвь — обитатели подземных миров. Четыре мира, четыре стихии, уживавшиеся на планете и имевшие единый круг, обозначавший единство и братство народов. Бронзовой тенью мелькнуло изображение: кружок, от которого отходит четыре луча, загнутых под прямым углом в одну сторону. Загнутые части лучей словно образовывали вторую окружность. Некоторое время я стояла в недоумении. Потому что увиденное было похоже лишь на одно. Свастику. Видоизменённую и не совсем привычную для современного человека, но, тем не менее, свастику. С одной стороны в этом нет ничего удивительного, так как свастика была славянским символом солнца ещё до того, как её присвоили немецкие захватчики, назвавшись истинными арийцами. С другой… Возможно, первоначальный вид свастики был именно таким? С кругом посередине и четырьмя лучами? И только потом кто-то стилизовал его до известного нам варианта. Объединение ирийцев, туатов, фалрьянов и нарви называлось Коловрат.

Я хмыкнула. Вот вам и единение языков. Поди разбери что, когда и от кого произошло. Возможно, коловрат не такая уж выдумка современных ведунов и медиумов, стремящихся доказать свои сверхчеловеческие способности. (В способности я, кстати, всё равно не верю. Те, кто имеют силу, не бегут её показывать на телевидение.)

Жители древнего мира обладали силой, которая сейчас неподвластна современным людям, потерялись старые знания. Много желающих отыскать их, да только никак не удаётся. Причиной этой стало, что жрецы нарви, которым не понравился старый уклад жизни, решили его изменить: те, кто почитает Землю, являются главными и все должны признать их власть. Горебор — царь Нарви по совету младшего брата Скорбияра вступил в бой с ирийцами, намереваясь захватить восхваляющих солнце и подчинить себе купающуюся в солнечных лучах их столицу — Даарью. Во время длительной осады был убит царь Ирия — Силорад. Трон и скипетр царя пришлось принять молодому царевичу Светодару. Поняв, что нарвь обладает какими-то ранее неизвестными народам Коловрата силами, царевич обратился за помощью к туатам и фалрьянам. Но Нарвь нашла способ обойти всех, не став бороться, а погрузив мир во временной коллапс, с которым не сумели справиться пленённые народы. С тех пор попасть в «спящие» миры никому не удавалось кроме потомков Нарви, которые могут бродить и по сей день по миру современных людей. Говорят, что туаты вовсе погибли, их остров скрыла Мать-вода, чтобы он не достался захватчикам. О фалрьянах не осталось никаких сведений. Разве что сказки о жар-птицах являются тонким намеков на некогда существовавшую могущественную расу.

Ирийцы, спасаясь от войск нарви, прибегли к использованию своего оружия, дарованного Богом-Солнце. Называлось оно Бурштын. Но среди ирийцев оказался предатель, открывший тайну оружия нарвийцам, и в итоге те использовали его против самих жителей Ирия.

«Бурштын. — Я покачала головой. — Надо же. А я думала, что слово происходит от немецкого „берштейн“, однако может быть и иной вариант».

В камне возник странный силуэт, и неожиданно я сообразила, что это человек со скрещёнными на груди руками. Глаза закрыты, черты лица чуть заострены, золотистые волосы словно создают вокруг головы янтарный ореол. Одет он странно, диковинно — костюм из светлой кожи, на ногах сапоги, на шее желто-красный камень с алмазным блеском. Ещё молодой, но в уголках губ складки горечи, а высокий лоб прочерчен несколькими морщинами, словно ему приходилось всё время хмуриться.

И будто изнутри шепнул голос, что древние ирийцы не мертвы. Они все спят. Спят бурштыновым сном, заключенные в золотистый янтарь. Я вздрогнула от этой мысли. Ну и дела. И вообще ничего не понятно.

Глянув на белок, поняла, что они рассматривают меня во все глаза, словно пытаясь понять какое впечатление произвела на меня рассказанная история. Проблема только в том, что история не совсем рассказывалась. Было ощущение, словно я заглянула куда-то за завесу этого мира и на каких-то несколько минут сумела туда переместиться и увидеть неположенное людям.

— Почему Бурштынов Ир? — Я почему-то спросила совсем не то, что хотел, но этот вопрос мне показался уместным и правильным.

— Это… — Лесомир немного помедлил, — название, которое дали уже после древних рас. Потомки нарвийцев, называли так место, где остались их враги. Бурштын — от названия оружия, Ир — потому что оно принадлежало ирийцам. И ещё согласно толкованию слова Ир — рай. Насмешка над спящими расами.

Всё звучало невероятно, но внутри что-то говорило, что здесь нет ни одного лживого факта. Интуиция? Наверно, хоть я и не люблю эту дамочку. Не люблю за то, что обычно она просыпается именно тогда, когда на горизонте появляется что-то нехорошее, весьма толсто намекающее, что меня ждут неприятности.

Некоторое время я молчала, обдумывая сказанное. Янтарные всполохи внутри камня, казалось, замерли и не двигались.

— Кто это?

Спустя пару секунд я сообразила, что не уточнила, о ком веду речь, но белки всё поняли.

— Светодар, — ответила Веселина.

Я внимательно рассматривала силуэт находившегося внутри камня человека. Значит, вот как. Царевич Ирия. Хорошенькое дело.

— А как он тут оказался?

Белки переглянулись.

— Те, кто верен Иру, время от времени переносят жрецов и царскую семью, потому что возможно, когда-нибудь они сумеют возродить своё царство.

Неплохой ответ. Но всё равно не подходит. Слишком много неувязок.

— А почему вам известно, где находятся жители бывшего Ира? — спросила я, глядя то на одного, то на другую.

— Мы являемся одними из стражей, — гордо сообщил Лесомир.

— Вот как… — больше я ничего не говорила, но, видно, отношение к стражам-белкам отразилось на моём лице, потому что Веселина обиженно цвиркнула, а Лесомир нахмурился.