Башня над пропастью - Ян Ирвин Страница 117

Таллия подошла к Каране, стоявшей в одиночестве. Та протянула руку, и, пожав ее, Таллия обняла девушку, к удивлению последней.

— Я оставила тебя в Тайном Совете, — сказала Таллия. — Нужно было позаботиться о многих, и я не могла тебя унести. А когда вернулась, ты уже исчезла. У меня все время было чувство вины.

— Твоя задача заключалась в том, чтобы доставить живых в безопасное место, а тебе не удалось даже это. Не понимаю, почему ты должна чувствовать себя виноватой из-за мертвых, — подал голос Мендарк, все еще сердитый.

— И тем не менее мне стыдно, — продолжала Таллия, отмахнувшись от Мендарка.

— Я тебя не виню, — ответила Карана. — Все вышло наилучшим для меня образом. А теперь я положительно умираю от голода.

— У нас есть еда, — сообщил Мендарк, все еще смотревший на Шанда с изумлением, а на Карану — с враждебностью.

— Так давайте же ее! — вскричала она. — Последние два дня мы ели только ящериц.

— А вот мой друг Оссейон, — представила Таллия. Оссейон радостно улыбнулся Каране.

— Я много раз слышал твою историю, Карана. Я очень рад.

Она робко протянула руку, которая тут же исчезла в огромной четырехпалой лапе. Однако, к удивлению Караны, пожатие было очень осторожным.

— Я капитан стражи Мендарка, — сказал Оссейон. — Я защищаю его от тех, кто прячется с ножами за камнями. Сегодня я потерял свою работу. — И он тихо, от души рассмеялся. — А ты очень быстрая. Думаю, мы подружимся с тобой.

Карана тоже так думала. Про себя она решила, что Оссейон ей нравится больше всех. Они последовали за Шандом в лагерь, разбитый под деревьями, которые защищали его от ветра. Карана мешала угли в очаге, сложенном из камней, пока Таллия доставала из сумки остатки съестного. Женщины нарезали еду в горшок, а Оссейон наполнил два сосуда поменьше водой из ручья.

Мендарк все еще не мог оправиться от нападения Караны. Когда она приставила нож к его горлу, он познал такой страх, какой ему не доводилось ощущать целые столетия. И, что еще хуже, его видели в таком состоянии. Он не мог оставить это безнаказанным.

— Сразу видно, что Карана из Готрима, — громко сказал он, когда девушка, подцепив кусочек сырого лука, ела его с ножа. — У нее манеры как у конюха.

Воцарилась мертвая тишина. Взгляды Мендарка и Караны скрестились над костром, и она швырнула горшок со всем содержимым ему в лицо. Если бы он не увернулся, она бы вышибла ему зубы. Карана бросилась в темноту ночи. Мендарк слишком поздно вспомнил их первую встречу, когда попытался отнять у Караны Зеркало. В тот раз девушка почувствовала, что он собирается сделать, даже раньше, чем он сам это понял, и мгновенно среагировала.

Таллия, выхватив из костра ветку, при свете ее собирала разбросанную пищу. Она так разозлилась, что этот факел дрожал у нее в руке.

Шанд крепко схватил Мендарка за руку.

— Ты дурак! Ты покинул Карану, хотя она была тебе очень нужна, когда у нее было Зеркало. А потом она прошла весь долгий путь от Туркада и добралась до Катадзы через Сухое Море, рассчитывая только на себя, не то что ты, сытый и устилающий свою дорогу золотом Магистра! — Шанд побледнел. — Она самая мужественная и верная из всех, кого я знаю, и стоит сотни таких, как ты. Клянусь, что сброшу тебя со скалы, Мендарк, если увижу, что ее обижают! А теперь прочь с дороги!

Шанд поискал Карану в темноте. Она не ушла далеко, так как идти было некуда. Она сидела, свесив ноги, на краю утеса и тихо плакала. Устроившись рядом, Шанд обнял ее за плечи.

— Мендарк! — Ее передернуло. — Как я его ненавижу. Когда-то он притворялся другом, этот вонючий, жадный лицемер!

— Ты ошибаешься в его мотивах, Карана. Им движет не жадность, а долг. Магистр вынужден подчинять этому всю свою жизнь.

— Он оказался несостоятелен как Магистр, но кошелек у него не становится тоньше! Жадный, злобный, плохой человек!

— И все-таки долг есть долг. Мендарк остался верен своим обязанностям. У него много слабостей — как у меня и даже у тебя, Карана. Он слишком любит свое положение и власть. Гордый человек не любит, когда его суют носом в грязь. К тому же он нам нужен: он еще сыграет свою роль в истории с Зеркалом.

— И ты, которого я люблю и уважаю, на его стороне.

— Я не на его стороне. Я представляю обе стороны. Я буду тебя защищать, если до этого дойдет. Но нам нужно идти в Катадзу по нашему делу вместе с Таллией и Мендарком.

— Я не смогу с ним разговаривать, — прошептала Карана. — Однако я дала тебе клятву, и если ты потребуешь, я буду его терпеть.

— Я тебя прошу, — ответил Шанд. — А теперь давай вернемся — у меня еще болит живот.

Шанд встал, и Карана последовала за ним к костру. В котелке весело булькала похлебка. Карана была так голодна, что еле удерживалась, чтобы не лезть своей ложкой в котелок. Однако она заставила себя сидеть спокойно, памятуя о замечании Мендарка. Потом она поймала на себе взгляд Шанда и вспомнила о своем долге.

Она направилась к Мендарку. Он сделал к ней полшага навстречу, потом замер в нерешительности. Приблизившись, она протянула руку. Мендарк взял ее и подержал минуту, потом слегка поклонился Каране, и они разошлись. Мир был восстановлен. Они взяли свои тарелки и принялись за еду.

К утру у Шанда прошли колики, но он все еще был слаб, поэтому они все вместе задержались на один день. Когда они отправились в путь, утреннее солнце начало заливать долины, окрашивая белое в розовый цвет. Морское дно особенно отсюда, со склона горы, за который не попадали солнечные лучи, казалось прекрасным, прохладным, мирным.

Карана поднималась уверенно, перепрыгивая с выступа на выступ, как горная козочка, хотя сапоги у нее разваливались и подошва одного была подвязана веревкой.

Они с Таллией сделали передышку и беседовали, когда наконец появились Шанд с Мендарком, отставшие от них. Оба запыхались, лица раскраснелись. Увидев посеревшие губы Шанда, Карана сразу же вскочила с места, за ней — Таллия.

— С тобой все в порядке, Шанд? — озабоченно спросила Таллия.

— Не беспокойся, я немного передохну здесь с Караной. Мои ноги отвыкли подниматься в гору, к тому же все еще болит.

Мендарк, Таллия и Оссейон двинулись вверх по склону.

— Шанд, ты ужасно выглядишь!

— Я чувствую себя лучше. Таллия была права насчет штопора! Однако хватит о моих печалях. Мы скоро будем в Катадзе.

— Да, и Лиан там.

— Может быть, — осторожно произнес он. — Не забегай вперед! А теперь послушай меня. Я часто размышлял о твоей роли в этой истории. Ты совсем особенная, и ты здесь для какой-то цели. В Катадзе произойдет развязка, и, что бы ни случилось, ты рискуешь, будь осторожна.

— Да, конечно, — с рассеянным видом ответила Карана. Шанд умолк. «Она не может ни о чем думать, кроме объятий своего возлюбленного. Ну что же, я тоже помню, как это было у меня. Надеюсь, она получит то, чего заслуживает. И лучше бы Лиану оценить ее должным образом».