Клинок предателя - Себастьян де Кастелл Страница 12

– Они будут драться без доспехов, так что…

– Может, уже закроешь свой проклятый богами рот, Кест, или, клянусь, я сам проткну себе брюхо клинком, чтобы тебе стало стыдно.

Я повернулся к пятерым парням и сказал:

– Если хотите надеть доспехи, поторапливайтесь.

Они ухмыльнулись.

Что ж, ухмыляйтесь, парни. По крайней мере, кто-то из вас заработает такие раны, что сможет показывать их детям. Если я, конечно, прежде не отрежу вам яйца.

Хорошо хоть Брасти оттащил от меня Кеста, и я смог сосредоточиться на противниках и двух основных задачах. Задача первая – как сделать так, чтобы меня не убили, и вторая – как не убить никого из них. Я решил пока не думать о второй задаче и сделать все возможное, чтобы выжить. Обычно котелок у меня хорошо варит, надо только настроиться. Чтобы стать магистратом, мало запомнить все положения королевского закона. Нужно уметь просеивать улики и придумывать, как заставить людей подчиняться закону или, к примеру, как выбраться из темницы, принадлежащей какому-нибудь лорду.

В общем, я решил, что лучше сражаться с каждым по очереди, чем со всеми пятью сразу. Вряд ли бы они со мной согласились, но за долгие годы язык не раз доводил меня до беды – я довольно хорошо научился подначивать противников и определять, кто из них первым получит тумака.

– Погодите, – сказал я, когда они принялись меня окружать. – Мы же договаривались на пятерых мужчин. Это несправедливо.

Капитан каравана смерил взглядом своих людей, потом глянул на меня.

– Тут как раз пятеро, что тебя не устраивает?

– Ты что, слепой? Пять мужчин. Мужчин. – Я указал рапирой на самого мелкого с копьем, который был очень похож на стоявшего рядом парня с двумя кинжалами. – Этот совсем еще мальчишка. Его мамаша очень расстроится, а я не хочу, чтобы эта вечно пьяная коровища, которая принесла его в подоле, каждую ночь кляла мое имя. Мне и так плохо спится, не хватало еще брать на свою совесть смерть мальчишки.

Копейщик выругался.

– Это меня ты зовешь мальчишкой? Чертова драная шкура, я тебе сейчас покажу, кто тут мальчишка.

Он стал запальчиво размахивать передо мной копьем, даже не осознавая, что острие клинка, который я держал в левой руке, уже нацелилось ему в грудь. Правым клинком я легко отклонил наконечник копья, когда он приблизился к моему животу, – копейщик сообразил и остановился в шести дюймах от острия рапиры. Попытался отступить, но я использовал тот же самый трюк, что и с констеблем. Наступил на копье. Он оказался сильнее Хорька и удержал оружие. Сильнее, но глупее. Пришлось использовать простейший прием, который мы с Кестом часто применяли в детстве. Я взбежал по древку копья, и мальчишке пришлось бросить оружие, подпустив меня к себе на расстояние фута; вращением кисти я отвел клинки в сторону от него и гардами ударил парня по вискам. Можно было сделать и по-другому, но я собирался унизить его в глазах товарищей: таков уж был план. Мальчишка-копейщик рухнул как подкошенный.

– Давай, пожалуйся своей мамаше-шлюхе, что тебя сегодня побил злой взрослый дядька, – сказал я, обращаясь к неподвижному телу.

Сбоку от меня раздался вопль. Я оглянулся – на меня несся Два-кинжала. Значит, не ошибся. Старший брат решил вступиться за честь семьи. Если я чему-то и научился в жизни, так это тому, что проблемы чаще всего появляются именно из-за поруганной чести.

Два-кинжала владел неплохой техникой. Он походил на каретника, занимавшегося починкой повозок. Отчего-то многие каретники в прошлом были мореходами, которым пришлось сойти на берег по той или иной причине.

Два-кинжала пытался подойти как можно ближе, чтобы я не смог воспользоваться рапирами. Если вы когда-нибудь видели моряка, нападающего на человека с ножом, то представляете, насколько нелепо в этом случае парировать. Кинжалы двигаются слишком быстро, и пока вы успеете отразить один, получите четыре дырки в животе. Нужно атаковать и быть готовым к паре порезов на руке. Но если кто-то подойдет к вам ближе длины клинка, у вас появятся проблемы: вы не сможете сделать выпад. Но я дрался на двух рапирах с восьмилетнего возраста и придумал пару своих приемов. Если у вас достаточно гибкие запястья и вы не боитесь заработать пару шрамов, то можете вращать клинками, словно крыльями мельницы, настолько быстро, что ваш противник получит вдвое больше порезов, чем сможет нанести вам.

Все-таки нужно отдать ему должное. Судя по множеству белых шрамов на предплечьях, порезов Два-кинжала не боялся. А может, и боялся, просто был не слишком ловок. В любом случае он довольно быстро понял, что теряет преимущество, и сменил стиль, пытаясь заблокировать мой правый клинок и проскользнуть под левым, чтобы добраться до шеи. И это почти сработало: мне пришлось, забыв о боли, перенести вес на раненую ногу. Но затем он раскрылся – и, раз уж мне все равно пришлось перенести вес на больную ногу, я решил воспользоваться шансом.

Обычно те, кто предпочитает драться с кинжалом, крепко стоят на ногах, не отрывая их от земли. И двигаются лишь по необходимости, когда наступают на противника. Они практически никогда не думают, что защищаться следует не только от клинков и редких ударов головой. Мой маневр стал для него полной неожиданностью, когда я изо всех сил врезал ему каблуком левого сапога чуть ниже коленной чашечки. Звук хрустнувшей кости показался мне нежнее вздоха возлюбленной. Со сломанным коленом Два-кинжала рухнул рядом с братом. Хвала тебе, святой Верта, Бегущий по волнам, ибо дети твои не прочнее доски.

Капитан бросился к поверженным, а на меня двинулись сразу двое с клинками.

– Нога сломана, – сказал капитан. – Он нам больше не сгодится.

Дама, сидящая в повозке, рассмеялась.

– Один из ваших принадлежит мне, шкурник.

– Проклятье, Фалькио. Ты же понимаешь, что нам это будет дорого стоить? – возмутился Брасти.

Я выругался, упомянув его матушку, и попытался отвлечься от боли в ноге, пока ко мне приближались фехтовальщики. Очевидно, что драться сразу с двумя клинками тяжелее, чем с одним. Но меня беспокоило то, что парень с топором к ним не присоединился. Не настолько же я глуп, чтобы поверить, что они будут драться со мной по очереди: почему бы ему не воспользоваться ситуацией и не подкрасться ко мне сзади?

Я постарался выбросить из головы дурные мысли и сосредоточиться на противниках, стоящих передо мной. Первый – худощавый блондин, второй – темноволосый и плотный, с бородищей до середины груди. Блондинчик и Чернобородый. Может, не слишком оригинально, но долго общаться я с ними и не собирался. Они были примерно одного роста, что хорошо для меня, а для них – не очень. Когда дерешься с людьми разного роста, приходится все время менять положение рапиры и стойку, а с раненой ногой это делать непросто.

– Ифодор, Фалькио, используй ифодор, – крикнул Брасти без всякой нужды. Наверное, пытался помочь.

– Слышу, – крикнул я в ответ.

Ифодор – это прием, который используют плащеносцы, чтобы драться сразу с двумя фехтовальщиками, буквально это означает «захват клинков». Для этого необходимо иметь крепкие предплечья и одинаково хорошо владеть обеими руками. Я бы оскорбился предложением Брасти гораздо меньше, если бы сам лично не научил его этому приему.