Выпаданка (не) обыкновенная - Юлия Шеверина Страница 12

Но их определенно интересует то, как она пропала и куда. Иначе зачем переворачивать вверх дном кабинет? Только затем, что именно здесь обрывается её след. Да, мистер Тайгер?

Я проверила, нет ли кого-то в коридоре, и подошла к еще одному нетронутому вандалами предмету.

Моя любимая картина — тот самый портрет бабушки Лу.

Луизетта Бизо смотрела на разгромленный кабинет и загадочно улыбалась, едва ли приподнимая уголки губ. Улыбалась так, как умела только она — одними лишь глазами.

Да, видно, что картину со стены снимали, двигали в стороны. Сейчас она висела немного криво, открывая границу темного и более светлого, выгоревшего на солнце, дерева.

Я была очарована этим портретом с детства. Что говорить — первый мой рисунок, как и все последующие — это был портрет бабушки Лу.

Видимо у тех, кто делал обыск и громил кабинет, все же есть чувства и нежная улыбка моей прародительницы задела и их.

Кроме того, картина, написанная неизвестным художником, представляла определенную ценность и была известна как уникальный образец мастерства старой школы.

Спасла ли ее загадочная улыбка или же высокий уровень культуры людей с топорами, рубивших мебель, не знаю… Важно, что бабушка Лу меня дождалась.

Изображенная в полный рост, она, кажется, сейчас сойдет с полотна — сделает шаг из рамы, обнимет и погладит по голове.

— Все будет хорошо. — сказала я тихонько и улыбнулась женщине с лицом ангела.

Моего ангела-хранителя. Потому что я уже заприметила то, что искала. То, что она хранила для нас с мамой.

Я подошла к портрету ближе: много раз в детстве я изучала каждый след кисти, каждое движение художника, мечтая повторить его.

Когда я переехала к бабушке, матушка даже сделала для меня ужасно дорогую голографическую копию этой картины, чтобы я могла её рисовать, будучи далеко от оригинала.

Я знала все ее трещинки и переходы цвета.

Но ее рама никогда меня не интересовала. Простая деревянная, без сложной резьбы, почти бедная. Единственным ее украшением был небольшой овальный медальон внизу. На медальоне, в центре, было едва заметное углубление. А под ним, с пафосом и вензелями, как положено, выгравирована наша фамилия — Бизо.

Посторонний мог бы подумать — это фамильный знак, которым многие семьи отмечают ценные предметы в семейной коллекции. Или же что это — фамилия изображенной на нем дамы.

И тот и другой варианты были верны.

Как же часто люди не видят то, что лежит прямо у них перед носом? Даже если этот нос чувствителен ко всем видам запахов в обеих ипостасях — и в человеческой, и в звериной.

Иногда все так просто! Чтобы что-то надежно спрятать, нужно разместить это что-то на самом видном месте на высоте коленей взрослого человека.

А оборотни еще выше и крупнее, так что для них это будет вообще где-то там, в муравьином миру…

На уровне коленей взрослого или на уровне груди маленькой девочки. Взрослые так редко замечают то, что ниже уровня их глаз…

Я присела, надеясь, что никто не зайдет. Юбки моего взрослого пышного платья легли мягкими волнами на поцарапанный чьими-то длинными когтями пол.

Ощупала широкий подол. Горничная, выделенная мне Кати Гаро, с утра приколола к краю нижней юбки простую металлическую булавку.

— Чтобы вас, леди, никто не сглазил. — доверительно сообщила мне добрая женщина. — Можете не верить в это, но мы, простые люди, верим в приметы. Вы уж не выкидывайте ее, пожалуйста. В нашем мире такой красивой девочке любая помощь нужна. Если работает — хорошо, если нет, хуже же не будет, если вы ее будете носить?

Я мысленно порадовалась суеверности простого народа. Булавка действительно сейчас пригодится. Да где же она?

— Ой! — искомое обнаружилось само собой посредством втыкания в палец острым концом.

На пальце выступила и начала набухать красная бусинка.

Немного не так, как я планировала, но нужный эффект достигнут.

Я улыбнулась и приложила палец к той самой, едва заметной овальной выемке. Прижала и отпустила, подушечка легла ровно в ямку. Идеально… будто эта ямка была создана для прикладывания окровавленных пальцев.

Красная бусинка, размазанная по дереву рамки, была почти незаметной. А через мгновение уже и вовсе впиталась без следа.

Дерево сухо щелкнуло, на каждой из сторон рамы открылись узкие отверстия длиной не более дюйма. Внутри они чуть почернели — верный признак, что недавно их использовали по назначению.

В детстве я как-то сказала отцу, что в отверстие для эльпорта как раз уместится одна печенька. Из тех, что печёт наша повариха по пятницам. Помню, отец смеялся до слез. Тогда я решила, что он мне не верит и засунула ту самую печеньку в отверстие для установки пластинки.

В этот раз я без печенек… Но это даже хорошо — не испорчу ценный артефакт!

Эльпортов у меня тоже не было, но кровь Бизо и без того активировала портал, скрытый в раме семейного портрета. Пусть и не раскрыв всех возможностей устройства.

Вот уже знакомо заискрилось пространство в сантиметре от холста. На лице бабушки Луизетты заиграли голубые блики, придав ее улыбке немного потусторонней загадочности.

— Пора! — чуть слышно шепнула я сама себе и шагнула в портал.

Первое мгновение я почти ничего не видела. Голубоватые искры портала ослепили меня и сразу же беззвучно разлетелись по сторонам точно такой же рамки, висящей на стене. Эта рама была пустой, без картины. А стена, о которую я оперлась, была сухой и теплой. Значит я не в подвале, иначе было бы сыро и холодно. Но почему тогда нет окна и света?

Кажется, последнюю фразу я произнесла вслух, робким шепотом.

И о чудо, свет зажегся.

Хотя какое уж тут чудо, просто артефакт, обеспечивающий работу освещения был настроен не на ручное управление, а на голосовое.

Появилась возможность нормально осмотреться. Портал перенес меня в маленькую комнатку, которую, будь в ее стенах двери, можно было бы принять за короткий узкий коридор. Или чулан?

Эдакий вагончик без окон и дверей. Единственной точкой входа оказался портал за моей спиной, как раз на узкой стене "вагончика".

Три из четырех стен были грубо оштукатурены. Только одна, прямо напротив "входа" была обшита тускло блеснувшими в магическом свете металлическими листами.

Собственно, в комнатке почти ничего интересного не было. Вот только вдоль стен, пачками стояли… не может быть! Размер совпадал, но я должна точно убедиться, что же скрывают эти тканевые чехлы.

Уже без опаски я двинулась вперед и потянула за уголок холщового покрывала. Оно начало сползать и я не смогла сдержать восхищенного возгласа!

Это вытянутая каморка оказалась забита портальными рамками переходов!