Сказание о страннике - Дэвид Билсборо Страница 112

Спустя всего несколько минут с дальнего конца расселины вернулся Катти, и все подтянулись к нему. Когда Тивор заговорил, его лицо выражало некоторую озабоченность — никто не мог сказать, искреннюю или нет.

— Ну, — объявил он, — я нашел вход.

Эти слова были встречены сдержанным удовлетворенным гулом.

— И?..

— И ещё кое-что. Наверное, ничего страшного... я даже в этом уверен, просто на всякий случай решил вас предупредить.

— Что случилось-то? — раздраженно потребовал Нибулус. — Давай выкладывай.

— Наверное, ничего, — повторил Катти, — но когда я уходил в прошлый раз, дверь была закрыта. Там камень с мельничный жернов, и, пока его не откатишь, внутрь не попасть, такие дела. Его удерживает специальный механизм, то есть прямо вжимает в скалу. Точно так же можно запереть дверь изнутри. Только вот сейчас камень не на месте. Любой мог там пройти.

Они неуверенно переглянулись, не зная, что из этого следует.

— О чем ты? — с опаской поинтересовался Финвольд. — В прошлый раз забыл закрыть? Или дело в другом?

— Не знаю, может, и забыл; это запросто — зашел и не проверил. Не до того, видать, было. А может, кто ещё там побывал...

— Когда ты в последний раз пользовался туннелем? — спросил Нибулус.

— Давненько, не один год прошел, — сообщил Катти, — только дверью-то совсем недавно пользовались, приметы явные.

Раздался дружный вздох разочарования.

— Так значит, этот твой скрытый в горах секрет не такая уж и тайна, — с досадой заключил Нибулус, буравя взглядом искателя приключений. — Очень надеюсь, что ты знаешь, куда нас ведешь.

Казалось, Катти и впрямь было не по себе. Он не привык к тому, чтобы его секреты раскрывали, и наверняка уже жалел, что сразу не свернул шею проклятому драхрастскому чародею.

— Уверен, все будет хорошо.

— Уж постарайся, — хмыкнул Финвольд. — Мы слишком далеко зашли, возвращаться поздно.

Ели они в тишине. Через полтора часа, помыв котелки и наполнив мехи водой из родника, отряд двинулся вслед за Катти по дну глубокой расселины и скрылся из виду.

Болдх в последний раз оглянулся на оставшийся позади мир дневного света и последовал за остальными.

* * *

— Пришли, — объявил Катти, указывая на отвесный склон. — Вход здесь.

Если бы камень был на месте, они бы и не заметили входа, что верно, то верно; с виду — простой разлом, трещина в скале (пусть и в форме жернова, что с того?). Но теперь сдвинутый камень отчетливо выступал над поверхностью скалы, и любой, кто за это время искал здесь убежища, мог бы его откатить.

Кати и Лесовик вместе осмотрели землю в поисках свежих следов. Спустя какое-то время Лесовик объявил:

— Следы есть, и довольно свежие. Похоже, группа людей проходила тут две-три недели назад.

— Две-три недели? — воскликнул Нибулус. — Если так, возможно, они все ещё в Великандии. Осторожность не помешает. Катти, откатывай камень. Мы заходим.

Катти оперся своим храмовым мечом о камень, чтобы как следует подтолкнуть огромную гранитную дверь. Вопреки внушительным размерам и сходству с жерновом, камень на удивление легко откатился. В тот же миг холодный порыв ветра со стоном вырвался из темной пустоты за дверью, заставив стоявших у входа людей прикрыть лица и отступить. Пахнуло сыростью с ощутимым запахом разложения. Край древней кладки зарос длинным мхом, который уже начал известковаться: похожие на мёртвых угрей нити развевались и поблескивали в воздушных потоках.

Эппа охнул и поднес руку ко рту.

— Да хранит нас Куна, — пробормотал он. — Мы ведь туда не пойдем, верно? — Выпучив глаза, он вгляделся в темноту. И хотя из глубины доносился лишь пронзительный вой ветра, рука жреца сама потянулось к амулету на шее.

— Эппа, не бойся, — сказал тихий голос у него за спиной — Это всего лишь нора. Финвольд за тобой присмотрит.

— Достать факелы, — отрывисто приказал пеладан. — Финвольд, Эппа, Катти, зажигайте. Нечего тут рассиживаться!

Все послушались, но, когда они уже готовы были войти, Катти схватил Нибулуса за плечо и твердо вложил свой факел ему в руку. И произнес, глядя пеладану в глаза:

— Держи-ка сам, ладно? Я ваш проводник, а не факельщик.

Нибулус прищурился и коротко сказал:

— Хорошо. Тогда пойдешь впереди, герой. Если на кого напоремся, ты их первым и встретишь.

— И тебе удачи, — съязвил авантюрист.

Один за другим путники шагнули внутрь, в поджидавшую их темноту. Впереди шел Катти, сразу за ним — Нибулус, решительно настроенный не выпускать этого скользкого типа из виду. Следом — Болдх: в одной руке меч, в другой — поводья.

Сейчас меч померк до полуночной синевы с едва заметным серебряным отблеском. Женг тоже помрачнела. Ее вели в странное новое место, которое ни капли ей не нравилось. Кобыла по запаху чувствовала, что их ждет впереди, и не понимала, зачем было покидать прекрасные предгорья. Она осторожно ступала, низко опустив морду, и ещё больше встревожилась, когда туннель пошел вниз. Хуже того, Болдх прицепил фонарь к подпруге, и теперь он неприятно нагревал бок. Хозяин уже не в первый раз это проделывал, и Женг серьезно подумывала переговорить с ним на эту тему — но затем рассудила, что человек как всегда не поймет ни слова. Туго они соображают, эти люди.

За конем, высоко подняв факелы и не выпуская из рук оружия, семенили два жреца. Следом, распахнув глаза, как сова, и водя носом, как землеройка, шел Лесовик. Паулус занял ставшую уже привычной позицию, на которую больше никто не претендовал: замыкал отряд. Он последним перешагнул через порог, повернулся и водрузил дверь на место. Камень с глухим стуком вошел в выемку, и теперь тусклый свете факелов едва справлялся с наползающим мраком.

— Задвинул защелку, Паулус? — прокричал откуда-то из глубины туннеля Нибулус.

— Само собой, — соврал наховианец. (Он жаждал дорваться до хульдров, как терьер до трюма с крысами, но не собирался себя здесь замуровывать.)

Начался спуск.

Несмотря на высокие потолки, туннель не отличался ни шириной, ни изяществом отделки. Вырубленный в граните коридор резко уводил вниз; приходилось ступать осторожно и все время смотреть под ноги: со стен то и дело сыпалась обветшавшая кладка.

— Катти, — прошипел Нибулус, — долго ещё спускаться? Проклятая дыра...

— Самую малость, — с доводящим до бешенства хладнокровием отозвался Катти. — Ещё пару минут.

— А потом?

— А потом зала... кажется.

— Зала?

— Ага, как комната, только больше.

— Тивор!

— Простите. Между входом и основным туннелем есть широкое место. Понятия не имею, для чего оно, но коридор оттуда становится ровнее и лучше отстроен.