Трон Знания. Книга 5 - Такаббир Эль Кебади Страница 112

– У тебя есть опыт работы с детьми?

– Нет. Я пойду учиться, клянусь! Я хочу открыть такие приюты в каждом крупном городе. Хочу, чтобы трудных детей отправляли ко мне, а не в колонию. Сейчас Братьев полторы сотни, но будут тысячи. Таких людей, как мы, много. Я найду их, они пойдут за мной. Прикажите выдать мне документы, уберите Хлыста, дайте мне свободу действий, и вы не пожалеете.

Поднявшись с кресла, Адэр жестом разрешил Сибле сидеть и, приблизившись к камину, протянул руки к огню:

– Я бы мог подумать над открытием приюта для мальчиков. Но девочки... Не прими, как личный упрёк... У Праведного Братства были сексуальные рабыни.

– Вы говорите о Гнездовье?

– Да.

– Я родился в Гнездовье. Моя мать была рабыней.

– Что ты будешь делать с девочками? Оденешь как монашек, станешь стегать ремнём...

Сибла дёрнулся, будто ему в лицо кипятком плеснули.

– Нет!

– У тебя нет жены, нет детей. Ты не знаешь, что такое родительская любовь.

– Я любил свою мать, любил сестру, и они любили меня.

Адэр прислонился спиной к тёплой каминной колонне:

– Этого недостаточно.

– Я пойду учиться, клянусь! – повторил Сибла. – Но пока я получу образование, пройдут годы. Разрешите мне заняться приютом уже сейчас. В первую очередь я вытащу детей из публичных домов.

Адэр свёл брови:

– В Рашоре разрешена детская проституция?

– Там разрешено проституткам рожать.

– Каждая женщина имеет право на материнство. Это оговорено законом.

– Если бы вы знали то, что знаю я, вы бы переписали закон, – не сдавался Сибла. – Представьте маленькую девочку, которую шлюха-мать подкладывает под клиента, чтобы получить два мора сверху. Представьте мальчика, которого мать-шлюхаведёт на рынок, заталкивает под прилавок и заставляет отсасывать у продавца загорстку конфет… – Сибла вскочил со стула. – Я забылся. Простите. Я только хотел сказать, что у этих детей нет выбора и нет надежды на спасение. Я хочу стать этой надеждой и дать им выбор.

Адэр вернулся в кресло. Порылся в бумагах. Выдвинул-задвинул ящик. Сложил руки на столе:

– Где ты их поселишь?

Лицо Сиблы просветлело.

– В доме молитвы две пристройки. В одной живут мальчики, другую отведу девочкам. Но это временно. Когда с Хлыстом будет покончено, я увезу их из Рашора, подальше от плохих воспоминаний.

– Скажу честно, – проговорил Адэр. – Я не вижу прежнего Сиблы, и это меня настораживает.

Сибла устремил взгляд на огонь в камине:

– Нельзя душу человека загнать в застывшую систему, измерить и навесить ярлык. Душа – это бесконечность контрастов. В ней сомнения граничат с уверенностью, страдания с счастьем, милосердие с жестокостью, наивность с мудростью. Прошлый раз я был ягнёнком, сегодня я пастырь.

– Ты получишь разрешение на приют, – сказал Адэр и, выпроводив посетителей, приказал Гюсту пригласить в кабинет Эйру.

Переступив порог, она закрыла двери:

– Почему Крикс не разрешил мне поговорить с Сиблой?

– Ты уважаешь Крикса? – спросил Адэр.

– Конечно.

– Доверяешь ему?

– Конечно!

– Позволь ему делать свою работу. Победа над Хлыстом должна быть его личной заслугой, за которую я пожалую Криксу дворянское звание.

Эйра улыбнулась:

– Не буду вмешиваться. Обещаю.

На следующий день Адэр созвал советников и приказал разработать программу попресечению династий проституток.

Через две недели Крикс сообщил неприятную новость. Его люди, которых онотправил в Ведьмин парк, не смогли найти овраг. Более того, они чуть не потерялиодного человека – стража по имени Лайс.

Крикс пытался сохранить невозмутимый вид, но пылающий взгляд выдавал злость и досаду. Его люди, прошедшие отличную подготовку в тезарской армии, заблудились в лесу! Крикс отказывался в это верить. Каждый страж рассказывал историю о злоключениях, и эта история коренным образом отличалась от рассказов его спутников. Этого Крикс не мог понять.

Лайс говорил, что его все бросили. Говорил, что сутками блуждал по лесу в одиночестве, хотя приятели вели его под руки. Умирал от жажды и голода, хотя егокормили и поили. И в какой-то миг он вознёсся на небеса, но его оттуда скинули. В действительности за Лайсом не уследили, и он залез в петлю. Ветка не выдержалатяжести тела, и страж, неудачно приземлившись, сломал ногу. Эта часть эпопеиказалась Криксу сплошной выдумкой, как свидетелей, так и неудавшегося самоубийцы. Во-первых, на шее Лайса не осталось следа от верёвки. Во-вторых, онбывший цирковой гимнаст, потомок гимнастов, и даже в беспамятстве приземлится как кошка. И в-третьих, жизненный девиз Лайса звучал: «Не сдавайся! Сдаться ты всегда успеешь!»

Отпустив Крикса, Адэр прошёлся по кабинету, повторяя: «Лайс, Лайс…» Откуда онзнает это имя? И где он слышал фразу: «Сдаться ты всегда успеешь»?

Воспоминания закружились в голове как прошлогодние листья, вздымаемые с земли порывом ветра. Перед внутренним взором возникла комната. Угольно-чёрный дощатый потолок, овечья шкура на лежанке, свечи на столе иподоконниках, на табуретах и в узких нишах стен. Отсутствие запаха… Страж, гибкий как ивовый прут, мнёт в руках обрывок верёвки, отдаёт старухе. Седые спутанные волосы, на глазах чёрная плотная повязка, но голых ногах калоши. Старуха бросает верёвку в корзину. «Не сдавайся. Сдаться ты всегда успеешь»...

Похоже, это был Лайс.

Адэр уселся в кресло возле камина. Что слепая пророчица сказала ему? «Одному оставишь, возьмёшь себе, а этому подаришь». Это сбылось. Он оставил Вилару Малику, себе забрал Эйру и потом подарил её Иштару. Подарил… От слова, произнесённого мысленно, свело челюсти.

Облокотившись на подлокотник кресла, Адэр прикрыл рукой глаза.

Пророчица соединяет ладони, раскрывает их, как книгу. Вновь соединяет ираскрывает: «Пусто… пусто… Ты спрашиваешь, а ответы знаешь. Спрашиваешь, спрашиваешь, а сам всё знаешь». Старуха прижимает ладонь к ладони и замирает: «Жду, когда ты посмотришь ответ». – «Он там есть?» – «Есть»…

Адэр перебрался к столу, вытащил из ящика «Откровения Странника» и положил фолиант перед собой. Всякий раз, задавая какой-либо вопрос, он открывал книгу наугад и взирал на пустую страницу. Пророчица была права: он знал ответы, поэтому Странник молчал. Но ещё ни разу с уст не срывался самый важный, самый больной вопрос.

Адэр мысленно вызвал образ Эйры, прикоснулся пальцами к обложке, приложил руку к груди и… спрятал фолиант в стол. Пока будущее сокрыто покровом тайны – в глубине души есть место для надежды.

За четыре дня до нового года замок загудел, зашумел с небывалой силой. Позаведённым правилам процессия должна в полном составе отправиться в путь отрезиденции правителя. В замок прибывали жёны и совершеннолетние детисоветников. Сановники отдавали помощникам последние распоряжения. Слугитаскали чемоданы. Придворные топтались в холле, ожидая сигнал к отъезду. И только на верхнем этаже замка было тихо.