Поход - Андрей Круз Страница 11

— И что оказалось?

Я рассказал то, что до этого рассказывал Бороде с Батыем. Петро покивал в такт моим излияниям, затем спросил:

— Как думаешь, откуда тварь взялась? Кто её вывел?

— Не знаю, — пожал я плечами. — Сбежала от какого-нибудь колдуна. Мало идиотов? Чего только не выводят.

Действительно, такая беда, особенно с колдунами-недоучками и самоучками, случалась часто. Выучат несколько заклятий, начинают экспериментировать на каком-нибудь звере вроде пойманной дворняги, а потом сами оказываются с откушенной головой, а нам, охотникам в смысле, новую работу подкидывают.

Петро довольно точно описал монстра, которого я отвёз в крематорий. Это меня заинтересовало.

— Паччиму знаешь? — спросил я, подражая одному знакомому торговцу арбузами, приплывающему с баржами в конце лета с низовий Волги.

— Паттаму, — передразнил меня Петро.

Он полез во внутренний карман чёрной кожаной куртки и достал оттуда пачку чёрно-белых фотоснимков. Цветная фотография, увы, из нашей жизни ушла, осталась в том мире, откуда нас сюда принесло. Протянул фотографии мне. Я взял их, быстро перелистал, вернул.

— Что скажешь? — спросил он меня.

— Откуда снимки?

— От верблюда. Мы прошлым месяцем в Старицу ездили на поимку твари, которая людей жрала, кто за стенами допоздна задерживался. Вот это… — потыкал он узловатым пальцем с выпуклым и толстым ногтем в верхний снимок, — …вот это она и есть. Похожа?

— Один в один с той, что я сегодня грохнул, — подтвердил я.

— А вот это… — Пальцы перелистали снимки и остановились на другом изображении подобной твари. — …Это из Михайловки. Мы там тоже подряд на отлов брали. Поймать не удалось, а завалить, как видишь, завалили, так что с твоей добычей их уже три получается. Будешь и дальше утверждать, что это результат неудачного эксперимента?

Я отрицательно мотнул головой:

— Нет, не буду. Это кто-то специально делает. Только вот зачем? Смысла не видно.

— Очевидного, может, и не видно, а скрытый смысл… он скрытый и есть, — сказал Колобок. — Кто делает, тот знает, зачем.

— Логично.

А кстати, действительно интересно, кто такими безобразиями занялся? И кто послужил «исходным материалом» для эдакой магической трансформы? Похоже, что кто-то гуманоидного типа, другое существо превратить в подобное было бы сложно. Всё же передвигалась тварь на задних ногах, и обезьянье в ней явно проглядывало. Либо над обезьяной поглумился колдун неизвестный, что маловероятно, либо над человеком или иной человекоподобной расой. Тем же гномом, например.

— Петро, а дальше у вас по этим тварям какие-то дела есть? — спросил я.

— Нет. Их пока в один случай никто не связал. Но мы помаленьку над этим думать начали. Странно это всё.

Это естественно, что сами думать начали. Все подобные случаи всё равно на нашу голову свалятся. И не только в окрестностях Великореченска. Так сложилось, что самые лучшие охотники в нашем городишке проживают и заказы берут не только по Тверскому княжеству, но и из других. Охотники люди рисковые и всё больше лихие, склонные к анархии, и для них такой шебутной городок, как наш — самое лучшее место для жизни. И городку хорошо от нашего в нём присутствия. Это же север княжества, два Дурных болота неподалёку: кто здесь только не водится. Мы на город всё больше бесплатно пашем, вместо налога, вот и получается, что окрестности у нас всякой дрянью не наводняются.

Я вот в городок этот из самой столицы, из Твери, два года назад перебрался. Обжился, привык и никуда уже отсюда не собираюсь. Жизнь тут как бы даже не богаче столичной, очень уж хорошо городок расположен, на слиянии всех торговых путей. Работы и заработка всем хватает. Кому больше, кому меньше, но нищеты у нас нет. Совсем. Весь берег пристанями, складами и лабазами застроен, да вдоль стены у Главных ворот тоже целое складское хозяйство. Товар течёт отовсюду и всюду же расходится. Процветает Великореченск. Ну и столичные власти чрезмерной опекой не досаждают. Собирают налог, да и всё.

Возле городской управы стоит ещё домик двухэтажный, где от князя представитель живёт, и с ним отделение жандармов. Их работа представителя охранять, налоговую казну — тут, на месте, и в дороге. А зачем её охранять на месте, ежели её хранят в подвале Первого Гильдейского банка, а там и охрана, и магическая защита, и чего только нет! И возят её всегда с попутным военным кораблём, который поди захвати. Вот и бездельничают. Вон четверо из них за дальним столом сидят и лыка уже не вяжут. Сидят с тремя артиллеристами, кстати. Городским общинам свои пушки по закону не положены, их из столицы княжества присылают с бойцами вместе. Вот и у нас в Великореченске стоит батарея из четырёх бригадных гаубиц [10], готовых стрелять, куда скажут. И при них, естественно, пушкари.

Впрочем, я и сам на звание первого трезвенника не претендовал. Наклюкался уже нормально, захорошело. Бороду с Батыем тоже пробрало. И Колобка с Попыйводой тоже придавило, по мордам видно. Надо или закругляться и идти домой спать, или перебираться в иное место, где и напиваться окончательно. Я бы лучше домой пошёл, но, кроме меня, такая мысль явно никому в голову не пришла. Поэтому, когда все направились на Берег, я потащился следом, хоть и без особого желания. Вывалились на улицу, продолжая гомонить, направились в сторону ворот. Стемнело окончательно, на часах около одиннадцати было, зажглись редкие фонари.

В воротах Стены стоял уряднический «виллис» с мигалкой, в нём и возле него разместились трое урядников. Все с дубинками, пистолетами, в открытой машине в специальной пирамиде три помповика. Для городской заварухи — самое оно. Один из них, Митька Белоярский, был сыном моего соседа, владельца автомастерской, у которого я всегда машину чинил. Кстати, как раз пора подвеску шприцевать, шкворневая такого ухода раз в неделю требует. Мы поздоровались и прошли мимо.

Берег уже гудел. Вся набережная шумела голосами, пиликала музыкой из открытых окон, звенела посудой. Гуляли. Я бросил взгляд на хорошо заметные с этого места пристани. Так и есть, в город одновременно несколько караванов рекой пришло. У причалов стояли чуть не десяток барж, пяток небольших пароходиков, из которых два были пассажирскими, и несколько патрульных катеров. Понятно, почему такое столпотворение. И наверняка ведь навстречу караванам речным пришли караваны сухопутные. Сдать речникам свой товар и забрать у тех то, что привезли они. Это дело обычное. А что это ещё значит? А значит это то, что без скандалов и мордобоя тут сегодня не обойдётся. Больно уж народу много. А с пассажирскими пароходиками тоже кто только сюда не приезжает. И шулера заезжие, и бандиты, и ворьё. А в одном из кабаков у нас так и наёмническая биржа имеется. Но насчёт них пусть урядники с околоточным во главе мозгами шевелят. Моё дело за тварями лесными да порождениями болот гоняться.