Золотой мост  - Ева Фёллер Страница 11

– Хочу идти впереди, – дрожащим голосом заявила я Гастону, обернувшемуся в нетерпении. После этого дело пошло на лад. Филипп предупредительно освещал мне дорогу, опустив факел пониже. Теперь я по крайней мере могла вовремя огибать все кучи собачьих какашек и конского навоза, трупы (или полутрупы) животных и пищевые отходы. Но минусом в этой ситуации было то, что, кроме булыжной мостовой и разбросанных на каждом шагу препятствий, я не видела практически ничего вокруг.

Спустя некоторое время Филипп остановился и указал факелом на какой-то дом.

– Мы пришли.

– На этом позволю себе откланяться. Желаю спокойной ночи, – сказал Гастон, взяв у Филиппа факел, и спокойно зашагал себе прочь.

– Стой! – испуганно крикнула я ему вслед. – Мы же не обсудили, как действуем дальше! Как я попаду к Себастьяно? Как мы будем возвращаться? – Внезапно мне живо вспомнилось мое первое путешествие в прошлое. Тогда меня тоже спихнули куда-то к чужим людям, и пришлось ждать целую вечность, пока обо мне позаботится кто-нибудь из местной команды Стражей времени.

Но Гастон уже исчез за ближайшим поворотом, и факел вместе с ним. Мы с Филиппом стояли в темноте, я видела лишь его очертания.

– Все уже обсудили, – успокоил он меня, пока я раздумывала, не лучше ли прямо сейчас броситься вдогонку за Гастоном и вынудить его дать какие-то твердые обещания.

– Что – все? – поинтересовалась я, чувствуя себя заложницей обстоятельств. Возможность догнать Гастона была упущена, и я вынуждена была остаться тут и подчиняться существующему плану.

– Я зайду за вами завтра в девятом часу утра и доставлю к Гастону, чтобы он отвел вас к Себастьяно.

– А не могли бы вы прийти чуть пораньше? – спросила я с беспокойством. – Мне ну просто на фиг не сдалось зависать здесь так долго.

Точнее говоря, я сказала: мне крайне не хотелось бы задерживаться здесь на столь долгое время.

Подействовала одна из уловок межгалактического преобразователя – хотя, конечно, система называлась как-то по-другому, как в точности – я не знала и для себя назвала ее так. Выражения, которых в прошлом еще не существовало, просто преобразовывались в какие-то другие слова. В первом путешествии во времени этот феномен меня чуть с ума не свел. Например, я тысячу раз пыталась сказать «iPod», но каждый раз произносила «зеркало», до сих пор не знаю почему. Себастьяно предположил, что iPod сзади немного походит на зеркало, и, возможно, автоматический преобразователь ориентируется на это сходство. Замену некоторых других слов объяснить было проще. Из «фильма» получалось «костюмированное действо», из «машины» – «повозка», из «фрэнда» – «компаньон» и так далее.

Но преобразование работало только в простых случаях. Если же хотелось рассказать о каких-либо важных событиях или достижениях будущего, включалась блокировка. Ты так и стоял с открытым ртом, не в состоянии произнести ни звука, чем производил довольно идиотское впечатление.

Все остальное безупречно переводилось само по себе, хотя ты и не замечал, что говоришь на иностранном языке. Жаль только, что этот славный трюк не срабатывал в настоящей жизни, в некоторых случаях он бы мне очень даже пригодился.

С той стороны, где стоял Филипп, раздался стук – видимо, он к кому-то стучался.

– Сесиль, ты меня слышишь? – приглушенным голосом позвал он. – Пожалуйста, открой! – Мне он сказал с сожалением: «Раньше девяти, к сожалению, не выйдет. У меня еще другие дела».

– Давай говорить друг другу «ты», – предложила я. Такая манера усиливала дружеские чувства и готовность помочь. Хотелось надеяться. – Зови меня просто Анной.

– С радостью, – сказал он. Лица его в темноте было не разглядеть, но в голосе слышалось приятное удивление.

– Ну, может, тебе все-таки удастся прийти чуть раньше.

– Я попробую что-нибудь придумать.

За его спиной загорелся огонь. Открылась одна створка ставен, и в дрожащем свете маленького ночного светильника появилось заспанное лицо, на которое спадали очень светлые, сильно взлохмаченные волосы. Видно было только голову. Вероятно, это и была Сесиль. Судя по всему, она пребывала не в лучшем настроении.

– Сейчас глубокая ночь, – проворчала она. – Ты же знаешь, как поздно я ложусь и как важно для меня высыпаться. До утра нельзя подождать?

– Мне очень жаль, что я вынужден тебя побеспокоить, но по-другому никак. Я привел к тебе гостя.

Я находила очень милой манеру Филиппа извиняться чуть ли не на каждом шагу, но настроение Сесиль его извинения не улучшили. Не поднялось оно и после того, как Филипп слегка отступил в сторону, чтобы дать ей как следует разглядеть меня.

– О господи! – сказала она. Это могло означать все что угодно, начиная с «Кого это он там опять притащил?» или «Может, они свалят, если просто захлопнуть ставню!» до «Интересно, это мешок или платье?»

Затем ставни захлопнулись. Значит, вариант номер два.

– Что ж, попытаться все-таки стоило, – из вежливости сказала я Филиппу, который и не думал трогаться с места. – Где нам теперь раздобыть фонарь – вот вопрос.

К моему удивлению, в следующую секунду дверь все же открылась, и теперь я увидела Сесиль в полный рост. Она была почти с Филиппа, но значительно более грузная и одета в ночную рубашку, которая являла взору гораздо больше, чем скрывала. Перед тем как в смущении отвести взгляд, Филипп смотрел на нее чуть дольше, чем следовало бы. Мне нужды отворачиваться не было, в конце концов, девчонкам друг на друга глядеть не запрещено. Кроме того, мне предстояло здесь ночевать, и не замечать Сесиль все равно не представлялось возможным. Ее пышные формы чуть ли не разрывали короткую ночнушку так, что Playboy, если бы он уже существовал, тут же сделал бы ей соответствующее предложение. Не то чтобы она была толстой, просто обладала феноменальными округлостями, и уж точно без грамма силикона. Я была по меньшей мере на голову ниже, поэтому самые выступающие части ее тела волей-неволей первыми бросились мне в глаза (предполагаю, размер 80 Д), но и лицо Сесиль тоже впечатляло. Я смогла как следует разглядеть его, когда она откинула со лба взлохмаченную гриву и немного приподняла лампу, чтобы, в свою очередь, получше рассмотреть меня. Она напоминала викингшу – простая деревенская красавица с лицом в форме сердца, пепельными волосами и синими глазами, лет двадцати пяти.

Она изучала меня, наморщив лоб.

– Бог мой, это создание ходит босиком? И что это за платье?

– Ее зовут Анна, – сказал Филипп. – Бедная сиротка из деревни.

– И здесь только временно, – добавила я, чтобы не возникло подозрений, будто я намерена навеки сесть ей на шею. – Завтра утром я отправлюсь дальше.

Сесиль покачала головой.

– У нее ужасное платье. Но она не выглядит запущенной, да и откормлена хорошо. – Она явно умела подмечать самую суть. – Сказочку про бедную сиротку можешь рассказать кому-нибудь другому, Филипп.