Буря приключений - Юлия Фирсанова Страница 11

Лельтис, третий мир величественного древнего леса, бескрайних разнотравных лугов и высоких гор, где жили эльфы, дриады, русалки, воздушные зефириды и другие народы природы, принцесса взяла под свое покровительство и выстроила там замок, повинуясь прихоти, а быть может, и воспоминанию о Меллитэле — своем первом задании Источника.

Сейчас Элии не хотелось заглядывать ни в один из любимых миров. Не так давно она побывала в каждом из них, но если не останется выбора, то придется. Впрочем, на Эйте, Лельтисе, Олонезе или во владениях кого-нибудь из родственников она все равно дивно проведет время. Молодая женщина удовлетворенно вздохнула и, растянувшись на мягкой постели, настроилась посмотреть несколько радостных снов.

Поначалу богине привиделся бесконечный простор великого океана. Теплые воды нежно, словно в уютной колыбели, качали на волнах ее невесомое тело, веял легкий ветерок, ласковое солнышко скользило по коже. Было так хорошо и покойно, но неожиданно все изменилось. Из ниоткуда налетел сильнейший шторм. Вода потемнела, грозно вздыбились валы, ветер словно взбесился. Он подхватил принцессу как игрушку, вырвал из объятий воды, закружил в кровавом вихре и понес. Рядом с собой богиня мельком уловила смутные очертания еще трех теней.

Резко открыв глаза, Элия обнаружила себя по-прежнему лежащей в постели поверх одеяла. После дикого воя шторма ночная тишина и мирный свет луны казались искусственными декорациями. Но уже через три вздоха богиня вернула себе ощущение реальности, и обстановка обрела прежнюю натуральность.

«Силы, что значит этот сон? — задумалась Элия, сев на кровати и подтянув колени к подбородку. — Может быть, раскинуть руны или разложить колоду? — Богиня прислушалась к себе, но желания взять в руки прохладные камешки или жесткие пластинки карт не возникло. — Нет, лучше не надо».

Отбросив беспокойные мысли и сомнения, принцесса утешилась соображением о том, что причина невнятного сна — слишком большая доза философских раздумий на ночь и дневная жара. Но в глубине души Элия отлично понимала, что сон вещий, просто гадать, разъясняя предсказание, почему-то не хотелось. Принцесса чувствовала, что это будет неправильно, а своей интуиции женщина доверяла безоговорочно. И сейчас некие глубинные струны души богини напряглись в ожидании того, что предвещало странное видение. Элия чувствовала, что придет беспокойство, возможно, потрясение, но не зло. Сон не нес в себе мрака. Хотя и выглядел мрачно, если смотреть на него с точки зрения того, кто боялся стихийных сил. Но богиня-то всегда любила их буйство и, если суждено было разразиться буре, не собиралась прятаться от нее или пытаться развеять туман будущего через предсказание, как частенько поступали люди, но отнюдь не боги.

По мелочам предсказывать могли многие, хоть и не умели управлять даром. Но настоящие пророки, истинный Голос Творца, появлялись исключительно редко. Они предвидели вероятностный путь и многовариантность развития целых миров, других богов и даже Сил. Эти боги творили своими пророчествами историю. Сейчас, насколько знала принцесса, богов такого дара не было в ближайших Вселенных, или они исключительно хорошо прятались от досужего любопытства людей и Сил. Далеко не каждый хотел видеть пророка с мирными целями, находилось немало фанатиков, жаждущих крови провидца, почему-то полагающих возможным отвратить неизбежный приход предсказанной катастрофы ценой убийства самого предсказателя. Элия не видела никакой логики в подобных поступках, но одобряла желание пророков не афишировать свои таланты ради самосохранения и во избежание тесного знакомства с холодным оружием и горячим огнем. Почему-то, насколько слышала богиня, провидцев предпочитали резать и сжигать, топили и вешали меньше, возможно, боялись схалтурить.

Пророческий дар самой Элии, проявившийся очень рано, был одним из составляющих ее таланта богини логики, основанным и на интуиции. Дар предсказания принцессы не был особенно силен, но не раз спасал от неминуемой гибели в ситуациях, когда один неверный шаг избавил бы молодую богиню от заботы о телесной оболочке. Он давал ощущение верного пути, не в мелочном, житейском его понимании, а с точки зрения прядущейся паутины Судьбы и Равновесия Вселенных, предостерегал от смертельной опасности и указывал на приближение поворотных точек в судьбе. Элия нутром чуяла, что ее сон относится к последнему разряду, и это радовало принцессу.

Элия потянулась, деловито кивнула самой себе и вновь опустилась на ложе, расслабив мышцы; пальцы скользнули по атласу одеяла на шелк простыни и замерли там. Вещий сон сделал свое дело — предупредил, и богиня вновь отправилась в страну грез. Что толку полуночничать? Вряд ли Мелиор сильно обрадуется, если его встретит утром злая, всклокоченная, невыспавшаяся сестра с воспаленными пророческим бредом очами. Беспокойство в ожидании неких гипотетических неприятностей — пустое занятие, свойственное людям, трепещущим перед призраком грядущего, было почти чуждо богам, полагавшим, что жить следует в удовольствие и с удовольствием, для этого она, жизнь, и дана.

Когда пришел Мелиор, чтобы проводить ее на завтрак, странное ощущение, оставшееся в душе богини после загадочного сна, рассеялось. Женщина была полна жажды жизни, утренней бодрости и выглядела просто ослепительно. Белое платье и алмазы весьма способствовали усилению сияния прелестной богини.

— Прекрасное утро, сестра! — изящно поклонился сияющий от счастья принц, приветствуя Элию, мысленно не без кокетства отмечая, что его белое одеяние чудесно гармонирует с облачением принцессы. Паж не зря получил свою пригоршню диадов.

Блондин в белой рубашке, застегнутой на алмазные пуговицы, брюках оттенка слоновой кости с серебряным шнуром и замшевых белых полусапожках выглядел не менее умопомрачительно. Конечно, к этому одеянию очень подошел бы короткий атласный плащ, отороченный мехом снежного горностая, но даже франт Мелиор счел эту деталь туалета лишней в жуткую летнюю жару. Серебряный обруч скреплял свободно распущенные по плечам волосы принца.

— Здравствуй, дорогой! Я уже умираю от любопытства и желания попробовать, что ты приготовил сегодня. — Нежные губы женщины коснулись щеки брата. Изящные ноздри раздулись, уловив тонкий и свежий, легкий запах духов принца.

— Надеюсь, мне удастся тебя приятно удивить, дражайшая сестра, — промурлыкал польщенный Мелиор, сопроводив свои слова легким полупоклоном.

Принц распорядился сервировать завтрак в одной из лесных ротонд Садов Всех Миров Лоуленда. Там под густым пологом раскидистых деревьев все еще прятались остатки утренней прохлады, которую неумолимое солнце уже начало вытеснять из тщетно сопротивляющегося мира. Идти рука об руку по укромной тропинке, вдыхая ароматы леса, было приятно. Боги не торопились, они не чувствовали настоятельной потребности в пище, эта трапеза была в большей степени поводом насладиться обществом друг друга, чем причиной встречи.

Глядя на то, как, скользя чуть впереди, принц бережно отводит изящными пальцами ветку с лесной тропинки, чтобы она могла пройти не нагибаясь, принцесса невольно подумала: «Удивительно, но здесь, в лесу, придворный франт Мелиор не смотрится неуместно. Быть может, потому, что настоящая его суть скрывается под маской сибаритствующего эстета, как клинок великолепной закалки в бархатных ножнах. Они тоже настоящие, не подделка, но лезвие не рассмотреть хорошенько, если не извлечь из ножен. Сейчас мне кажется, что я вижу проблеск стали. Мелиор выглядит как зверь, красивый и смертоносный одновременно, да он и является таковым. Белый тигр в своем человеческом обличье. И что с того, что он едва касается ветки? Эти пальцы с легкостью вяжут узлы из железа, без жалости вонзят кинжал в трепещущую плоть врага или, что вероятней, с небрежной элегантностью бросят в бокал щепоть смертельного яда. И мне это нравится!»